— О чём вы, Роман Валентинович? — она невольно повторила вопрос Сани. — Эти упыри договорились с «Сэфером». Узнали про аукцион. От вас, больше неоткуда. — Но я… — Ника сглотнула, не находя слов. А потом перевела взгляд на Кирилла. — Так ты знал про аукцион? Он мог бы ухмыляться, как Саня, мог бы невинно пожать плечами и заявить «бизнес есть бизнес». Это, по крайней мере, было бы честно. Но Кирилл продолжал играть роль джентельмена: участливо смотрел на неё, словно рыцарь, готовый в любой момент броситься на помощь. — Значит, всё-таки прочитал записи в моём блокноте? Ответ мигом отразился на его растерянной физиономий. — Я не хотел, случайно вышло… Дура! Какая же она дура! Пыталась придумать, как помягче дать ему от ворот поворот, а он всё время врал. Но к чему тогда этот флирт, прогулка в парке? Зачем втирался к ней в доверие? Чего ещё добивался? Она виновато посмотрела на шефа. Из бойкого дядечки Роман Валентинович превратился в уставшего старика: морщины на лбу стали заметнее, под глазами залегли тени, щёки опали. — Роман Валентинович, — она не знала, как исправить то, что натворила. Да, блокнот случайно упал на колени Кириллу, но она позволила себя обмануть, поверила, что он ничего не знает. Повелась на заигрывающий взгляд и стаканчик кофе. — Извините, я… Шеф не дослушал. Развернулся и направился прочь, обходя весело галдящих посетителей выставки. — Н-да, неловко вышло, — пробормотал Саня. Актёрскому мастерству ему стоило поучиться у Кирилла. Довольная рожа демонстрировала, что он ни капельки не сожалеет. Ника постояла ещё секунду, борясь с желанием влепить Кириллу оплеуху. А потом вдруг поняла, что одной проблемой в её жизни стало меньше. Больше не надо думать, как прекратить то, что между ними назревало. Кирилл сам поставил точку, не написав и пары абзацев. Странно, но из-за внезапного решения легче не стало. Проблема ушла, но разочарования и обиды теперь хватит надолго. За пять лет работы в рекламном агентстве она многое повидала: клиентов, по три года не оплачивающих счета; промоутеров, в последнюю минуту сообщающих, что не выйдут на работу; дизайнеров, берущих аванс и исчезающих бесследно. Однако она оказалась не готова к тому, что провернула «красная команда». Кирилл открыл рот, намереваясь что-то сказать. Но Ника не собиралась слушать. Видимо, есть закон, по которому все неприятности валятся на человека разом. Можно рыдать, проклиная судьбу, можно сбежать на край света. Первое Ника пробовала — не помогло, на второе попросту не хватит денег. А значит остаётся то немногое, что она могла себе позволить: спрятаться в туалете, выплакать остатки эмоций, а потом смыть растёкшуюся тушь, натянуть улыбку и снова раздавать тарталетки. Глава 17. Воронка продаж Двадцать минут спустя Ника вышла из туалета, где, как смогла, привела себя в порядок: замаскировала опухшие глаза (не идеально, но уже хотя бы казалось, что просто не выспалась), наложила тональный крем на покрасневший нос. Глянула в зеркало и безразлично пожала плечами: ещё вчера хотела выглядеть на пять с плюсом, а сегодня не видела смысла красоваться. Посетители бродили по проходам, пробовали деликатесы, получали листовки и продвигались дальше. На столе в палатке стоял красный стаканчик с кофе, рядом лежало шоколадное печенье. — Вот спасибо, — буркнула Ника, доставая из холодильника продукты. Она не собиралась принимать подарок Кирилла, пусть ищет новую дурёху, которая купится на его любимый флэт-уайт. Горка тарталеток быстро росла, Ника наполняла икрой одну за другой, выдавливала сверху масло и изо всех сил старалась не думать. О серёжке, Кирилле, шефе, вакансии маркетолога. Не думать. Ни о чём. Просто готовить тарталетки. Возможно, она зря продолжала исполнять роль промоутера — шеф вроде бы её не уволил, по крайней мере не сказал об этом прямо, но, с другой стороны, она выдала конкурентам коммерческую тайну. Скорее всего, Роман Валентинович первым рейсом отправит её домой. Опустошив три баночки с икрой, не удержалась и открыла инстаграм. Что за ответный удар приготовили конкуренты? Лента пестрела фотографиями «красных». Они запустили масштабную акцию: предлагали клиентам научиться печь настоящие русские блины, взамен просили постить свои кулинарные творения с хэштегом #russian_caviar — тем самым, который использовала в листовках Ника. На фотках то и дело мелькали довольный Саня и угрюмый Кирилл. Всё гениальное просто. Зачем выдумывать собственный хэштег, если можно украсть чужую идею? «Russian caviar» теперь ассоциировалась с красной икрой, а фотки чёрной пылились в самом хвосте ленты. При других обстоятельствах Ника бы похвалила конкурентов за находчивость, но после истории с «Сэфером» утратила всякое уважение к «красной команде». Кирилл воспользовался возможностью, это ясно. Подглядел её записи и перехватил клиента. Бизнес есть бизнес, но зачем врать? Зачем строить из себя ухажёра? Да ещё так убедительно! Не хотел, чтобы Роман Валентинович принял меры? Да, пожалуй. Если бы она сразу рассказала шефу об оплошности, он бы придумал, как пообщаться с Дебби Холл. Переводчика бы нанял, например, а не дожидался, когда прилетит Ромик. При мысли о младшем шефе сделалось тоскливо. Нужно ехать за ним в аэропорт. Если Роман Валентинович планирует её уволить, пусть лучше сделает это сейчас. Так хоть не придётся тащиться на другой конец Барселоны. — Good afternoon46! — к палатке подошёл невысокий лысый мужчина лет сорока. Футболка трещала на его накаченной груди, бицепсы украшали татуировки в античном стиле. — Good afternoon, — Ника натянула улыбку. Возможно, шеф пошлёт её подальше. И, честно говоря, будет прав, но пока она постарается отбить у «красных» хотя бы парочку потенциальных клиентов. — I am Charlie, — мужчина взял тарталетку. — Very cute! (Я Чарли! Очень мило). — Nice to meet you, Charlie! I’m Nica. (Приятно познакомиться, Чарли. Я Ника.) Она протянула листовку и предложила завтра пообщаться с исполнительным директором. Чарли одобрительно хмыкнул, глядя на QR-код, а потом что-то протараторил на английском. — Sorry… — Ника достала телефон и быстренько набрала: «Я плохо говорю по-английски. Давайте назначим встречу на завтра? Наш исполнительный директор ответит на все ваши вопросы». Гугл лихо перевёл фразу и она показала экран Чарли. Потенциальный клиент прочитал сообщение, улыбнулся ещё шире и потянул телефон, спрашивая глазами: «Можно?» Ника кивнула. Чарли набирал ответ, то и дело поглядывая на неё, его губы не покидала озорная улыбка. Возвращая телефон, он якобы невзначай коснулся её пальцев. «Я тоже с удовольствием встречусь с вашим шефом. Но с ещё бо́льшим удовольствием выпью кофе с вами». Ника дважды прочитала текст. Он с ней флиртует, что ли? Только этого не хватало. «Простите, но мне нужно работать». Чарли кивнул всё с той же озорной улыбкой. Снова забрал телефон: «Конечно. Тогда вечерком? Или может быть в полдень?» Ника достаточно долго проработала маркетологом, а потому сходу раскусила его трюк. Ловушка выбора или «выбор без выбора» — она сама частенько к ней прибегала. Смещаешь внимание с вопроса «Хочу ли я купить?» на «Что мне купить?» — и всё, клиент в ловушке. Так продавцов в сети кофейных магазинов она научила спрашивать покупателей: «Вам в зёрнах или помолоть?» Этот приём увеличил продажи в полтора раза. Ведь теперь человек, просто остановившийся у прилавка поглазеть, попадал в ловушку выбора и невольно доставал кошелёк. В прошлой жизни Ника бы подыграла Чарли, что плохого в свидании с симпатичным парнем? Но сейчас не могла заставить себя улыбнуться, что уж говорить о болтовне и кофе. «Извините, но у меня попросту нет времени». Чарли состроил разочарованную гримасу, однако, отступать не собирался. «Я не уйду, пока вы не согласитесь. В восемь?» Усиливал «выбор без выбора», подкрепляя самое «выгодное» предложение ультиматумом. Этот трюк Ника тоже проходила, словно ещё вчера объясняла клиенту: «Говорите, что сорт редкий, обычно сразу разбирают. Поэтому если сейчас не купить, потом не достанется». Нет, Чарли, не на ту нарвался. Опытный маркетолога выберется из ловушки в два счета. Сначала нужно ещё раз отказаться: «Извините, но нет, — а потом резко перевести тему: — Хотите ещё тарталетку?» Так покупатель в кофейном магазине мог бы заявить: «Нет, спасибо. Не подскажете, где ближайший туалет?» Затем, воспользовавшись замешательством продавца, быстренько удалиться. Чарли, похоже, в маркетинге тоже соображал, а потому не стал дожимать «клиента». С вежливой улыбкой взял тарталетку и пообещал зайти завтра, чтобы познакомиться с Ромиком. После чего ушёл, оставив, наконец, Нику в покое. Она выдохнула. С одной ловушкой выбора разобралась, но как быть с той, что подсовывал разум: думать о серёжке, которую скоро заберут, или сосредоточиться на Кирилле, который оказался тем ещё гадом. Обе мысли изматывали и угнетали, но мозг настойчиво раз за разом к ним возвращался. Нет, вместо того, чтобы выбирать, о чём думать, лучше не думать вовсе. Отстраниться, не анализировать, попросту забыть. Сосредоточиться на работе. Мысли и чувства — роскошь, которую не каждый может себе позволить. Новые посетители помогали отвлечься. Ника с дежурной улыбкой раздавала листовки, бубнила заученную фразу про инстаграм, QR-код и директора, с которым можно будет пообщаться. Шеф так и не появился, что ж, видимо, сегодня её не уволят. В три часа она закрыла палатку. Закинула в рот тарталетку и запила уже остывшим флэт-уайтом. Вот она, царская трапеза! Дорогущий деликатес и гадкий кофе — идеальное сочетание для того, кому вручили билет на поезд «Новая жизнь», а потом перед самым носом захлопнули дверь последнего вагона. До аэропорта доехала на электричке. Ромик стоял на выходе с чемоданом и пялился в телефон. Заметив её, недовольно поморщился и проворчал, что папа вечно всё усложняет. — Я бы и сам прекрасно добрался, какой смысл отрывать вас от работы? Ника пожала плечами, в этом вопросе она была с ним солидарна. Как впрочем и в том, что до города лучше доехать на общественном транспорте. — Не хватало ещё деньги на такси тратить, — младший шеф перекинул через локоть пиджак и расстегнул ворот белой рубашки. — Жарко, как в Краснодаре. Ника хмыкнула про себя: знал же, куда едет, какого чёрта напялил костюм? Она смотрела на этого молоденького упитанного парня и не находила ничего общего с его отцом: пухлые щёки, светлые волосы, рост под метр восемьдесят. Единственное сходство — чувство собственной значимости (зовите меня Роман Романович) и командный тон: — Купите мне карточку Т-10. Хотя нет… так-так… десять поездок по девяносто центов, а я от силы пару раз проеду… просто митеднуоездку. «Возьмите одну поездку». Ника направилась к автомату, удивляясь, откуда у такого расточительного папаши такой бережливый сын, а потом проводила младшего шефа к остановке электрички. Вагон снова был забит под завязку. Ромик пристроил чемодан у ног, достал телефон и продолжил подсчеты: