— А его что, нет с тобой? Где же он? — Гм… Он, как бы это сказать… Ммм… В засаде! Вот! — Поня-я-я-тно… — протянула Мария. — Ну, Стас! Ну, бабник!.. Они оба рассмеялись. Немного помолчав, уже совершенно серьезным тоном Мария обронила: — Знаешь, Лева, беспокойно мне что-то… Прошлой ночью такой скверный сон привиделся, будто переходишь ты речку по первому льду, а он — тонкий-тонкий, под ногами так и гнется… И уж совсем ты был близко у берега, а он вдруг — хруп! — и проломился. Я вскочила, сижу, не знаю, что и думать. Ты, Лева, смотри уж там, на рожон-то не лезь… — Хорошо, хорошо, счастье мое! Как говорят в голливудских фильмах: осторожность — это мое второе имя! Надеюсь, это тебя хоть немного успокоило? Еще немного поговорив о всяких пустяках, впрочем, без которых и разговор не разговор, супруги попрощались. Положив телефон на стол, Гуров сокрушенно вздохнул — ему вдруг так захотелось очутиться дома, поехать в театр к Марии, встретить ее после спектакля, все еще окутанную незримым флером только что сыгранной роли, вдохнуть запах ее духов… Они у нее всегда были утонченно-изысканными. Как и манеры, как и наряд. Не случайно Мария Строева среди столичных модниц слыла «иконой стиля» — на нее все равнялись, с нее брали пример. Проходившая мимо его столика официантка, приостановившись, с приветливой улыбкой поинтересовалась: — Вам, может быть, что-нибудь еще принести? — По-моему, вы хотели спросить что-то другое. Я не ошибся? — усмехнулся в ответ Лев. Порозовев, девушка, чуть пожала плечами: — Ну-у… Я обратила внимание, что вашего друга сегодня с вами нет. Он что, на ужин не придет? — Он на ответственном задании, сопряженном с большим риском. Поэтому сегодня его не будет. Увы! Тихонько вздохнув, та быстро ушла. А Гуров направился в свой номер, мысленно дивясь особого рода «харизме» своего приятеля, на которую женщины летели, как мотыльки на огонь свечи. Когда он уже отпирал замок номера, телефон снова зазвонил. На этот раз это был Александр Вольнов. Он сообщил довольно любопытную информацию. По его словам, у Чупчугина когда-то был брат-близнец. Что интересно, по натуре тихоня и скромняга. Когда Валентин Чупчугин получил срок за мошенничество, то в тюрьму сел не он, а его брат Альфред, хотя под следствием был сам Валентин! Как оказалось, Вольнов чисто случайно нашел человека, который Чупчугина знал достаточно хорошо — они вместе работали в спортивном клубе смешанных единоборств «Апперкот». Там информатор (ныне он пенсионер) состоял массажистом-костоправом, а Чупчугин еще только начинал карьеру спортивного психолога. В ту пору все и произошло. Чупчугин «пролохотронил» нескольких крупных людей, за большую взятку гарантируя им заказные итоги одной из межклубных встреч. Те изрядно потратились на тотализатор, надеясь сорвать пятикратный куш, но в итоге остались с носом. Они обратились в полицию, суд расценил действия Чупчугина как мошенничество в крупных размерах и определил ему пять лет общего режима. Но никто и подумать не мог, что перед самым судом следователь, который вел дело Валентина Чупчугина, совершил беспардонный подлог, неведомым образом подменив его на Альфреда. Сам рассказчик узнал о случившемся от Альфреда, когда тот уже вышел из заключения. По его словам, купив следака, прожженный жулик сумел уболтать скромного бедолагу-брата, пообещав тому после освобождения немалые деньги. Когда же Альфред вышел, то всего через несколько дней самым загадочным образом бесследно исчез. Информатор Вольнова лично от него слышал, что Валентин его «кинул» и волокитит с выплатой денег, поэтому он собирается поговорить с братом «по душам». Следовало предполагать, тот и в самом деле потребовал от Чупчугина выполнить обещание, но алчному жмоту расставаться с деньгами не захотелось, и он своего брата убил. — Этот экс-массажист изучил фотороботы и сказал, что питерский вариант — это точно Чупчугин. А вот нижегородский напоминает его лишь отдаленно. То есть версия о том, что Чупчугин сделал себе пластику, абсолютно реальна. Сейчас у меня появился информатор из медицинской среды, который знает всех подпольных хирургов, перекраивающих физиономии жуликов и бандитов, так что завтра-послезавтра жди моего звонка. Поблагодарив Александра, Гуров вошел в номер и включил телевизор. На федеральном телеканале шла новостная программа, в которой повествовалось о проблемах со строительством в Питере нового стадиона к чемпионату мира по футболу, о многочисленных хищениях денежных средств и значительном удорожании этого сооружения с шести до почти сорока миллиардов рублей. «Вот это показатели… — саркастично улыбнулся Гуров. — Вон на сколько миллиардов «обули» государство! И, что самое интересное, в конечном итоге сядут не главные воры и «распильщики», а всякая мелкая шушера — какой-нибудь прораб, «толкнувший налево» пару мешков цемента или упаковку облицовочной плитки. Правильно говорят американцы: укради доллар — тебя посадят; укради миллион — прославишься и станешь национальным героем. Вот и мы пришли к этому же…» Далее по ходу новостного сюжета показали фрагменты только сегодня вышедшего на Западе телевизионного фильма о криминале в российском спорте. По своей «правдивости» эта телехалтура была не лучше нашумевших в ЕС и США фейковых киношек некоего Зеппельта о том, что в российском спорте все держится на допинге. В этом сюжете развивалась тема об «ужасных русских фанатах», которые заранее готовятся физически истреблять западных болельщиков. Показав хулиганские стычки во Франции с участием болельщиков, где (понятное дело!) именно русские были «главной скрипкой» в фанатских побоищах, автор перешел на криминальную обстановку в России в целом. По его мнению, она такова, что меркнет даже скандальный чемпионат десятого года в ЮАР, где прямо в номере гостиницы «свободолюбивые» аборигены могли обокрасть, ограбить или даже «пустить по кругу» попавшую в их руки туристку, где туристам рекомендовалось не останавливаться под светофорами, поскольку это было крайне опасно. Показав задержанных в России серийных убийц, начиная от Чикатило до битцевского и ангарского маньяков, автор фильма уверял западного зрителя в том, что и поныне на ее просторах не стало спокойнее. А в подтверждение этого «под занавес» упомянул о позавчерашнем убийстве в пригороде Челябинска. «Ничего себе! — глядя на кадры, снятые в Пименовке, мысленно подивился Гуров. — Уже и Чиклянцевых приплели. Да, правильно говорил Винни Пух: «Это «ж-ж-ж-ж — неспроста!» Его размышления прервал звонок Орлова. Поинтересовавшись итогами сегодняшних изысканий, Петр сообщил, что ему буквально несколько минут назад принесли заключение судебных психологов. В общем и целом личность Чупчугина те расценили как патологическую, истероидного типа. По мнению специалистов, причиной психических аномалий данного субъекта мог стать факт совершенного над ним еще в детстве извращенческого физического насилия, что повлекло формирование у него целого ряда стойких психологических комплексов. В частности, он всегда испытывал жестокую зависть к родному брату-близнецу. Кроме того, ему свойственна подсознательная жажда реванша любой ценой, даже ценой убийства большого числа людей. По мнению психологов, Чупчугин очень жестко настроен на абсолютное лидерство, на подчинение себе всех, кто с ним соприкасается, и ради власти готов на все, что угодно. Ему свойственны изощренная лживость и изворотливость, для него нет табу, для него достойно интереса только то, что несет ему личную выгоду. Люди, попавшие в орбиту его интересов, ему или безоговорочно подчиняются, или им уничтожаются. У него два главных внутренних императива: деньги и слава. Что касается женщин, то он, скорее всего, психологический импотент, не способный к нормальной интимной жизни — прямое следствие когда-то пережитого насилия. Поэтому женщин он ненавидит и лишь имитирует свой интерес к прекрасному полу. Ему свойственны рефлексия, импульсивность, склонность к непредсказуемости. К своим жертвам он безжалостен, способен к применению оружия даже в отношении представителей закона. — Вот такое это ходячее человекообразное недоразумение, — закончив читать суждения медиков, резюмировал Орлов. — Так что, если будете брать, с ним — поосторожнее! Крайне опасный тип. В отношении такого, если других вариантов нет, лучше использовать оружие на поражение. Ему в любом случае «светит» пожизненное, так что терять ему нечего. Мне очень не хотелось бы, чтобы из-за этой твари кто-то погиб. Как вы там себя чувствуете-то? Как там Стас? — Гм-м… Он сейчас на ответственном задании… — невольно фыркнув, пояснил Гуров. Ответом ему был тягостный и сердитый вздох генерала: — Ну, бабник чертов! Опять с кем-то кувыркается… Что за натура? Куда ни пошли — обязательно у него начинаются романы. Да, правильно сказано: черного кобеля не отмоешь добела. По-моему, это я уже не раз говорил… Завершая разговор, Петр сообщил, что сегодня ему звонили из министерства. Один из замов весьма язвительно выяснял, как скоро «хваленые пинкертоны» Гуров и Крячко раскроют, по его мнению, «не самое сложное дело». — Чую, если задержать этих бандитов до того, как они учинят очередную резню, нам не удастся, то клевать нас будут здорово, — подчеркнул он. — Ничего… — философски отреагировал Лев. — Паганини говорил, что способным — мешают, талантливым — завидуют, гениальным — вредят. Так что не мы — первые, не мы — последние, с кем такое случается. В конце концов, хотя бы это свидетельствует о нашей со Стасом принадлежности к способным, талантливым и даже гениальным. — Молодец! Хорошо сказал. Самое главное — скромно… — прощаясь, рассмеялся Орлов. Когда Гуров уже готовился ко сну, его телефон выдал очередную трель. Майор Свечников, поинтересовавшись — не разбудил ли? — сообщил о том, что ему самому только что пришел звонок из Оренбурга. Коллеги сообщили, что в каком-то глухом лесистом закутке сегодня под вечер нашли дотла сгоревший «Опель», номер двигателя которого соответствует автомобилю с госномером «А-551-ВУ». Так что эта «ниточка» тоже оборвана напрочь. Глава 10 Этой ночью Лев спал довольно-таки беспокойно. Сны были тяжелые, из-за чего он то и дело просыпался. Под утро приснилось и вовсе что-то наподобие триллера. Он шел по глухой тайге, пытаясь найти дорогу к человеческому жилью, но лес все не кончался и не кончался. При этом Гуров знал, что за ним охотится опасный питон, который крадется за деревьями и в любую минуту может напасть. И вот в тот самый момент, когда он наконец-то увидел просвет между деревьями, прямо перед ним из зарослей с громким шипением вынырнуло хищное пресмыкающееся с широко разверстой пастью. Выхватив пистолет, Лев навел его на удава, нажал на гашетку, но вместо выстрела услышал сухой щелчок — в обойме не оказалось патронов… Открыв глаза, Гуров некоторое время лежал, не двигаясь. «Привидится же такая бредовая чушь! — мысленно отметил он. — Наверное, и на пенсию выйду, сниться будет только всякая хрень. Ну а что удивительного? Если всю жизнь имеешь дело с цветами в оранжерее, то и во сне их видеть будешь. А что круглосуточно видим мы, опера? Всякую нечисть — двуногих питонов, крокодилов, упырей… И ничего не поделаешь — издержки профессии!» На настенных часах стрелки показывали шестой час утра. По московскому времени это было начало четвертого. Но спать уже не хотелось. Сделав разминку и искупавшись под ледяным душем, Лев начал собираться на завтрак. Внезапно его телефон выдал звонок, извещающий о том, что на связи Петр Орлов. Гуров интуитивно сразу понял: случилось нечто из ряда вон выходящее. Хрипловатым спросонья голосом, без каких-либо предисловий, генерал сердито уведомил: — В Иваново — четыре трупа. Опять семья. Около часа назад, тоже в пригороде, опергруппа обнаружила в доме четверых убитых. «Почерк» — тот же: смерть от ножевых ранений, деньги и ценности похищены. Вот такие дела… А вы, японский городовой, все никак с Челябинском не расколупаетесь! Где там этот самец долбаный? Если и в Иваново ничего не найдете, я сам, лично, этому Стасу его причандалы оторву! Я… Внутренне в какой-то миг тоже закипев от такой новости, усилием воли Лев заставил себя остыть и ровным, холодным голосом остановил своего начальника-приятеля: — Петро, не кипятись! Я понимаю, тебя завели «товарисчи» из министерства. Но нервами делу не поможешь. Давай по сути вопроса. Что за семья убита? Как их фамилия? — Чего? Фамилия?! А что тебе даст их фамилия?! Это что, очень важно для раскрытия преступления? — со свирепым сарказмом прорычал Петр. — Более чем! Это — архиважно! Так как там фамилия потерпевших? — О ч-черт! Гм!.. Меня этим известием так «обрадовали», что я даже не спросил… — с оттенком досады признался Орлов. — Нет, Лева, в самом деле, что тебе даст фамилия этой семьи? — Жду твоего звонка, мон шер женераль! У нас тут начало седьмого утра, и мне уже пора на завтрак. Так что звони, жду! — Нажав на кнопку отбоя, Гуров набрал номер Стаса. Тот откликнулся тут же, с ходу сообщив: — Уже подъезжаю к гостинице! Что-то случилось? — Случилось, случи-и-лось… — многообещающе уведомил Лев. — Я иду в кафе, увидимся там. Он еще только спускался по лестнице, как увидел чуть ли не вбежавшего в холл Станислава. — Ну, и чего там стряслось-то? — приблизившись к нему, вполголоса спросил Крячко, вопросительно мотнув головой. — Опять резня… — сокрушенно сообщил Гуров, пожимая плечами. — Петруха в ярости. — Ну, твою дивизию!.. — сердито всплеснул руками Стас. — Кто, где, когда? Однако в этот же момент прозвучал звонок Орлова. — Лева, фамилия потерпевших — Икарян, случилось это в коттеджном поселке Березки. Ну, хотя бы теперь-то я могу узнать, что там за озарение у нашего «хитроумного идальго» дона Льва Ламанчского? — спросил генерал, не тая язвительности. — Разумеется… Только, Петро, с этого момента твой язык — на цепи. Понял? Проболтаешься — вся операция пойдет прахом, и новые жертвы будут только на твоей совести. Сейчас я выйду на улицу, где нет посторонних ушей, и там продолжу. Они со Стасом вышли на крыльцо, оказавшись на стремнине дующего вдоль улицы ледяного ветра. Найдя за углом тихий закуток, Гуров продолжил: — Так вот, учитывая, что Чупчугин считает себя самым умным и склонен к символизму, я просчитал, где и по какому принципу он выбирает себе жертв. Как видно, он большой поклонник «мокрушника» Чикатило, поэтому это слово стало ключом к разгадке. Первое убийство — Челябинск. Второе — Иваново. Значит, название третьего города, где намечено продолжение «серии», начинается на букву «К». Это может быть — Краснодар, Калининград, Киров… Но! В одном из этих городов имеется некое «яблоко». Найдем его — будем знать город. — Хорошо, а что с фамилией? — спросил Петр уже с живой заинтересованностью в голосе. — Фамилия потерпевших в Челябинске — Чиклянцевы. Обрати внимание: ЧИК-лянцевы. В Иваново — Икарян: ИКА-рян. Значит, в городе «К» фамилия потенциальных жертв начнется на «КАТ»: Катины, Катаевы, Катеневы и так далее. Уловил? Некоторое время в трубке царило молчание, после чего Орлов, издав удивленно-многозначительное «М-да-а-а!..», чуть конфузливо резюмировал: — Лева, вынужден признать: гениально! Нет-нет, в самом деле… Но ты считаешь, что это должно остаться в тайне? — Абсолютно! Не должно быть даже намека на то, что у нас есть такая догадка. Пусть все, в том числе и наши вышестоящие, будут уверены в том, что мы примитивно, по классическим канонам, копошимся на местах совершения преступлений, и в расследовании никаких прорывов не предвидится. Да, нам придется наловить уйму шишек. Но враг должен знать: мы глупые, бестолковые, нам не дано понять всю глубину его «великого» замысла. Если кто-то вдруг ляпнет в эфир, что у нас есть подходы к пониманию происходящего, — все, кранты! Они тут же уйдут в тину. И тогда — попробуй догадайся, где они и что творят. — Ясно! Что у вас на сегодня? — Как и следует из логики банального расследования, мы просто обязаны немедленно ехать в Иваново. Но с этого момента лично Жаворонков пусть занимается городом «К» с его «яблоком», а найдя этот город, пусть ищет приметные семьи, чьи фамилии начинаются на «Кат». — Все, Лева! Начинаем! — воодушевленно объявил Орлов. — И еще… По некоторым сведения, за нами может начаться охота. Имею в виду, за мной и Стасом. Эти твари очень предусмотрительны и наверняка всякого, кто хоть немного способен их расшифровать, постараются устранить. Я даже допускаю то, что не все члены банды знают своего главаря. Можно дать сто из ста, что на местах убийств он не был — ни в Челябинске, ни в Иваново. Он себя слишком любит и боготворит, чтобы рисковать хоть на волос.