– Хочешь поговорить об этом, капитан? – В голосе майора послышались стальные нотки. – Нет, командир, не хочу, – спохватился Дубко. – Просто не представляю, как мы это дело провернем. – Поедем в Силистру, заберем Тодорова-Горуню, перевезем в Пловдив, а оттуда нас отправят в Москву люди подполковника Старцева, – спокойно ответил Богданов. – Мы не довезем его до Пловдива. Дороги кишат милицией и военными, по всем городам идут облавы, – сообщил Дубко. – Нас загребут в ДС за пособничество преступнику. – Тогда придумаем другой план, – подумав, ответил Богданов. – Надо что-то решать и с группой Богомилова. Он и его товарищи не могут жить в охотничьем домике до бесконечности, – напомнил старлей Петров. – Пусть убираются ко всем чертям, – выпалил рассерженный Дубко. – Нет, Саша, мы не можем просто выкинуть их на улицу, – возразил Богданов. – Как только они появятся на людях, им конец. Мирчо Спасов даже допрашивать их не станет, сразу к стенке поставит. – А нам какое до этого дело? Не мы заставили их плести заговоры и приспешничать американской разведке, – продолжал бушевать Дубко. – Так дела не делают, Саша. Ты знаешь, что Богомилова и его людей попросту обманули. Да, это плохо, позволять себя обманывать, но так уж сложилось. Они не враги, и ты это прекрасно знаешь. – И что, теперь и их придется в Москву забрать? – съязвил Дубко. – Хорошая перспектива! У нас уже на полный авиарейс народу собирается. Закажем самолет и полетим все вместе в Москву. – Не ерничай, капитан. Поступим так: Богомилова и его людей мы переправим в Пловдив. Расстояние небольшое, надеюсь проскочим. В Пловдиве сдадим их с рук на руки людям подполковника, пусть организуют для них возвращение в Грецию. – Думаешь, они согласятся? – спросил Иван Петров. – Должны согласиться, – ответил Богданов. – Сдадим группу Богомилова и договоримся о том, как лучше поступить с нами. Быть может, везти Горуню через всю страну и не придется. В Силистру бойцы спецподразделения «Дон» попали только к половине десятого вечера. Добравшись до Пловдива, ждали, пока Иван Петров привезет Богомилова и его друзей. Затем Богданов оправился на вторую точку связи, подготовленную перед их отъездом подполковником Старцевым. Клинику кожных заболеваний майор нашел легко, там отыскал медбрата по имени Златко Бонев. – Меня прислал Тунгус, – поздоровавшись, произнес пароль Богданов. – Давненько никто ко мне от Тунгуса не приходил, – пожимая руку майора, признался Бонев. – Чем могу помочь? – Есть две задачи. – Богданов сразу взял быка за рога. – Нужно переправить трех мужчин из Болгарии в Грецию. Это возможно? – Кто они? – Твои соотечественники, у которых большие неприятности, – уклонился от прямого ответа Богданов. – Болгары – это хорошо. Легче будет организовать их переезд, – ответил Бонев. – Еще что? – Вторая задача сложнее. На этот раз нужно переправиться в Москву. Моя группа состоит из семи человек, но с нами будет еще один. О нем не должен знать ни один человек. – Даже те, кому я доверю вашу переброску? – уточнил Бонев. – Тем более они, – ответил Богданов. – И еще одно: мы не сможем везти его по дорогам, чтобы добраться до Пловдива. – Из какого города? – Из Силистры. – Ладно, решим и этот вопрос, – подумав, произнес Бонев. – От Силистры вам нужно будет добраться до курортного городка Крапец. Он на расстоянии порядка ста пятидесяти километров. Там найдете человека, который держит небольшой спасательный буксир. Все зовут его Тото, и вы так зовите. Найдете его на побережье, он всегда на своем буксире. Тото выведет вас в нейтральные воды, а там вас подберут. – Кто подберет? – Судно из Севастополя. Не переживай, солдат, я обо всем договорюсь. – Спасибо, Златко. – Как говорят у вас в Союзе, «всегда готов!» – улыбнулся Бонев. – Когда прибудут мои соотечественники? – Через полчаса, – взглянув на часы, ответил Богданов. – Отлично. Пойду устраивать им временное пристанище. Раз их разыскивают, раньше полуночи нам двигаться небезопасно. Когда Иван Петров привез Богомилова, Методиева и Герасимова в клинику, Богданов отвел Богомилова в сторону. – Мой человек вывезет вас из Болгарии в Грецию. Здесь вы оставаться не можете, – объяснил он Демитру. – Агенты госбезопасности будут вас искать до тех пор, пока не найдут. А когда найдут, церемониться не станут. – Об этом можешь мне не рассказывать, – произнес Богомилов. – В пятьдесят третьем они насмерть замучили мою жену, которая попала им под руку во время восстания табачников. Она даже не входила в ряды забастовщиков, а погибла в их застенках страшной и мучительной смертью. Представляю, что они сделают с нами. – Ты поэтому согласился участвовать в перевороте? – догадался Богданов. – Хотел отомстить? – Хотел. Жаль не успел. Признаться честно, я бы не стал убегать. Пошел бы к этому ублюдку Прымову и всадил ему нож в сердце. А там пусть будет что будет! – Ты не можешь так поступить. – Богданов покосился на Николу и Ивана, стоящих в стороне. – На тебе лежит ответственность за друзей. Знаешь ведь, что без тебя они не уйдут. – Знаю, и потому молчу. Спасибо вам за помощь. Не понимаю, почему вы так поступаете, ведь мы не случайные жертвы, мы – преступники в глазах болгарского правосудия. – Вы не преступники, вы просто доверились не тем людям. Такое случается. Возвращайтесь в Грецию и постарайтесь больше не попадать в передряги. – Прощайте. – Богомилов протянул руку. – Еще раз спасибо за то, что спасли нас. – Бывай, Демитр Богомилов. Закончив разговор, Богданов собрал группу, все расселись по машинам и поехали в пограничный город-порт Силистру. Оказавшись в городе, снова разделились. Лейтенанты Кульпа и Терко отправились на побережье искать буксир Тото. Остальных капитан Дубко повел к дому, где укрывался Тодоров-Горуня. Как только они приблизились, к ним подбежал капитан Солодовников. – Долго добирались, – вместо приветствия сказал он. – Что случилось? – поняв по тону капитана, что дело неладно, задал вопрос Богданов. – В доме Горуни агенты американской разведки, – огорошил Солодовников. – Как это случилось? Почему не предотвратили? – вспылил Дубко. – Вас для чего здесь оставили? – Их больше десяти человек. Подъехали открыто, на трех машинах, – начал оправдываться Солодовников. – Вон они стоят по периметру, видишь? Даже фары не погасили. Зашли с парадного входа, не постучав. И Горуня их впустил. – С чего тогда взяли, что они агенты ЦРУ? – Ходили смотреть, что в доме происходит. У них на окне в гостиной занавески не опущены. Ведут себя нагло, товарищ командир, и дом не охраняют, будто знают, что никто сюда не заявится. – Может, и правда знают, – задумчиво произнес Богданов. – Сколько они уже здесь? – Двадцать две минуты, – взглянув на часы, ответил Солодовников. – Что удалось услышать? – Говорят с Тодоровым-Горуней вежливо, требуют вернуть какие-то списки. Он отмалчивается. Думаю, уговаривать будут недолго. Не получится добром, заставят отдать силой. – Ладно, пошли, разведаем обстановку, – скомандовал майор. Группа рассредоточилась, каждый занял удобную позицию, чтобы просматривалась и дорога, и дом. Богданов подобрался ближе к окну, заглянул внутрь. Тодоров-Горуня сидел на стуле за столом, перед ним лежала стопка белой бумаги и ручка. Мужчина в штатском склонился над Горуней и ласково приговаривал: – Не нужно упрямиться, Иван, все равно придется писать. Получится так же, как со списками. Богданов вгляделся пристальнее: на лице и руках Горуни заметил свежие отметины, следы от побоев. Он понял: те, кто пришел в дом, получили то, что хотели. «Когда успели, если Солодовников только что доложил, что жертву не пытают?» – подумал Богданов, но размышлять над этим вопросом не было времени. Горуня взял ручку, а мужчина в костюме начал диктовать. – Я виноват! Подвести партию хуже смерти! Простите все, остаюсь навеки ваш. – Мужчина прервал речь. – Почему ты не пишешь, Иван? – Вам ведь все равно, что будет написано в этой записке, так? – Тодоров-Горуня поднял глаза на своего мучителя. – По большому счету это так. Главное, чтобы было написано твоей рукой, – согласился мужчина. – Тогда позвольте мне написать как я хочу. – Горуня не требовал, он просил, и, видимо, это подкупило мучителя. – Что ты хочешь написать? – Можно? – Горуня опустил ручку на листок. – Ладно, ваяй, – дал добро мужчина. Горуня несколько минут выводил на бумаге слова. Останавливался, чтобы подумать, снова начинал писать, с силой вдавливая в бумагу каждую букву. В какой-то момент он замер, задумчиво глядя в окно. Богданов решил, что Горуня его заметил, и присел, чтобы не раскрыть себя раньше времени. Но нет, посидев без движения пару минут, Горуня продолжил писать. Когда он закончил, мужчина поднял листок, внимательно прочел текст и перевел взгляд на Тодорова-Горуню. – Ты уверен в этом, Иван? – Прошу вас как офицер офицера, позвольте мне сохранить лицо, – произнес Тодоров-Горуня. – Хорошо, будь по-твоему. Только тогда и дело доведи до конца сам. Как офицер.