— С кем она встречалась? Вы хоть что-нибудь знаете? Он покачал головой. — Парень был женат. — Откуда вы знаете? — Она говорила. — И вы поверили? — Не знаю, зачем ей врать. Он был кто-то респектабельный, а она — несовершеннолетняя. — Так что это был кто-то, кто много бы потерял, если бы правда вышла наружу. — Я так думаю. Она точно не хотела говорить ему, что беременна. Она боялась. — Она могла сделать аборт. — Наверное… Она только в тот день узнала о ребенке. — Кто был ее врач? — У нее еще не было врача для этого. Доктор Дюнн был семейным врачом, но она делала тест на беременность в какой-то клинике в Ломпоке, где никто ее не знал. — Кажется довольно параноидальным. Она была такой известной? — Была, во Флорал Бич. — Как насчет Тэпа? Мог ребенок быть от него? — Нет. Она считала его придурком, и он тоже ее не особенно любил. Кроме того, он не был женат и для него ничего не значило бы, если бы ребенок был его. — Что еще? Вы, наверное, много думали об этом. — Не знаю. Она была незаконнорожденной и пыталась узнать, кто ее отец. Мать отказывалась говорить, но деньги каждый месяц приходили по почте, так что Джин знала, что где-то он есть. — Она видела чеки? — Не думаю, что он платил чеками, но она как-то об этом узнала. — Она родилась в округе Сан Луис? Послышался звон ключей и мы увидели дежурного в дверях. — Ваше время закончилось. Извините, что прерываю. Если вы хотите больше, мистер Клемсон должен сделать распоряжения. Бэйли встал, не споря, и я заметила, что он снова ушел в себя. Вся энергия, полученная от нашего разговора уже испарилась. Вернулся бесчувственный взгляд, заставлявший его выглядеть туповатым. — Увидимся после предварительного слушания, — сказала я. В прощальном взгляде Бэйли мелькнуло отчаяние. После того, как он ушел, я села и кое-что записала. Надеюсь, у него нет суицидальных тенденций. 6 Только чтобы заполнить очередной пробел, я остановилась у заправочной станции во Флорал Бич и попросила служащего наполнить мой бак. Пока парень протирал ветровое стекло, я взяла кошелек и направилась в помещение, где изучила продуктовый автомат. Ничего, кроме чипсов по 1.25. За прилавком никого не было, но кто-то работал в мастерской. Я заглянула в дверь. Мужчина откручивал правое заднее колесо от форда Фиеста. — У вас найдется мелочь для автомата? — Конечно. Он положил гаечный ключ и вытер руки тряпкой, висящей на поясе. На его форменной куртке над кармашком на груди было вышито «Тэп». Я прошла за ним обратно в офис. От него пахло потом и бензиновыми парами. Тэп был маленький и жилистый, с широкими плечами и узким тазом, тот тип, у которого под рубашкой может обнаружиться обширная татуировка. Его темные вьющиеся волосы были зачесаны в гребень сверху, а сзади собраны в маленький хвостик. Он выглядел примерно на сорок, с до сих пор мальчишеским лицом и морщинками вокруг глаз. Я протянула ему два доллара. — Вы знаете что-нибудь о фольксвагенах? Тэп в первый раз встретился со мной глазами. Его были карими и не демонстрировали особой жизнерадостности. Я подозревала, что только автомобильные горести могут вызвать его интерес. Он глянул в окно, где парнишка заканчивал возиться с моей машиной. — У вас проблемы? — Ну, это может быть не так страшно. Я все время слышу какой-то визг, когда разгоняюсь до сотни. Звучит странно. — Вы можете разогнаться до сотни на такой консервной банке? Автомобильная шутка. Он ухмыльнулся, открывая кассу. Я улыбнулась. — Ну да. Сейчас и раньше. — Обратитесь к Гантеру в Сан Луисе. Он поможет. Он высыпал мне в ладонь восемь четвертаков. — Спасибо. Тэп вернулся в мастерскую, а я высыпала мелочь в карман. По крайней мере, теперь я знала, кто такой Тэп Грэнджер. Я заплатила за бензин и проехала два квартала до мотеля. Получилось, что я весь день не разговаривала с Ройсом. Он рано отправился к себе, передав через Энн, что увидится со мной утром. Я кратко поговорила с Ори, рассказав ей про Бэйли, и поднялась наверх. По дороге я купила бутылку белого вина и поставила ее в маленький холодильник в своей комнате. Я не распаковала вещи и мой мешок был засунут в шкаф, где я его оставила. Обычно в поездках я оставляю все в чемодане, откапывая, по мере надобности зубную щетку, шампунь и чистую одежду. Комната остается пустой и неестественно аккуратной, что нравится чему-то монашескому во мне. Комната была просторной, спальная часть отделялась перегородкой от гостиной/столовой/кухни. Учитывая ванную и шкаф, она была больше, чем моя (бывшая) квартира дома. Я рылась в кухонных ящиках, пока не нашла штопор, потом налила себе стакан вина и вышла с ним на балкон. Дневной свет угасал, вода становилась светло-синей и темная лаванда береговой линии была ярким контрастом. Закат был шоу огней, темно-розового и лососевого оттенков, постепенно гаснущих, как при переключении реостата, от фуксина до индиго. В шесть часов в дверь постучали. Я уже двадцать минут печатала, хотя информация, которую я собрала, была скудной. Я подошла к двери. В коридоре стояла Энн. — Я хотела узнать, в какое время вы хотите ужинать. — Мне подойдет любое. Когда вы обычно ужинаете? — Вообще-то, мы с вами можем выбрать сами. Я покормила маму пораньше. У нее очень строгое расписание. А папа не будет есть допоздна, если вообще будет. Я что-нибудь поджарю для нас, что можно сделать в последнюю минуту. Надеюсь, вы не против рыбы. — Вовсе нет. Звучит прекрасно. Вы не хотите сначала выпить со мной вина? Она поколебалась. — Я бы хотела. Как там Бэйли? С ним все в порядке? — Ну, он не очень счастлив, но ничего не поделаешь. Вы еще с ним не виделись? — Я пойду завтра, если меня пустят. — Попросите Клемсона. Он, наверное, сможет это организовать. Это не должно быть сложным. Предварительное слушание в восемь тридцать. — Туда я не попаду. Маме нужно к врачу в девять часов и я не успею. Папа захочет пойти, если будет себя хорошо чувствовать. Можно, он пойдет с вами? — Конечно. Нет проблем. Я налила Энн стакан вина и долила свой. Она устроилась на диване, а я — за маленьким кухонным столом, на котором стояла моя пишущая машинка. Энн, казалось, чувствовала себя неловко, потягивая вино с таким выражением, словно ее попросили выпить стакан жидкой мази. — Как я понимаю, вы не сходите с ума от шардоне, — заметила я.