– Мы не могли ничего видеть, сразу спустились в подвал. Ждали, когда все кончится, надеялись, что замок опустеет. – Сожалею, – со вздохом сказал Злобин. – В вашем замке опять незваные гости. Но я уверяю вас, приличные люди. Будете вести себя хорошо, и мы не доставим вам никаких хлопот. – Вы нас не расстреляете? – спросила Стефания. – А есть за что? – Нет, но нам сказали, что вы всех расстреливаете. – Успокойтесь, госпожа Монтеану. Ничего с вами и вашими близкими не случится. Вы можете подняться наверх, но ближайшие часы вам придется провести в своих комнатах. Мы скажем, когда можно будет выйти. Потом занимайтесь своими обычными делами. Мы не тронем вас и все то, что находится в замке. Но есть одно условие. Вы должны оказывать нам содействие. Пойдемте, я выведу вас на волю. Они не верили, держались друг за друга, пугались каждого чиха. Сержант Пьяных освещал дорогу, с интересом поглядывал на девушку. Станка вцепилась в горничную, пугливо стреляла глазами. Врожденный недуг повлиял на ее внешность. Она была симпатичная, но в лице и туловище имелись небольшие диспропорции. Да и с психикой дело могло обстоять получше. По словам старухи, особых обязанностей у Станки не было. Она помогала в курятнике и на грядках, занималась уборкой, на глаза особенно не лезла. Когда майор вывел людей из подземелья, в холле уже собрались красноармейцы. Они оживленно загудели. Станка испуганно замычала. – Маркин, ко мне! – скомандовал Злобин. Когда исполнительный лейтенант подлетел и встал по стойке «смирно», Вадим разъяснил ему сложившуюся ситуацию: – Эти люди живут и работают в замке. К ним не лезть, особенно к девчонке. Она глухонемая, да и с головой у нее не все в порядке, понимаешь? Строго накажи своим кавалерам, чтобы держались подальше от этой бедняжки. Никаких ухаживаний! – Да бог с вами, товарищ майор. – Маркин явно обиделся. – Мои солдаты не такие. – А какие? Они из постного теста слеплены? В общем, ты меня понял. Пусть эти люди сидят в своих комнатах, пока мы осматриваем замок, потом выпускай. В жизнь их не лезть, но ненавязчиво поглядывать. Мало ли что. Соображаешь? От внимания Злобина не укрылось, как лейтенант мазнул девчонку заинтересованным взглядом. Похоже, все эти слова были лишь пустым сотрясанием воздуха. Майор досадливо отмахнулся. Ладно, лишь бы никто не прижал эту Станку к какой-нибудь теплой стенке. Первым делом Злобин лично осмотрел комнаты прислуги, расположенные на южной стороне холла. Помещения были смежные, до пандуса, ведущего в подвал, рукой подать. Жили эти люди скромно, но в чистоте и порядке. Железные кровати, столы, шкафы, тумбочки, коврики на полу. Никаких украшательств, кроме фотографий в рамках и узорчатых салфеток. – Шкафы проверь! – приказал Вадим Куделину. – Имеем уже горький опыт. Пашка хмыкнул, но на всякий случай достал из кобуры ТТ. В шкафах посторонние личности не прятались. Лейтенант прилип к фотографиям, бороздил их носом. – Кто все эти люди? – пробормотал он, а потом вдруг сменил тему: – Знаете, товарищ майор, горничная, которую вы из подвала достали, – вылитая ведьма. Так на меня посмотрела, аж мороз по коже. На немку похожа. У меня шальная мысль родилась. А если она не та, за кого себя выдает? Вдруг это жена Кунце? Мы же толком ее лицо не видели тогда, во дворе. Схватили немцы горничную, когда откатились обратно в замок. У них же было несколько минут, пока мы на входе тормозили. Поменяли они их местами. Помните, как баба возмущалась во время перестрелки? Еще бы ей не голосить. Кунце понял, что его песенка спета, и решил обезопасить жену, заодно оставить при ней все свои секреты. Мы же не обыскивали штатских. Уедем отсюда, эта особа ноги в руки, и вперед. А что, дамочка крепкая, может добежать. – Твое бы, Павел, воображение да на пользу делу, – посетовал Вадим. – Видел, как Станка держалась за горничную, когда их из подвала вывели? Девушка непосредственная, не станет хвататься за незнакомку. А в подвале она еще и не так в нее вцепилась. – Да понял я уже, товарищ майор. Вот снимок. Они тут все вместе запечатлены. И старик со старухой, и их внучка ущербная, и эта мымра. Только моложе как-то выглядят, а внучка вообще малолетка. Еще какие-то люди. Мужик в эполетах и с галунами, баба в дорогущем платье, отпрыски с блаженными лицами. Все благочинное семейство в лучших нарядах. Слушайте, а король-то у них не дурак, хоть и молодой совсем. Понял, откуда ветер дует, и быстро поменял курс. Только что ему с этого? Мы же не потерпим монархию в Румынии. Власть должна принадлежать народу, избираться всеобщим голосованием. Я правильно понимаю? – Ты правильно понимаешь, товарищ лейтенант. Король у них не дурак, но голый, прямо как у Андерсена. Комнаты прислуги они осмотрели бегло, вышли в холл. Маркин уже выставил там охрану. Злобин столбом стоял посреди помещения. Какие-то ветры кружили у него в голове, не позволяли разобраться с обстановкой. В этом замке майору постоянно что-то мешало! На южной стороне, ближе к лестнице, ведущей на второй этаж, располагались несколько помещений с отдельными выходами в холл. В них ночевали непрошеные гости, герр Кунце с супругой Генриеттой. Вадим пришел в себя. Он и его офицеры медленно ходили по комнатам, принюхивались. Форточки были открыты, неприятные запахи выветрились. Немцы спали на кушетках и на полу, застеленном старыми матрасами. Убирались они отсюда в панике. Кто-то убежал без носков. Страшные, дырявые, они висели на стуле. Один из офицеров в спешке оставил портупею с кобурой. Вадим вздрогнул. В помещение внезапно вторгся лейтенант Маркин и проговорил: – Товарищ майор, там местные мнутся, как бедные родственники. Жалко их. Старичок неважно себя чувствует, все норовит на пол прилечь. Может, определим их куда-нибудь? – Определяй, Маркин. Знаешь, где их комнаты, пусть располагаются там и прекращают нервничать. Мы с ними не воюем. Сколько у тебя бойцов, напомни? – Семнадцать, товарищ майор. Исключая меня. – Подели их на три смены для несения караульной службы. Пусть спят в этой комнате. Лежачих мест тут хватает. Наведите порядок и живите. К прислуге не лезть, но если будут делать что-то сомнительное, немедленно пресекать и докладывать. Служба на первом месте. С боеприпасами все в порядке? – Даже в избытке, товарищ майор. – Это пройдет. Боеприпасов, как и денег, много никогда не бывает. В общем, организуй службу. Замок должен быть неприступен. – Понял вас, товарищ майор, – сказал Маркин, козырнул и испарился. Южнее находилась еще одна комната с собственным санузлом и ванной. Вода подавалась сюда откуда-то сверху, видимо, поступала из горной речки и скапливалась в баках. На данный момент это было единственное достижение цивилизации. Но о теплой воде оставалось лишь мечтать. В этом помещении ночевали супруги Кунце. Но, к их великому сожалению, ночь закончилась совсем не так, как им хотелось бы. Обстановка тут была приличной, хранила следы былой роскоши. Лепнина на потолке, паркетный пол с ковриками. С массивных гардин струились узорчатые шторы. Но мебели явно не хватало. Осталось ненужное старье. Этот факт не замедлил отметить майор Поляков, возникнув на пороге: – Шербан оказался жадиной, утащил все, что не было приколочено, – заявил он. Супруги спали в разных кроватях, собирались в спешке, оставили за собой беспорядок. На полу валялась раскрытая сумка с вещами. На прикроватной тумбочке у подсвечника сгрудились какие-то баночки и тюбики с мазями и кремами. Генриетта Кунце перед сном наводила марафет. Спальню офицеры осмотрели с особой тщательностью, переворошили вещи, подняли матрасы, обследовали шкафы, ванную комнату. Существовала мизерная вероятность, что искомый предмет Кунце мог оставить здесь. Он машинально извлек его из портфеля и спрятал. Потом этот господин бегал по замку с пустым портфелем и сам того не осознавал. Злобин в это не верил, но желал убедиться. Тщательный обыск ничего не дал. – Странно это, товарищи офицеры, – проговорил Кустовой. – Ищем то, не знаю что. Это несколько умаляет нашу профессиональную гордость. Мы должны знать, что именно обязаны найти. Взоры присутствующих скрестились на майоре Полякове. Тот начал раздражаться, сделал сложное лицо, выдохнул и сказал: – Не знаю, товарищи. Сведения самые общие, ничего конкретного. Если я служу в разведке, то это не доказывает мою компетентность. Приказ у меня аналогичный – взять живым Кунце, а также весь его багаж. Фрау Кунце тоже прибрать ради сговорчивости ее супруга. Оба мертвы. Наша задача усложняется. Но то, что нам нужно, находится в замке и пропасть не должно. Исходя из того, что Рудольф Кунце – инженер, мы ищем папку с документами, схемами, чертежами, расчетными таблицами, набросками, эскизами. Насколько она массивна, я не знаю, как выглядит – тоже без понятия. Но вряд ли это несколько листов. Наткнемся на нечто подобное, сразу поймем, что это именно то. – Не забываем, что у Кунце не было времени подыскивать надежный тайник, – сказал Злобин. – Все побежали, и он тоже. Спал этот господин, скорее всего, одетым. Теоретически он мог, конечно, в течение минуты куда-нибудь сгонять, прежде чем вся компания устремилась наверх. Оперативники вышли в холл, задумчиво осмотрелись. Зал был неприлично высок, тонул в полумраке. Пол застелен отполированными мраморными плитами. На обшарпанных стенах отслаивалась штукатурка. Странное дело, снаружи замок казался меньше, чем изнутри. Обследовать такую махину – задача непростая. За спиной майора был выход на улицу. Оттуда доносились голоса, лейтенант Маркин покрикивал на своих бойцов. На той же стороне чернел проем, ведущий в подземную часть. У входа в подвалы переминался часовой. На противоположной стороне располагалось мутное витражное стекло, под ним дверь, за которой находился внутренний двор, видимый из окон второго этажа. Слева тянулись помещения, которые офицеры уже осмотрели. Они не стыковались с бельэтажем северного крыла. В противном случае немцы не уперлись бы в тупик. Справа находилась каменная лестница с перилами, участница недавних боевых действий. Осколками гранаты посекло балясины, на ступенях осталась кровь. За лестницей в стену был встроен красивый камин, обрамленный резными пилястрами. Возле него возилась экономка Стефания, укладывала в топку дрова, гремела кочергой. Она что-то бормотала на своем непостижимом наречии, чиркала длинными каминными спичками. Печь отапливала часть помещений, тепло распространялось по трубам, вмурованным в стены. В камине потрескивал огонь. В замок вошла горничная Мирэла и направилась к камину. Она несла ведра с дровами. Женщина проследовала мимо офицеров, проигнорировав их, рослая, статная, в бесформенных темных одеждах. Многослойные юбки почти касались пола. Горничная присоединилась к Стефании, стала выкладывать дрова. Дверь под витражом отворилась без скрипа. Заднее крыльцо на западной стороне размером не отличалось. Небольшая площадка, пара ступеней. За крыльцом находился замкнутый дворик, где не было ничего, кроме нескольких кустов и молодого дерева, обложенного облицованным камнем. Он был окружен высокой каменной стеной с зубчатым гребнем. По бокам в ограду упирались крылья здания. Они как-то причудливо врастали в нее, делали двор полностью замкнутым. Планировка была странная, но у стародавних строителей имелись свои причуды. В каменном заборе выделялась калитка, запертая на тяжелый засов. Вадим попробовал его отомкнуть. Железо проржавело, засов не двигался. Физические усилия ничего не дали. Именно поэтому эсэсовцы не воспользовались западным выходом. Ограду не проломить и из орудия, калитка деревянная, но прочная, обитая железом. Вынести такую гранатой вряд ли удастся. – Маркин! Взводный возник, как джинн из бутылки. – Найдите что-нибудь. – Вадим показал на засов. – Молоток, кувалду, кусок трубы. Отбейте эту штуку и смажьте, чтобы работала без усилий. Объяснять, зачем это требуется? Нам нужен дополнительный выход. – Сделаем, товарищ майор. – Только заприте, когда закончите. У нас еще не день открытых дверей. Оперативники вернулись в холл и продолжили знакомство с замком. Женщины возились у камина, тихо разговаривали, при появлении русских дружно замолчали. Что-то подсказывало майору, что отношения с ними не сложатся.