— Мне ничего не надо, мам, лишь бы ты была. Тут мама замечает ссадины и обхватывает мое лицо руками: — Откуда у тебя ссадины? И губа разбита. Отмахиваюсь, сделав беспечное лицо. — Это в маршрутке. Водитель резко затормозил, я полетела вперед и ударилась о перекладину. Мама начинает охать, суетиться и искать мазь от гематом. А я думаю о том, как удачно не выбросила блузку, и как сегодня упаду замертво при виде пренебрежительного, холодного взгляда Горца. *** Алексей звонит сам, допытывается, как я и ничего ли плохого со мной не случилось. Я мычу и мямлю, пока у Лешки не лопается терпение, и он не требует встретиться перед работой. Сегодня настоящая теплынь. После затяжных раздумий весна вступает в права просто молниеносно. Меняю пальто на плащ, а ботинки на туфли. На пальто тоже обнаружились бурые пятна, кое-как их затираю и отношу его в химчистку. До смены три часа, и я иду в травмопункт. Там мне туго забинтовывают мои ребра — там всего лишь трещина, а не перелом, — и я иду на встречу. Алексей уже ждет в кафе за два квартала от клуба, до начала работы еще полтора часа. Официант приносит кофе, я собираюсь с духом и начинаю говорить. Сначала о предложении Домина, затем о том, как меня вывезли на машине за город, а Максим потом увез к себе. — Охуеть, — Алексей задумчиво глотает остывший кофе и морщится. — Веришь, я жопой чувствовал, что ты найдешь приключения на свою задницу, но такие масштабы даже мне не снились. И я ничем тебе помочь не могу, мне и попросить за тебя некого. Надо же, чтобы из них всех это оказался именно Горец! — Это не все, Леш, — уныло продолжаю, затем вздыхаю и выдаю: — Я с ним переспала, с Горцем. То есть это он со мной переспал. — Пиздец полный! — говорит Алексей, грустно подперев голову руками, и я с ним полностью соглашаюсь. — Он говорил, что Плоский с Вороном блефовали. И даже подвез до центра, — пытаюсь быть объективной, но Лешка закатывает глаза. — Нашла кого слушать. Да все видят, что последние три недели Горец не в себе. Он запал на тебя, дураку ясно. Тут вот что, — Алексей задумчиво потирает подбородок, — вокруг Горца всегда баб полно, но никто никогда не видел его с одной и той же дважды. Мне историю рассказали, одна девица пробралась к нему в дом, пока его не было, и улеглась в постель. Горец пришел, с кровати ее вытащил, на улицу выставил в чем была, а вещи потом в окно выбросил. Да и вообще, он больше по проституткам и чтоб только на рот. Иначе брезгует. У него среди них даже постоянная есть, говорят, его бывшая. Давлюсь кофе и закашливаюсь. Что значит бывшая? Он что, надоевших девушек в бордель сдает? Но Алексей поясняет: — Они встречались долго, вроде бы это была его первая любовь. А потом она в эскортницы пошла, денег захотела. Ну, девка там красивая, я сам не видел, а люди говорят просто охуенная. Из элитных, у нее час стоит заебись. Горец тогда нищим был, а когда поднялся, она локти кусать, но только все уже. Он дистанцию держит, за деньги ебет, а к себе не подпускает. Говорят, она так просилась, обещала блядство оставить, чтобы только ему отсасывать. Не захотел. Я это к чему, — Леша вытягивает ноги и зевает. — Может он и с тобой так, как с остальными, больше и не глянет в твою сторону. Так сказать, не станет изменять традициям. Оскомину сбил и ладно. Тем более если ты, уж извини, бревно изображала, то вряд ли его как-то впечатлила. Краснею, вспоминая, как припечатал меня Домин, назвав фригидной. Лихорадочно пытаюсь переварить опрокинутое на меня ведро информации и жалею, что не поговорила с Алексеем раньше. — В общем, чего ждать от Горца, не знает никто. Теперь просто надо ждать. Поехали, мне сегодня надо раньше попасть в клуб. — Поезжай сам, я прогуляюсь, еще полчаса есть, — прошу пит-босса. На самом деле мне не терпится остаться одной и все обдумать. Следует сменить тактику. Только от Домина зависит, смогу ли я работать дальше, значит надо будет все же попридержать язык. Хотя, если Алексей прав, и Горец исповедует принцип одной ночи, то может он меня и вовсе оставит в покое? И вместо того, чтобы обрадоваться, от этой мысли становится еще тоскливее. *** Не доходя до «Пикселя», вижу «Хонду» Ворона, а потом и всех троих мужчин. Дежавю. С трудом не бросаюсь прочь и заставляю себя идти вперед. Стараюсь быстренько пройти мимо, но меня окликают, на этот раз Кадр. Вздыхаю и поворачиваюсь к парням. — Привет, — Ворон выходит вперед. Ну самое настоящее дежавю! — Дина, ты, понимаешь, мы… — Мы ничего такого не собирались, — подгавкивает Кадр. А ты вообще при чем? Сидел молча, руль крутил… Наперед выходит Плоский. Он двигается немного косо и слегка прихрамывает. Он тебя что, ногами бил? — Кукла, — хрипит, — что ж ты безбашенная такая. Мы же тебя только припугнуть должны были, вот и испугалась бы сразу, а то смелая пиздец. Вот мне и пришлось по-своему… Ясно. Горец устроил разбор полетов с руко-, точнее, ногоприкладством, естественно, крайними сделав подчиненных. И теперь прислал их извиняться. Эта мысль внезапно приносит несказанное облегчение, потому что после разговоров с Лешей по дороге в клуб у меня в ушах только и звенело ледяное: «Убирайся из моего дома». И я ни на миг не сомневаюсь, что, стоит мне только появиться на пороге «Пикселя», как Домин бесстрастно заявит: «Убирайся из моего заведения». Вздыхаю, подхожу ближе и срашиваю Плоского: — Тебя как вообще зовут? По-настоящему? — Игорь… — тот смотрит недоверчиво и удивленно. Перевожу взгляд на Ворона. — Ну, Сергей, — тот тоже настораживается. — Игорь, — подхожу еще ближе и легонько трогаю его за забинтованную руку, — прости меня, пожалуйста. Мне очень стыдно, что я тебя укусила. Правда. Но ты не расстраивайся, твой друг за тебя отомстил. У Плоского глаза становятся круглыми, как диски вороновской «Хонды». Сам Ворон тоже удивленно таращит глаза. — А я тебе правда ребро сломал? — Правда. Когда навалился на меня и пистолет хотел отобрать. Мы тогда еще головами стукнулись. Смотрим друг на друга и смеемся. Ворон приобнимает меня за плечи и отводит в сторону. — Я сказать тебе хотел, Дина, — он говорит совершенно серьезно, — насчет Горца. Это я от себя говорю. Он, конечно, ебнутый, но тут вот что. Я давно его знаю, его еще ни разу никто так не цеплял. Ты подумай, а? И над чем мне раздумывать? Стать или нет официальной девочкой по вызову? Потому что, кроме этого, Домин, собственно, больше ничего не предложил. Ой, простите! Он еще говорил, что время от времени мне будет позволено пожить в барских покоях, но недолго, и только когда ему будет удобно. А если приду в неурочное время, меня в один миг выставят за ворота. Спасибо, если не выкинут в окно. — Я уже думаю, Сережа, — отвечаю тоже очень серьезно, — и думаю, что сводня из тебя никакая. Он уже большой мальчик, пусть сам решает свои проблемы. Мне пора идти. И иду в клуб. Глава 8 Я вызываюсь дежурить первой. Ровно в девять выхожу в зал и занимаю игровой стол для блэкджека. Самый крайний возле входа, подальше от бара. Погружаюсь в свои мысли и заныриваю так глубоко, что возвращаюсь обратно только когда по телу идет знакомая дрожь. Кажется, я кожей ощущаю, что слева у стола стоит Домин. Но, возможно, я преувеличиваю, и мне просто нравится аромат, которым пользуется Максим. — Дина, как ты? — низкий голос слева заставляет вздрогнуть, но я не подаю виду. — Спасибо, хорошо. — Поехали в травмпункт, тебе нужно показаться врачу. — Я уже была в больнице, не беспокойтесь, Максим Георгиевич. Краем глаза вижу, как тот дергается, но я по-прежнему смотрю в сторону. Бармен приносит кофе. Домин делает пару глотков, а затем негромко произносит: — Я хочу поговорить с девушкой. Выйдите все из зала. Дилеры уходят в стаф-рум, служба безопасности и Алексей отправляются на диван в холл. И меня охватывает паника. Чтобы успокоиться, перекладываю в ячейках фишки, но Домин останавливает, удержав за пальцы, и все так же негромко говорит: — Дина, я перед тобой виноват. Позволь мне все исправить, давай прямо сейчас поедем ко мне. Универсальный выход на все случаи жизни — «поехали ко мне». Но тут я вовремя вспоминаю, что планирую еще долго работать у этого человека, и сдержанно отвечаю: — Извините, Максим Георгиевич, но я не могу. Вы очень далеко живете, мне от вас неудобно добираться домой.