– Так точно, Родион Александрович. – Лютый отключил телефон, повернулся к водителю и приказал: – За дорожным постом на въезде в город будет кафе. Там остановишься. – Добро, – ответил Тарас Бровчук. Спустя десять минут две машины встали на площадке. Боевики зашли в кафе, заказали завтрак. За десять минут до условленного времени Лютый приказал подчиненным оставаться в заведении и вышел на улицу. Вскоре он увидел «Хонду» Родиона Миковича, занимавшего высокий пост в службе безопасности страны. «Хонда» развернулась и остановилась прямо возле Лютого. За рулем находился сам Микович. Он открыл переднюю дверцу и распорядился: – Садись, Влас! Лютый занял место рядом с ним. Микович приказал: – Докладывай, что у Зареченска. – Ситуация неоднозначная, Родион Александрович. – Подробней и ясней! – Встречался с командиром бригады. Как понял, он не горит желанием вести боевые действия. Бригада город заблокировала, однако посты пропускают в Зареченск продовольствие и людей из других регионов. – Что же это за блокада? – Вот и я о том же, Родион Александрович. Полковник Боровко не признает отряды самообороны за сепаратистов, говорит, что это народное ополчение, недовольное новыми властями, поддерживаемое местными жителями. Боровко вряд ли отдаст приказ на штурм города. Если вынужден будет это сделать, то сам же и сорвет его. С таким комбригом не приходится рассчитывать на то, что войска войдут в город. – Плохая новость. – Но есть вариант. – Что за вариант? Лютый рассказал собеседнику о самостоятельных действиях командира батальона бригады, обстрелявшего позиции ополчения безо всякого приказа. – Кто такой этот комбат? – спросил Микович. – Майор Городич. Вот если снять Боровко и на его место назначить Городича, то ситуация изменится. – А ты уверен, что за Городичем пойдут другие командиры батальонов? – Нет. Но атака даже одного батальона при поддержке артиллерии и авиации – это уже серьезно. Она заставит сепаратистов перебросить силы с южного и западного направлений на север, что обеспечит проникновение в Зареченск батальона национальной гвардии капитана Туренко. Тогда и другие подразделения в стороне не останутся. Кому охота попадать под суд революционного трибунала? – Да, неплохой вариант, – согласился Микович. – Значит, необходимо отстранить полковника Боровко от должности? – Я бы советовал снять не только комбрига, но и всех его заместителей. – Хорошо, я решу этот вопрос. – Извините, Родион Александрович. Перестановку в командовании бригады надо сделать как можно быстрее, а то этот Боровко может додуматься и до перехода на сторону сепаратистов. От него всего можно ожидать. Микович кивнул и заявил: – Приказ будет подписан сегодня же. Вот только Боровко может и не подчиниться, раз предугадать его реакцию на отставку невозможно. А нам такой прокол не нужен. Сделаем по-другому. Вызовем полковника в столицу, а здесь нейтрализуем. Передадим приказ о повышении майору Городичу, тот на месте повяжет заместителей Боровко. – А если комбриг откажется ехать в столицу? Нельзя исключать и такой вариант. – Тогда отдашь приказ Туренко на ликвидацию мятежного полковника. У капитана есть снайперы. Им не составит труда убрать командира бригады, как, впрочем, и его заместителей. Но это крайний случай. – Полностью согласен с вами. Микович усмехнулся. – Еще бы! – Он кивнул назад. – За тобой на сиденье кейс. Забери его. Там зарплата твоим бойцам, по тысяче долларов рядовому, по две – взводным. – В кейсе и моя доля? – Денежное довольствие, а не доля. – Пусть так, мне без разницы. Микович достал из кармана пачку пятидесятидолларовых купюр. – Вот твое довольствие. Пять штук зеленых. Возьмешь Зареченск, получишь в двадцать раз больше. Сто тысяч, возможны еще и премиальные. – Хорошие деньги. – Особенно по сравнению с доходами простых граждан. Не у всех работяг по пятьдесят долларов в месяц выходит. Так что держись за должность. – Я держусь. Капитан Туренко просил денег. – В курсе. Они уже отправлены на соответствующий счет. Слышал, ты хочешь у еврея в своем поселке дом отобрать? – И кто же это такой осведомленный слил меня вам? – Неважно. Я лично ничего не имею против, но провернуть дельце ты должен тихо и без крови. – За это не беспокойтесь. Микович вновь усмехнулся и заявил: – Это не мне, а тебе беспокоиться надо. Если шум насчет беспредела выйдет за границы поселка, то я первым отдам тебя под суд. – Понял. – Сейчас езжай домой, отдохни. Соскучился, наверное, по жене-то? – Жена что? Бабу на день-другой можно в любом селе найти. По дочке соскучился. – Вот и повидаешься с дочкой! Послезавтра в ночь ты с сотней должен убыть к Зареченску в качестве командующего всеми силами, дислоцирующимися у мятежного города. Там подготовить и провести штурм. Это понятно? – Так точно, Родин Александрович. – Ступай! У меня в городе дел полно. – Благодарствую. Все сделаю как надо. – С еврейской семьей тоже? – Так точно! – Ну, удачи! Если что, звони, но не по пустякам. – До свидания, Родион Александрович. Еще раз благодарствую. – Не за что. Родину от варваров спасаешь. Святое дело делаешь. Все, иди! Лютый вышел из машины, и «Хонда» тут же рванула с места. Сотник прошел в кафе, положил на стол кейс, взглянул на заместителя, Богдана Скарабу, и сказал: – Здесь бабки. Рядовым по штуке, взводным и тебе – по две. Разделишь сам и прикажешь всем послезавтра собраться за моим поселком в полной экипировке. Подогнать два грузовика. – Вернемся в Зареченск? – Да. Только теперь не на инспекцию. На работу. – Без вопросов, командир. – Ты со своими езжай в город, я с Бровчуком, Безобразом и Дуничем – в Гольно. Послезавтра в двадцать два сбор там, у леса. Вопросы есть? – Да какие вопросы? Голос подал Мирон Безобраз: – Мы свои бабки взять можем? – Конечно. Берите и валите на улицу. В 9.20 от кафе отошел «Ниссан», через пятнадцать минут – вторая машина. Бровчук повел внедорожник в объезд столицы. В половине первого он остановил его возле ворот высокого забора дома Лютого. Главарь боевиков и Дунич вышли. Остальные поехали к своим домам. Дунич остался в качестве охранника.