Александр вскинул руки с кассетой вперед и присел. Эта маленькая хитрость оказалась очень к месту. Человек упал. Сработала реакция на сигнал «в меня целятся», прежде чем разум сообразил, что целятся… из пальца. — Назад!.. Александр уже был в маленькой комнатке справа от входа, куда накануне скрылся охранник с изъятым у них оружием. Но ничего не нашел. И тут сообразил: сейф! Оружие в доме генерала хранилось, как и положено, в сейфе. — Где сейф?.. Виктория уже проскочила в комнату, где затих на полу Кожинов. Когда Александр пробегал к ней коридором, по нему выстрелили еще раз. Пуля ударила в стену и выбила внушительный кусок штукатурки. Александр миновал опасный отрезок пути на четвереньках. «Сколько нападающих? Двое, трое? Стреляют как будто бы с двух сторон… Но это может быть и всего один человек, который умеет быстро перемещаться, который грамотно ведет осаду… Генерала жаль!..» Виктория тем временем вышвыривала ящики из письменного стола. Те с грохотом падали на пол, кругом разлетались какие-то бумаги… — Есть, — у девушки в руках оказался банальный «Макаров». — Ну теперь держись!.. — было непонятно, кому адресовалась эта фраза. — Виктория!.. У Александра мелькнула мысль отнять у девушки оружие, но разум вовремя подсказал — глупо, в ее руках пистолет намного опаснее, чем у него. Виктория, оглянувшись, выскочила в коридор и сразу прицельно выстрелила. Если б не опасная ситуация, ею можно было бы залюбоваться: шаг, другой, красивое решительное лицо, пистолет навскидку, выстрел, потом, как и положено, — ствол вверх… Бондарович, идя следом, краем глаза видел, как человека в черном пальто сбросило выстрелом с крыльца. Незнакомец упал на спину и затих. Глаза у Виктории горели: — Что будем делать? Что, если есть второй? — Стой на месте. Банда выглянул осторожно в окно. Никого. Сказал негромко: — Я выпрыгну в окно, а ты прикрывай. — Нет, опасно, — покачала головой девушка, — я бы тебя еще на лету подбила. Бондарович оглянулся: — Проскочим по коридору в следующую комнату? — Давай. — Только не забудь пригнуться. Александр пролетел в комнату напротив и осторожно выглянул из окна. Пусто… Но, к сожалению, это ни о чем не говорило. Стрелок, скорее всего, прижался к стене дома и сторожил их. Во всяком случае Александр так и поступил бы. — Не высовывайся, Вика. Я гляну с другой стороны… Но тут на дороге взревел двигатель автомобиля, и машина, взяв с места в карьер, умчалась. Александр выглянул в коридор, а затем во двор. Выпрыгнул из окна, обошел дом кругом. — Пошли, Виктория, — крикнул он. На крыльце появилась Вика, немного бледная, но спокойная; осторожно огляделась; она держала оружие под углом в сорок пять градусов к земле — чтобы в случае опасности стрелять навскидку, по-спортивному. Трупа в черном пальто не было, не было и следов крови на земле. Только следы… — Сволочь, в бронежилете был, — догадалась Виктория. Банда еще раз огляделся: — Вон охранник лежит. Подбежали к нему — мертв. Вскоре обнаружили и второго, того, что стоял у ворот. Теперь он лежал с неестественно вывернутой шеей. Александру сразу пришло на ум: — Похоже, Вика, мы видели того самого убийцу. Охранник убит тем же способом, что и Виктор Смоленцев. Этот гад сломал ему шею. Давай быстро сматываться отсюда. Виктория была подавлена всем происшедшим: — Теперь на нас еще и это навесят… Ключи оказались в замке машины, ее даже не загонял в гараж, чтобы не терять времени. Кожинов не любил ожидать. Банда завел двигатель. «Кожинов… Жаль! Умный был мужик — так все разложил по полочкам!..» Глава 10 УЛЬТИМАТУМ Президент, 4 часа дня, 26 марта 1996 года, кабинет Президента. Президент уже часа два беседовал с представителями от культуры. Не столько говорили они, сколько он. Как выяснилось с самого начала, ничего нового Президенту гости сказать не могли. Он был в курсе всех их проблем… Киношники настойчиво просили средств на «подъем» российского кино, которое всегда было одним из лучших в мире, а теперь — в плачевном состоянии; музейные работники в свою очередь говорили о плачевном состоянии музеев; деятели от литературы просили поддержать литфонд… С одной стороны свободных денег в казне не было, но с другой стороны их можно было бы и организовать. Деятели культуры — прослойка, конечно, немногочисленная, но они могут сказать очень веское слово — что в предвыборную кампанию весьма важно; особенно — киношники и литераторы. Надо поддержать интеллигенцию, изыскать средства. Пройдет совсем немного времени и результат сегодняшней встречи ох как скажется… Сработала связь с приемной: — Господин Президент, к вам Секретарь Совета безопасности с каким-то чрезвычайным сообщением. — Хорошо, — ответил Президент. — Он не говорит, по какому именно вопросу? — Нет. Только конфиденциально… Президент нахмурился; ему совсем не нравились такие внезапные конфиденциальные встречи: — Пусть подождет несколько минут. У меня очень важная делегация — скажите ему… Президент повесил трубку и продолжил беседу. * * * Через несколько минут, попрощавшись за руку, посетители ушли, и почти сразу в кабинете появился Григорий Данилович Поливода. Вид у него был довольно взволнованный. Президент давно не видел Поливоду таким. — Что случилось, Григорий Данилович? — как всегда, неторопливо начал Президент. Поливода напоминал растрепанного после схватки коршуна: — Есть несколько неприятных фактов, которые требуют неотложного рассмотрения.