– Да, но я просто хотел сказать: я рад, что нам удалось провести вместе время. Ну, понимаешь… вместе. Его слова согрели меня даже больше, чем лазанья Пола Блофиса. Я знал, о чем он говорит. Пока я был Лестером Пападопулосом, я, по правде сказать, не много времени проводил с Остином, да и со всеми, кто меня привечал, и тем не менее это было куда больше, чем время, которое мы провели вместе, пока я был богом. Мы с Остином узнали друг друга – не только как бог и смертный или отец и сын, но и как соратники, стоящие плечом к плечу, помогающие друг другу разобраться в наших непростых жизнях. И это было поистине драгоценно. Мне хотелось пообещать, что если выживем, то станем общаться чаще, но я уже знал цену обещаниям. Если не знаешь наверняка, что сможешь сдержать слово, нельзя его и давать – тут все как с печеньками с шоколадной крошкой: если боишься, что съешь все за один присест, лучше не пеки их совсем. Поэтому я лишь улыбнулся и сжал ему плечо, так и не решившись ничего сказать. К тому же я все время думал о Мэг. Если мгновения, проведенные с Остином, мне так дороги – как оценить, что значат для меня наши с ней приключения? Почти весь свой путь я прошел рука об руку с этой глупой, храброй, раздражающей, чудесной девочкой. Я должен ее найти. Двери лифта открылись. Мы вышли в холл. Мозаика на полу изображала триумфальное шествие по горящему Нью-Йорку. Очевидно, Нерон многие месяцы, а может, и годы, планировал, как обрушит свой гнев на город, что бы я ни сделал. Это было так отвратительно и так похоже на него, что я даже не смог разозлиться. Мы остановились в конце коридора, расходящегося в две стороны в виде буквы «Т». Справа слышались разговоры, звон бокалов и даже смех. В левом коридоре было тихо. Остин жестом приказал мне ждать – и аккуратно открепил от корпуса саксофона латунный стержень. На инструменте вообще можно было обнаружить много всякой нестандартной всячины, включая взрывающиеся трости, ершики для чистки клапанов, которые также служили кабельными стяжками, и небольшой кинжал, чтобы разить монстров и неприятных музыкальных критиков. У стержня, который он выбрал на этот раз, на конце было закреплено сферическое зеркальце. Остин высунул его в коридор как перископ, немного подождал, разглядывая отражение, и вернул его назад. – Справа праздничный зал, – прошептал он мне на ухо. – Там куча охранников и еще какие-то люди, вроде бы гости. Слева библиотека, кажется пустая. Если, чтобы найти Мэг, тебе нужно добраться до юго-восточного угла, придется пройти прямо сквозь ту толпу. Я сжал кулаки, готовый сделать все, что необходимо. Из праздничного зала донесся девичий голос. Судя по учтивому и испуганному тону, это была дриада Арека. – Благодарю всех вас за терпение! – объявила она. – Император улаживает некоторые вопросы в тронном зале. На нижних этажах небольшие беспорядки, но очень скоро с ними разберутся. Прошу, угощайтесь тортом и напитками, пока ждете, – ее голос надломился, – начала пожара. В ответ прозвучали скупые вежливые аплодисменты. Я схватился за лук. Мне хотелось броситься в толпу, освободить Ареку, расстрелять остальных и растоптать их торт. Но Остин дернул меня за руку и оттащил на несколько шагов к лифтам. – Их слишком много, – сказал он. – Я их отвлеку. Заманю всех, кого смогу, в библиотеку – пусть гонятся за мной. Возможно, это даст тебе шанс пробиться к Мэг. Я покачал головой: – Слишком опасно. Я не позволю тебе… – Эй, – Остин усмехнулся. На миг я заметил в нем проблеск собственной божественной самоуверенности. На лице у него словно было написано: «Я музыкант. Доверься мне». – Опасность – это часть нашей работы. Дай мне это сделать. Не вмешивайся, пока я их отвлекаю. А потом найди нашу девочку. Увидимся на той стороне. Я не успел ничего возразить, как Остин уже выскочил на развилку и крикнул: – Эй, идиоты! Вы все покойники! – И, приложив мундштук к губам, он тут же заиграл песенку «Хоп! Идет ласка!»[37]. Даже без оскорблений эта мелодия, сыгранная отпрыском Аполлона, неминуемо обращает противника в паническое бегство. Я вжался в стену у лифта, стараясь не попасться под ноги Остину, который помчался в библиотеку, и несущимся за ним пятидесяти или шестидесяти разъяренным гостям и германцам. Оставалось надеяться, что Остин найдет второй выход из библиотеки, иначе погоня будет очень короткой. Я заставил себя пошевелиться. «Найди нашу девочку», – сказал Остин. Да. В этом и был план. Я бросился направо – и оказался в праздничном зале. После выходки Остина здесь не осталось никого. Даже Арека, видимо, присоединилась к беснующейся под воздействием песенки толпы. Моим глазам открылись десятки высоких столиков с льняными скатертями, посыпанными блестками и розовыми лепестками. В центре каждого возвышалась скульптура из бальзового[38] дерева, изображающая Манхэттен, охваченный языками нарисованного пламени. Пожалуй, даже для Нерона это слишком вычурно. Стол сбоку ломился от всевозможных закусок, а главное место занимал многослойный красно-желтый торт, украшения которого напоминали языки огня. На дальней черной стене красовалась растяжка «СЧАСТЛИВОГО ИНФЕРНО!»[39]. Вдоль другой стены шел ряд зеркальных окон (несомненно, с отличной теплоизоляцией), откуда открывался вид на город и на обещанный пожар, который теперь – да снизойдет благословение на трогов и их великолепные шляпы! – не должен состояться. В углу на небольшой сцене находился единственный микрофон и стойка с инструментами: гитарой, лирой и скрипкой. Ох, Нерон. Вот это настоящий черный юмор: он намеревался играть на скрипке, глядя, как Нью-Йорк полыхает. Не сомневаюсь, что его гости смеялись бы и вежливо хлопали, пока город взрывался и миллионы людей погибали под звуки песни «Эта земля – твоя земля»[40]. Да и кто эти гости? Миллиардеры, с которыми император играл в гольф? Взрослые полубоги, которым он пообещал жизнь в своей постапокалиптической империи? Кем бы они ни были, я надеялся, что Остин привел их прямо к отряду разгневанных акционеров-троглодитов. Хорошо, что в зале никого не оказалось. Несчастным пришлось бы познать мой гнев. Но в сложившихся обстоятельствах мне оставалось всего лишь пустил стрелу в торт, правда без особого удовольствия. Я пошел через зал, но он был такой большой, что в конце концов нетерпение взяло верх и я побежал. Достигнув двери, я распахнул ее пинком, держа наготове натянутый лук, но увидел только еще один пустой коридор. Однако это место было мне знакомо – из сновидений. Я наконец-то добрался до жилых покоев императорской семьи. Но где же охрана? Слуги? Я решил об этом не думать. Дверь Мэг должна быть впереди. И я побежал. С воплем «Мэг!» я ворвался в комнату. Никого. Кровать была аккуратно застелена новым покрывалом. Сломанные стулья заменены. В комнате так пахло чистящими средствами «Пайн Сол», что даже запах Мэг был стерт отсюда, не говоря уж о свидетельствах ее бунта. Еще никогда я не чувствовал себя таким подавленным и одиноким. – Привет! – пропищал голосок слева. Я пустил стрелу в прикроватную тумбочку и разбил экран ноутбука, где маячило лицо Нерона, вещающего по видеосвязи. – О нет, – стал паясничать он, мерцая и рассыпаясь на пиксели. – Ты меня подстрелил. Его изображение затряслось. Оно было какое-то большое и смещенное к краю, словно он неумело держал телефон с камерой в руках. Я задумался, приходилось ли ему испытывать те же проблемы с мобильной связью, что и другим полубогам, и не мог ли сигнал сотового выдать его местонахождение монстрам. Но потом сообразил, что в радиусе пятисот миль не было чудовища страшнее, чем сам Нерон. Я опустил лук и с усилием разомкнул челюсти, чтобы заговорить: – Где Мэг? – О, с ней все в порядке. Она здесь, со мной, в тронном зале. Я подумал, что рано или поздно ты окажешься перед этим монитором и мы сможем поболтать о твоем положении. – О моем положении? Ты в осаде. Мы разогнали твою инфернальную вечеринку. Твои войска вот-вот будут разгромлены. А я направляюсь к тебе, и, если ты тронешь хотя бы камешек на очках Мэг, я тебя убью. Нерон беззаботно рассмеялся. Я не услышал начало его ответа, потому что заметил движение в коридоре. На пороге возник Иии-Блинг, председатель правления троглодитов: он довольно улыбался, его колониальный наряд был покрыт прахом монстров и клоками рыжей бычьей шерсти, а поверх треуголки красовалось несколько новых головных уборов. Пока Иии-Блинг не успел ничего сказать и выдать своего присутствия, я едва заметно покачал головой, предупреждая, чтобы он вел себя тихо и не показывался перед камерой. Мне не хотелось выдавать Нерону информации о наших союзниках больше, чем необходимо. Прочитать что-то в глазах Иии-Блинга, скрытых за темными очками-гогглами, было невозможно, но умный трог, судя по всему, понял меня. – …Совсем другое положение, – говорил Нерон. – Ты слышал о сасанидском газе, Аполлон? Я понятия не имел, что это такое, но Иии-Блинг едва не выпрыгнул из башмаков с пряжками. Его рот презрительно скривился. – Весьма хитроумная вещь, – продолжал Нерон. – Персы использовали его против наших войск в Сирии. Сера, деготь, еще парочка секретных ингредиентов. Страшно ядовитый, приводит к мучительной смерти, особенно эффективен в замкнутых пространствах, таких как туннели… или здания. Волосы у меня сзади на шее встали дыбом. – Нерон. Нет. – Очень даже да, – возразил он по-прежнему елейным голоском. – Ты лишил меня шанса спалить город, но, конечно, вряд ли считал, что это мой единственный план. Резервная система не повреждена. Ты оказал мне услугу, собрав весь греческий лагерь в одном месте! И теперь стоит мне только нажать на кнопку – все, кто находится на уровнях ниже тронного зала… – Там есть и твои люди! – закричал я, трясясь от ярости. На искаженном лице Нерона проступило огорчение: – К несчастью, да. Но ты не оставил мне выбора. По крайней мере, моя дорогая Мэг здесь, ну и еще несколько избранных. Мы выживем. Ты не предусмотрел, Аполлон, что луком и стрелами нельзя уничтожить банковские счета. Мой капитал, все, что я строил веками, – нетронуто. И Пифон по-прежнему ждет, когда ему доставят твое тело. Так что давай-ка договоримся. Я отложу доставку своего сасанидского сюрприза… скажем, на пятнадцать минут. Этого тебе будет достаточно, чтобы добраться до тронного зала. И я впущу тебя – но только тебя. – А Мэг? Нерон взглянул на меня с недоумением: – Я же сказал, что Мэг в порядке. Я бы никогда не причинил ей вреда. – Ты… – Я захлебнулся от гнева. – Ты только и делал, что причинял ей вред! Он закатил глаза: – Давай поднимайся, тогда и поговорим. Я даже… – Он замолчал, а потом засмеялся, словно на него вдруг нахлынул порыв вдохновения. – Я даже позволю Мэг решить, что с тобой делать! Это более чем справедливо. Если не согласен – я выпущу газ сию минуту, а потом спущусь вниз и спокойненько заберу твой труп и трупы твоих друзей… – Нет! – Я постарался, чтобы мой крик не прозвучал совсем уж отчаянно. – Нет, я поднимаюсь. – Прекрасно. – Нерон одарил меня самодовольной улыбкой. – Пока. Экран потух. Я повернулся к Иии-Блингу. Он мрачно смотрел на меня. – Сасанидский газ крайне – ррр – опасен, – сказал он. – Теперь понятно, почему Рыжая Жрица послала меня сюда. – Рыжая… ты про Рейчел? Она велела тебе меня найти? Иии-Блинг кивнул: – Как ты и говорил, она видит вещи. Будущее. Злейших врагов. Лучшие шляпы. Она велела мне прийти в это место.