Кожинов кивнул: — Так точно. Поливода нажал в кармане на кнопочку, а у убийцы сработал зуммер. Это значило, что в коридоре никого нет. Риск сводился к тому, что кто-то появится только в момент прохождения убийцы по коридору и сразу зайдет в туалет. — Но как можно было разработать такую операцию? — Виктория была в недоумении. На экране Виктория забеспокоилась и пошла в коридор смотреть, где задержался Смоленцев. — Объясняю. Планировщику необходимо было знать, что у Смоленцева будет назначен разговор с Еленой Монастырской после совещания. Надо было знать, что разговор этот произойдет не сразу, а немного погодя. Дальше надо было догадаться, что он пойдет курить и останется один. Кожинов остановил видео и принялся пить чай. И продолжал свои разъяснения: — С Еленой после совещания долго беседовал представитель генштаба, впаривал мозги насчет упаднических настроений в армии. С чьей подачи он это делал? Ответ ясен. Курить на совещаниях при Елене нельзя, так что догадаться нетрудно, где Смоленцев должен будет находиться. — Но ведь от любой случайности операция могла сорваться, — резонно заметила Виктория. — В курилке мог оказаться еще кто-нибудь, кроме Смоленцева, и не спешить покинуть ее — как поспешил Глушко… Генерал все это давно продумал: — А вот здесь виден класс разработчика: сорвись операция здесь, автоматически был бы задействован второй вариант. Смоленцев поговорил бы с Еленой, возможно, получил бы аудиенцию у Президента, а на стоянке машин, или по дороге домой, или в подъезде его убили бы. И маховик провокации пошел бы раскручиваться подобным образом — хотя и по несколько иному сценарию. — Но почему, товарищ генерал, вы не пустили это сразу в ход? — выразила недоумение Виктория. — Зачем было арестовывать Глушко? Ведь того факта, что Поливода стоял лицом к коридору и видел убийцу достаточно, чтобы доказать Президенту его виновность. Генерал печально развел руками: — Тут и зарыта собака. Виктория пристально смотрела на него: — Я не понимаю. — Эх, Макарова. Есть страшное животное — крот, которого я боюсь. — У нас в службе «крот»? — Да, предатель, который работает на Поливоду и ГРУ. Очень осторожный и информированный. Викторию осенило: — Это от него Поливода мог узнать, что Елена потребовала у Смоленцева список? — Конечно. — Тогда кротом могла быть и я… — девушке самой было неприятно такое открытие. — Почему же вы не подозреваете меня? Почему показываете эти материалы? Кожинов отставил на минуту чашку: — Крот более информирован, кроме того, ты так и не выступила с заявлениями в печати, тебя поддержал дед, ты явилась сюда. Ты не «крот». — А кто? Вы пытались выманить его в эти дни? — Совершенно верно, именно это и входило в мои ближайшие цели; Глушко — это только обманный ход. Но всю игру спутали вы, молодые безмозглые люди, — генерал Кожинов огорченно покачал головой. — Почему же вы еще возитесь с нами и теряете свое время, товарищ генерал? — Виктория была подавлена. — Министр обороны уволен в отставку. Поливода сегодня уйдет из политики — там на кассете еще много чего, — терпеливо объяснял Кожинов. — Что сможет теперь предпринять оставшаяся часть недовольных Президентом? — Консолидироваться вокруг какого-нибудь нового явного или скрытого лидера? Генерал ничего не имел против этого предположения, однако говорил о другом: — Я ожидаю отчаянных попыток с их стороны, покушения… А теперь представь себе, Виктория: предвыборная поездка Президента, сотни мест, десятки незапланированных встреч — когда Президент просто выходит из машины к толпе; толпа такое любит — это известно даже начинающему политику; где-то поблизости могут оказаться стрелки… а у меня в службе — их «крот». Как я себя чувствую, по-твоему? — он вопросительно смотрел на Викторию. — Плевать мне на Поливоду, его можно было убрать и раньше. «Крот» — вот кто мне опасен. Вид у Виктории был решительный: — Мы можем чем-то помочь? — Поедешь в Ярославль, поедешь по всему маршруту. То впереди, то со мной. Будешь тем человеком, которому я доверяю абсолютно. — После всей этой истории? — девушка вскинула на него удивленные глаза. — Я, как ни странно, убедился в твоей лояльности и способности к самостоятельным действиям и выводам. Вся эта ситуация пусть будет для тебя учебой своего рода… Помнишь, что я тебе говорил в последний раз? — О том, что я должна вам доверять так, как вы доверяете Президенту… Кожинов отечески улыбнулся: — После этого урока ты до конца жизни не посмеешь не поверить мне и опрометчивых шагов больше не совершишь. Убедилась, что класса анализа тебе еще долго не будет хватать? Что еще расти надо… — Да, товарищ генерал, — признала Виктория, — мне даже до Поливоды очень далеко. А он вам и в подметки не годится. Он, должно быть, думает, что вы его еще не раскусили? — Надеется на это, — поправил Кожинов. — Но уверенности у него нет. Он все время помнит про видеозапись… — Мне стыдно, Наум Степанович. Я хотела сделать как лучше, но навредила вам. Генерал с ободряющим видом потрепал ее по плечу; — Значит, ты становишься тем битым сотрудником, за которого двух небитых дают. Пей чай. Александр спросил: — Какую же роль в своих планах вы отвели мне, товарищ генерал? — Поедешь с Викторией — с женой, будешь координатором между своей конторой и моей. Иначе тебя придется пристрелить у сарая, слишком много знаешь… В этот момент что-то оглушительно грохнуло за окном. Стекло за спиной Кожинова разлетелось вдребезги, генерала отбросило с дивана на ковер. В спине — кровавая дыра. Лицо Кожинова покрылось мертвенной бледностью, черты искривила гримаса боли. Судорожные движения рук и ног свидетельствовали об агонии. Виктория и Александр бросились на пол. Бондарович привычным жестом потянулся к кобуре, но тут вспомнил, что оружие их принудили сдать: — Дьявол!.. — Кассету! — крикнула Виктория. Александр пополз к видеомагнитофону. Откуда-то слева хлопнули еще два выстрела, затем ответные, такие же, как первый. Александр вытащил кассету: — Уходим! Виктория лихорадочным взором оглядывала комнату, тело генерала на полу: — Где оружие? Еще слышались выстрелы, чьи-то крики во дворе. Банда потянул Викторию за руку: — Уходим!.. Они выскочили в коридор и бросились к выходу. Впереди опять грохнул выстрел. Пуля впилась в косяк совсем рядом с плечом Александра. Отлетевшая щепка упала на половик у порога. Александр остановился… Через сад к ним бежал смуглый мужчина в черном длиннополом пальто. В руке он держал пистолет с длинным стволом, по виду «магнум».