И черт с ним, хоть на бешеной гонке душу отвел. Внушительно надвигалась кремлевская стена… Горели в черном небе рубиновые звезды… Александр Бондарович, 9 часов 30 минут вечера, 23 марта 1996 года, Кремль, место преступления. В воротах охранники сразу среагировали на его удостоверение; один из молодых людей, стоявших в одинаковых коричневых плащах под унылой мартовской моросью, сел в машину и показал место на служебной стоянке, где можно было припарковать машину. — Как полагаешь, «дворники» надо снимать? — спросил его Александр. — Твои вряд ли кому подойдут, — невозмутимо ответил молодой человек, окинув взглядом ряды иномарок. — Но можно и снять, шоферская привычка, знаешь ли, живуча, — неожиданно добавил он. Тут Бондарович вспомнил одного своего старого знакомого, который как-то ездил своим ходом в Германию. Приехал этот парень в Дрезден, его встретил приятель — немец. Подъехали они к дому немца, припарковались, и наш незадачливый шофер, выйдя из машины, стал по привычке снимать «дворники». Немец удивился: «Ты чего делаешь?» «„Дворники“ снимаю — чтоб не украли»… Немец засмеялся: «Не бойся, никто не украдет. Ты даже дверцы распахни, магнитофон на сиденье оставь — не возьмут…» Бондарович покачал головой: «А у нас даже в Кремле, выходит, снять могут…» На пропускном пункте Александра отвели в комнату дежурного и тут же отыскали уже заготовленный для него временный пропуск. — У вас нет с собой фотографии? — спросил его вышколенный офицер службы безопасности. — Нет, — Александр с интересом озирался; в Кремле ему еще не доводилось бывать: как-то не приглашали его еще сюда и наград в Георгиевском зале торжественно не вручали — хотя могли бы; были дела… — Ну что ж, обойдется и так, — офицер поставил печать на чистый прямоугольник, в который должна была быть вклеена фотография. — Дайте мне ваше удостоверение. Он вписал в строку «Действительно при предъявлении» номер служебного удостоверения Бондаровича, расписался, а затем пропустил бланк пропуска через ламинатор, покрывший документ плотной прозрачной пленкой. — Прикрепите к нагрудному карману, если хотите, — он подал Александру специальный зажим. — Предъявляйте вместе с удостоверением по первому требованию работников службы безопасности. Александр покрутил пропуск в руках. Прочитал запись. Действителен на три дня. — Что означает шифр Н-017-В? — спросил он. Офицер вежливо пояснил: — Уровень допуска. — Что означает мой? — Вы можете свободно перемещаться везде, за исключением президентского корпуса и секретных помещений службы безопасности. — А если какие-то проблемы? Офицер покачал головой: — С вами будет офицер СБП, так что, я думаю, никаких проблем не возникнет. Бондарович все еще разглядывал пропуск: — Как мне попасть к месту преступления? — Пойдемте, — они вышли из дежурки, офицер негромко позвал. — Репека, проводи майора. К Бондаровичу подошел невысокий парень в стандартном костюме, с непримечательной внешностью и с аккуратной прической. — Лейтенант Репека, — представился он. — Я провожу вас на место. Александр молча кивнул. Они двинулись коридорами по бордовым ковровым дорожкам. Все тут напоминало обычное учреждение с его вечной и хаотичной суетой. Женщины, снующие по кабинетам с папками в руках, молодчики тут и там, представительные мужчины с хорошими манерами, уголки отдыха, обставленные хорошей мягкой мебелью (места для так называемых кулуарных бесед), горшки с цветами, какие-то стенды, и через равные промежутки — инкрустированные дорогим деревом двери с солидными золотыми табличками. Кое-какие двери были знакомы Александру по регулярным телерепортажам из Кремля. Добравшись до 17-го корпуса, они миновали очередной пропускной пункт. Последовала проверка документов. Документы Бондаровича дежурный изучал очень тщательно, внимательно вглядывался в лицо. Потом Александр и Репека опять двинулись вперед бесконечными коридорами… — Кто обнаружил труп, лейтенант? — неожиданно спросил Бондарович. И был удивлен, услышав в ответ: — Я. Поэтому меня и послали вас встретить, — пояснил Репека. — Проходите, это случилось здесь. — Мы наконец пришли? — удивился Банда. — Да, майор… Репека провел Бондаровича мимо охранника, стоящего в коридоре возле двери с изображением мужчины в шляпе. Они оказались в курилке, где, кроме них, находились несколько мужчин и молодая женщина. Бондарович вполголоса попросил лейтенанта Репеку: — Если они не представятся мне сами, говори вполголоса, с кем я имею дело, ладно? — никого из присутствующих он в лицо не узнал. — Не спрашивать же мне каждого, кто он. Это усложнит общение. — К Кожинову, — тихо направил его лейтенант к невысокому мужчине с обрюзгшим багровым лицом. У Бондаровича в памяти всплыли какие-то неопределенные сведения о повышенном давлении и больных почках, но он тут же выкинул все постороннее из головы, — что ему за дело до здоровья начальника службы безопасности Президента; его мысли должны быть направлены на одно — именно сейчас это очень важно. — Майор Бондарович из ФСБ, — представился он этому человеку, намеренно опуская обращение «товарищ генерал», не хотелось козырять чужому начальству. — Прибыл для участия в работе в совместной следственной бригаде. — Хорошо… Как и предполагал Бондарович, никто и не подумал ему представиться. — Долго добирается ФСБ — будто на перекладных, — недовольно буркнул высокий мужчина лет пятидесяти пяти с благородной седой шевелюрой. — Где ваша хваленая оперативность? Из какой вы службы? — СБНВФБ, — без запинки ответил Бондарович, который положил немало трудов, чтобы натренировать язык выговаривать эту дурацкую аббревиатуру. — Что-что? — вскинул брови седой. — «Бэ-бэ», — пояснил ему Кожинов. — Выражаясь русским языком, — борьба с бандитизмом, куда в прошлом году собрали сливки РУОПа. Собеседник был неприятно удивлен. — При чем тут бандитизм? Почему прислали вас? — снова спросил у Бондаровича седой, демонстрируя нежелание что-либо понимать. Александр наконец вспомнил, кто это — Секретарь Совета безопасности Поливода. «Как же он так быстро добрался сюда из Завидова, ведь он присутствовал на брифинге?» Бондарович поскромничал: — Не могу знать. Видимо, сыграли роль мой опыт практической работы и участие в деле Листьева. — А-а, — протянул Поливода, — с большим успехом, как видно. Введите майора в курс дела, Наум Степанович, — обернулся он к начальнику службы безопасности. — Именно это я и хотел бы сделать, Григорий Данилович, — сухо ответил тот. Бондарович достал блокнот и ручку: — Я бы хотел в первую очередь осмотреть место происшествия. Он мельком взглянул на Поливоду.