Будь другим. Позволь изменить правила. Вместо этого выражение лица Лукаса похолодело, и он прошептал: — Хорошо. Я не другая. Собираюсь стать как остальные, отчаянно желающие его, но брошенные с восходом солнца на следующее утро. Одна ночь. Это же все, что мне нужно, верно? Он же не собирался и в самом деле выбрать меня, позвать замуж и стать отцом всем нашим детям. — Ты уверена, Эвери? — он обхватил мое лицо шершавыми ладонями. — У тебя еще есть выбор. Ты можешь развернуть эту очаровательную попку и выйти отсюда… Черт, можешь даже хлопнуть дверью. Я даже позволю тебе забрать стейк. — Ты предлагаешь мне уйти? Он кивнул. — Каждой девушке предлагаешь? Еще кивок. — И они когда-нибудь соглашались? — Иногда. — А что ты хочешь, чтобы я сделала? Он помолчал. — Знаешь, еще никто меня об этом не спрашивал. Наверно, просто никого не волновало ничего более того, что висело у него между ног. — Я спрашиваю. Прямо сейчас. — Я обняла его за шею. — Чего хочет Торн? — Ты не назвала меня полным именем. — Боже упаси, еще заважничаешь. Его улыбка настолько ослабила меня, что пришлось опереться на него, чтобы устоять. Забавно, как все возвращается на круги своя. Он всегда был моей скалой. Надежным. Любящим. А теперь? Он обладал колоссальной властью. Лукас Торн… мог разрушить меня. — Останься. — Легкий поцелуй коснулся нижней губы. — Хочу, чтобы ты осталась. Глава 27 ЛУКАС Ее действительно интересовало, что я хочу. Но она также взяла мое сердце, ударила его об дверь, для надежности потоптала и засунула обратно мне в грудь с улыбкой на лице. Она не была похожа на других моих женщин. Совершенно. Но я и не хотел этого, а потому меня злило, что она сама отнесла себя к их категории, как будто планировала секс, словно была просто очередным чертовым днем недели. А мне оставалось только заглянуть в зеркало, чтобы увидеть, кто виноват в этом. Мне нужно всего лишь ответить ей «нет» и исправить ситуацию. Но я всегда был эгоистом. Обманувший однажды — обманщик по жизни, верно? И только сейчас это казалось очень неправильным. Это похоже на обман. Но я не обманывал ее. Я обманывал нас. И когда мысль об обмане внезапно превратилась в нечто во множественном числе — в «нас», я понял, где заключалась ошибка, за что надо бороться изо всех сил. Поэтому решил дать ей эту ночь, решил поступить неправильно — в надежде впервые в жизни совершить правильный поступок. Я буду держать ее в руках. Целовать ее губы, буду причиной каждого стона и вскрика, а если она попытается уйти, я просто привяжу ее к кровати и обеспечу едой и водой до тех пор, пока она не согласится остаться со мной не только на двадцать четыре часа. Ладно, план так себе. Но это все, что я могу. Из-за моего образа жизни я знал, что, если скажу ей, что она особенная, даже при желании она не сможет мне поверить, а сомнения в ее глазах ранят меня так же сильно, как ее просьба об одном дне, тогда как я хотел подарить ей неделю, год, всю жизнь. Что-то плохое происходило со мной. Либо в груди опухоль. Либо мое сердце… билось. Дьявол, знаю, что все это время оно нуждалось в коварной маленькой нахалке, чтобы сжаться вокруг нее, как только она проскользнет внутрь. Ему нужна была Эвери. — Пойдем, — я чмокнул ее в нос. — Хочу показать тебе кое-что. Эвери закатила глаза. — С другими девушками это тоже срабатывало? — Мне редко приходится это говорить, обычно они просто уводят меня за дверь и… Эвери прикрыла мне рот ладошкой и покачала головой. — Тебе это не поможет. Я отодвинул ее руку и поцеловал ладонь. От прикосновения ее дыхание сбилось. — Я пошутил. — Слишком быстро, — выдохнула она. Я повел ее за руку по коридору в свою спальню. — Давай, спрашивай. Эвери взглянула на огромную кровать, на окно, а потом снова на меня. — Кто твой дизайнер? — Ну же, малышка, спроси меня. — Сколько женщин? — выпалила она. — Сколько женщин было в этой кровати? Меня убивало то, что она закрыла глаза, словно ожидаемая цифра была настолько запредельной, что она не сможет смотреть на меня. — Одна, — я поцеловал ее в лоб. — Хотя, в тот момент она была крайне раздраженной, пьяной, высмеивала мои блины и угрожала моей жизни.