— Прежде всего надо очень дотошно опросить всех, кто проживает на Пионерской — не видели ли они последние недели две незнакомые машины, незнакомых людей, которые чем-то привлекли их внимание. Надо изучить записи всех камер видеонаблюдения поселка и пробить по базам данных номера машин, которые не принадлежат жителям Пименовки. Раздать и питерский, и нижегородский фотороботы всем сотрудникам полиции, чтобы его показали на всех вокзалах, в гостиницах, магазинах, во всех зрелищных заведениях. В принципе Чупчугин уже объявлен в федеральный розыск. Но ничего, маслом каши не испортишь. Ну не может быть такого, чтобы он хоть где-то да не «засветился»! — Ну, допустим, «засветился» он в какой-нибудь гостинице Челябинска. И что дальше? — выжидающе взглянул на Гурова Стас. — Что бы мы смогли ему инкриминировать, если бы даже и задержали? — Ничего мы ему инкриминировать пока не будем. Но если бы нам удалось найти место его пребывания, то это дало бы нам отличный шанс найти его отпечатки пальцев и сличить с теми, что есть в его судебном деле. Я больше чем уверен, что он сейчас скрывается под другим именем. Мы смогли бы найти его генетический материал для ДНК-исследования. И тогда у нас была бы железная основа доказательной базы. А сейчас что мы можем сказать? Только как в той старой песне: если кто-то кое-где у нас, да еще и порой! — Ну да… Найти ДНК-материал было бы очень кстати… — скромно резюмировал Крячко. — И еще… Я кое-что упустил — мой промах, но наверстать никогда не поздно: надо срочно загрузить работой судебных психологов. Дать им весь известный нам объем информации о Чупчугине, его предполагаемые фотороботы, материалы сегодняшнего происшествия, и пусть они просчитают и спрогнозируют его дальнейшие действия. — Думаешь, это что-то даст? — засомневался Станислав. — Не исключено, что позволит предотвратить очередное убийство. Ну и, понятное дело, нужно искать, искать и искать это хреново «яблоко» — то ли магазин, то ли фирму, то ли село, то ли озеро… Кстати, у вас в Челябинске есть что-нибудь такое, что называлось бы «яблоком»? — повернулся Лев к Свечникову. — Вон, называют же американцы Нью-Йорк «Большим яблоком». Вдруг у вас есть какой-нибудь такой микрорайон? Тот, подумав, сообщил, что «Яблоко» в их городе действительно есть, но это — всего лишь торговый объект. В этот момент они подъехали к небольшой гостинице старой постройки, на вывеске которой светились неоном слова «Теорема Пифагора». — Ничего себе! Вот это, я понимаю, всплеск фантазии! — прочитав название, восторженно вскинул большой палец Крячко. — А-а-а… — негромко рассмеялся Свечников. — Хозяин гостиницы — бывший профессор математики из Москвы. Кстати, наш уроженец. Его там «съели», он вернулся сюда, думал, здесь будет востребован. А здесь тоже «не срослось», поэтому он плюнул на науку и ушел в бизнес. Между прочим, бизнесмен из него получился очень даже неплохой. Как говорится, талант не пропьешь. Договорившись, что завтра майор за ними заедет в восемь утра, опера пошли устраиваться в «Теорему Пифагора». Взяв двухместный номер, они поднялись на третий этаж и, разобрав вещи, отправились на ужин. В гостиничном кафе было немноголюдно. Сделав заказ и расположившись за столиком у окна, приятели сами не заметили, как их разговор моментально свернул на тему сегодняшнего расследования. Самым сложным и спорным моментом в их обсуждении стал вариант проникновения бандитов в дом Чиклянцевых. Стас был твердо уверен в том, что те окольными путями пробрались к дому и перемахнули через изгородь где-нибудь с тыла. Затем отмычками открыли входную дверь и вошли внутрь. Когда из театра вернулись Чиклянцевы, негодяи на них внезапно напали и, вызнав, как открыть сейф в кабинете хозяина дома, пустили в ход ножи. — И где же это они могли бы перемахнуть через ограждение, если мы с тобой там все обошли, все осмотрели, но никаких следов того, что кто-то перелазил через стену, не обнаружили? — приступая к еде, насмешливо поинтересовался Гуров. — Да и собаки, которые, как засвидетельствовал нашим коллегам дворник, с вечера свободно гуляли по двору, могли их остановить. И бандитам пришлось бы убивать псов еще вечером, а не под утро. Немного подумав, Крячко с язвительной ноткой предположил: — Собак они могли прогнать специальным акустическим отпугивателем. Или ты считаешь, это им не помогло бы? Хорошо! Тогда как, по-твоему, эти «мокрушники» могли попасть в дом? На крыльях, что ли, туда прилетели? — Мне так думается, скорее всего, бандиты приехали вместе с потерпевшими на их же машине. Саркастически фыркнув, Стас сокрушенно покрутил головой: ну, дает Лева! — А в их машину как они могли попасть? Забрались в салон на автостоянке, пока те были в театре? Или, когда Чиклянцевы уже ночью ехали домой, проголосовали, мол, подвезите нас, люди добрые! Сами-то мы не местные, дом сгорел, деньги и документы украли… И те, проникшись скорбью, остановились и предложили поехать с ними. Так, что ли? — Почти… — На лице Гурова промелькнула многообещающая, ироничная улыбка. Станислав отчего-то сразу же напрягся: он хорошо знал эту улыбку. Видел ее всякий раз, когда они со Львом сражались в шахматы. Ее появление означало, что едва им будет сделан очередной ход, как прозвучит убийственное «мат!». И он не ошибся. Посерьезнев, Гуров пояснил: — Видишь ли, остановить машину можно разными способами. Например, спровоцировав незначительное ДТП где-нибудь в безлюдном месте. Можно представить себе такую картину: ночь, пустынная дорога, какой-то задрипанный «Жигуль» берется обогнать шикарный дорогущий минивэн. При этом притирает его или не очень сильно, но ощутимо бьет. Хозяин минивэна видит, что в салоне «жиги» всего один человек, поэтому без особых опасений останавливается и выходит разобраться. И тут же из машины «аварийщика» выскакивают прятавшиеся в ней минимум трое «ломовиков», все вооружены. Все, захват состоялся. Они едут домой к заложникам, глумятся над ними, потом зверски убивают. Потом, обчистив сейф, садятся в минивэн и на нем уезжают. В условленном месте их ждет сообщник с другой машиной. Они поджигают минивэн и тут же смываются. — Имеешь в виду, ждет с тем же, условно говоря, «жигуленком»? — внимательно слушая его, уточнил Станислав. — Не исключено, что с тем же. Но мне кажется, эти хлопцы имеют хорошую подготовку по части угона машин, поэтому могли, бросив «жигу», тут же угнать что-то другое. — Ну, допустим, все так и было… — задумчиво нахмурился Крячко. — Но мне не дает покоя такой момент: а на хрена обязательно нужно было убивать собак? Ведь если ворота и во двор, и гаражные открываются и закрываются электроникой, то в дом бандиты попали, не высунув и носа из машины: пультом — пик! — и ворота во двор открылись. Машина заезжает. Опять пультом — пик! — ворота закрылись. То же самое и гаражные ворота. Так? — Разумеется, так! — кивнул Лев, неспешно отрезая ножом кусочек бифштекса и окуная его в горчицу. — Вот! — вскинул указательный палец Стас. — Так бандиты и утром точно так же, не высунув носа из машины, могли выехать из гаража, со двора, и — ищи-свищи их! Они что, боялись, что собаки дадут на них свидетельские показания? Их-то убивать было за каким чертом? К тому же из обычного пистолета, что гарантированно привлекло к происшедшему в доме Чиклянцевых внимание соседей. — Вот! — Теперь уже Гуров вскинул свой указательный палец. — Наконец-то ты и сам «допер», на что я уже довольно давно пытаюсь обратить твое внимание: на нарочитую демонстративность убийства Чиклянцевых. Повторю: де-мон-стра-тив-ность! Именно это было главным. Для этой банды взятые в данном случае из сейфа деньги были не самое значимое. Они специально спровоцировали широкую огласку этого убийства, только пока неясно, чего этим хотели достичь. — Ммм… — наморщив лоб, выпятил нижнюю губу Крячко. — Может быть, может быть. Слушай, если считать, что у этого убийства есть конкретный заказчик, то — да… Но, скорее всего, он отсюда очень далеко, поэтому они, чтобы наглядно показать ему, что его заказ реально выполнен, учинили такую шумиху: ну а вдруг заказчик заподозрит, что они смухлевали под контролем оперов? В этом случае такая версия смотрится вполне логичной. — Кроме того… — начал говорить Лев, но его перебили громкие голоса, донесшиеся от одного из столиков слева. Опера оглянулись и увидели весьма занимательную сцену. К двоим посетителям кафе — молодому, интеллигентного вида мужчине и его спутнице, очень эффектной девушке — подошел какой-то угловатый верзила в сером свитере и джинсах, который начал предъявлять паре не вполне понятные претензии. Опера прислушались. Верзила, тыча пальцем в сторону девушки, сипло бубнил о том, что наконец-то он застал ее с «хахалем» и теперь намерен с ним «разобраться». — А не пошел бы ты куда подальше? — Лицо девушки заалело пятнами гнева. — Мы уже год как развелись, ты мне сейчас — вообще никто! А он — мой законный муж. И я уже жду ребенка. Понял? Забудь обо мне, и хватит меня преследовать! Иначе я сейчас же вызову полицию! — Вызывай! — Верзила зловеще ухмыльнулся и достал из кармана нож с выкидным лезвием. — Пока легавые сюда доскачут, твой фраер будет валяться с выпущенными кишками. Что, может, пойдем, поговорим? Му-ш-ш-ш… — ехидно протянул он. — Идем! — Интеллигент спокойно поднялся из-за стола. — Женя! Не вздумай! — встревоженно заговорила девушка. — Это бандит каких поискать! Из-за этого я от него и ушла! Двое охранников — внешне достаточно крепких парней, стоя неподалеку, — отчего-то не вмешивались в происходящее, предпочитая соблюдать нейтралитет. Крячко, измерив взглядом верзилу, негромко присвистнул, чтобы обратить на себя его внимание, и пренебрежительным движением указательного пальца поманил его к себе. Тот недоуменно взглянул на крепкого незнакомца и, как бы не веря своим глазам, зло протянул: — Че-е-го-о-о-о?!! Ты, фраер дешевый, ты че, по хлебалу давно не получал? — Живо сюда подошел! — презрительно поморщившись, произнес Станислав. Побагровев от ярости, верзила показушным щелчком высвободил из фигурной рукояти ярко блеснувшее полированное лезвие. Но едва он подошел с явным намерением одной рукой схватить дерзкого незнакомца за ворот, а другой — приставить нож к его горлу, как произошло нечто, для бандита незапланированное. Незнакомец, перехватив его руку с ножом, неуловимым движением другой руки что-то достал из-за пазухи, и громила, внезапно ощутив холодок в спине, почувствовал ствол пистолета, вдавившийся ему в низ живота. Он растерянно замер, ощущая внезапно наступившую сухость во рту, обильно побежавшие по спине струйки холодного пота и слабость в коленках. — Пальцы разжал, нож на пол бросил! — впившись тигриным взглядом в ставшие оловянными глаза негодяя, скомандовал Стас. Тот послушно выронил свое оружие. Гуров, взглянув в сторону охранников, строго распорядился: — Полицию вызовите! Один из парней опрометью тут же куда-то убежал. Немного оправившись от первоначального шока, верзила, заикаясь и спотыкаясь, торопливо заговорил: — Мужики! Не надо полиции! А? Я и так уже под условным. А? Мужики?.. Но в этот момент в кафе вбежали двое пэпээсников с автоматами. Судя по всему, они оказались где-то совсем неподалеку. Увидев скукоженного «ломовика», один из них, с сержантскими погонами, саркастично хмыкнул. — Что, Щемилов, опять за старое?.. — доставая наручники, поинтересовался он. — А вы кто будете? — спросил у оперов второй, с погонами прапорщика. Узнав, что это сотрудники угрозыска из Москвы, он понимающе кивнул: — Вы, наверное, прибыли из-за случившегося с Чиклянцевыми? Об этом весь город говорит… — А вы знали их? — спросил Гуров. — Кирилла здесь знали многие. Он был не самый богатый, но по популярности с ним едва ли кто мог бы тягаться. Я вообще даже представить не могу, кто и почему поднял на него руку. Здешний криминал, я думаю, к этому непричастен. Это какие-то заезжие с ним и его семьей расправились… На вопрос Льва о фотороботе прапорщик подтвердил, что перед заступлением на сегодняшнее дежурство полицейским раздали его принтерные распечатки. — Надо понимать, он не из здешних? — поинтересовался он. — Но знаете, я на него как только глянул, сразу же вспомнилось, что дней пять назад мельком видел его где-то в городе. Нет-нет, серьезно! Фоторобот очень похож на того типа. Но вот где и при каких обстоятельствах — не помню… Когда пэпээсники увели окончательно скисшего Щемилова, к операм подошел Евгений и поблагодарил их за оказанную помощь: — Так-то у меня пояс по карате, и я мог бы дать ему достойный отпор. Но все равно спасибо! Кстати! А хотите, я попрошу помочь вам одну свою хорошую знакомую? Она мне немного родня, и я к ней, бывает, обращаюсь. Это старенькая бабуля, у нее дар предвидеть будущее. Живет она в глухой деревне, километрах в ста пятидесяти от Челябинска. Ну, что скажете? Попросить? Опера, переглянувшись, разом пожали плечами. — Да от помощи-то кто откажется? — На лице Гурова промелькнула дружелюбная улыбка. — В нашей ситуации, когда, по сути, нет ни одной реальной зацепки, и сам побежишь к бабушкам, лишь бы хоть чего-то нагадали. — Хорошо! — кивнул Евгений. — Завтра я собирался ехать к ней по своим делам, заодно спрошу и про ваше расследование. У вас визитки не будет? Я о результатах сразу же сообщил бы вам по телефону. — Пожалуйста! — Лев достал из кармана прямоугольничек визитки. — Скажите, Евгений, а в каком плане ваша знакомая сможет помочь нашей работе? — без своего обычного ерничества спросил Станислав. — Вы знаете, бывает по-разному. И ситуации, и ее ответы… Как-то к бабе Поле пришел человек, у которого пропала корова — то ли украли, то ли ушла в лес, а там ее волки съели. Бабуля свои колодочки деревянные разложила, глянула и сказала ему: «Ничего тебе искать не буду! Ты сам во всем виноват. Вспомни про паводок прошлогодний и то, чем ты в это время занимался!» Он побледнел — и бегом на улицу. А что уж она имела в виду — так мне и не сказала. Она такие вещи вообще никому не разглашает. А был случай: одна женщина просила сказать, будет ли ей удача с ухажером — он ее замуж позвал. Баба Поля сразу сказала: гони его в три шеи, с ним только беды наживешь. — Прогнала? — отпивая кофе, спросил Станислав. — В тот же день! — рассмеялся Евгений. — А еще баба Поля ей сказала: «Ты за своим счастьем не гоняйся — оно само тебя найдет». И вот месяц спустя ночью стучится к ней мужчина. Мол, машина сломалась, нельзя ли во двор поставить, чтобы колеса не поснимали? Ну, она разрешила. Ужином накормила, на лавке ему постелила. Утром он уехал за буксиром. Вечером приезжает без буксира и с большой сумкой, набитой вещами. Я, говорит, хочу с тобой остаться. Сошлись, живут, уже двое детей… Нет-нет, я человек не суеверный. Но как уж это у бабы Поли получается — вообще без понятия… Покончив с ужином, опера отправились в свой номер. Когда они вышли из кафе, Крячко, вопросительно мотнув головой, напомнил: — Так что ты там хотел сказать, когда тебя перебил тот обалдуй? — А-а… Кроме того, надо иметь в виду, что заказчик в прошлом мог быть знаком с убитым, и не в самом позитивном ключе. Поэтому не исключено, что убийство и совершено с такой жестокостью. Но это пока только совершенно голое предположение. Надо будет коллег поднапрячь по части прежней, военной жизни Кирилла Чиклянцева, чтобы уточнить — не связано ли случившееся с его прошлым? Глава 9 Вернувшись в свой номер, опера продолжили свои дебаты по поводу тех или иных нюансов расследования убийства Чиклянцевых. Дополнительным «поленом», подброшенным в «костер» их спора, стало упоминание прапорщика о том, что он видел прототип человека, изображенного на фотороботе. Стас, предположив, что, вполне вероятно, Чупчугин все еще находится в Челябинске, начал строить планы его, так сказать, «изловления». По замыслу Крячко, крайне необходимо на всех вокзалах поставить усиленные посты, нацеленные на его поимку. Но Гуров, даже не дослушав его, категорично отмахнулся: — А ты бы остался в городе, где совершил дикое по своей бессмысленности преступление, где у каждого постового есть твой фоторобот, где даже иные «братки» симпатизируют убитому, и за его убийство могут или сдать в полицию, или сами, без затей, перерезать глотку? Нет? Вот и он, мне так думается, рассудил именно так. В Челябинске его нет, скорее всего, с сегодняшнего утра. Факт того, что Чупчугин здесь был, процентов на девяносто можем считать установленным. Нам повезет, если он «свалил» отсюда на автобусе, поезде или самолете, тогда у нас появится шанс хотя бы приблизительно узнать, куда он отправился. И то! Если только его нынешний паспорт на фамилию «Чупчугин», если только его вспомнит кассирша, если только он не станет запутывать следы и отправится по прямому маршруту, без нескольких пересадок. — Лева! — Голос Крячко был преисполнен возмущения. — Ты на корню убиваешь любые надежды!