Звонкий смех на губах у малютки живет, Только как же обрел я ее? Я живу, я живу! Я стою на земле. Что же раньше было со мной? Мне ждать пришлось миллионы лет. Этой минуты одной[4]. 13 Когда они вышли из дома Пальмгренов, Чарли заметила за углом гаража какую-то тень. — Стой! — крикнула она, увидев, как женщина кинулась бежать по дорожке от дома. Но женщина не остановилась, вместо этого она выбежала на дорогу. Длинная красная юбка порхала вокруг ног. Чарли легко догнала женщину и крепко схватила ее за руку. — Почему ты убегаешь? — строго спросила Чарли. — Прости, — ответила женщина с акцентом. — Я не люблю, когда на меня кричат. — Что ты тут делаешь? — Ты не могла бы, пожалуйста, отпустить меня, — попросила женщина. Чарли ослабила хватку. Она легко догонит женщину, если та снова постарается убежать. — Я там убираю, — сказала женщина, указывая на дом. — Я слышала, что случилось, и я… я просто хотела прийти помочь, но потом почувствовала, что не хочу заходить в дом и… — Ты не должна была убегать, — строго сказала Чарли. — Нет, прости. — Как тебя зовут? — Амина, — ответила женщина. — Амина Халиль. — У тебя есть удостоверение личности? Амина покачала головой. — Нам нужны твои контактные данные и личный номер, — сказала Чарли. — И еще я хочу, чтобы ты пошла с нами в дом — чтобы Фрида и Густав подтвердили нам, кто ты. Когда Амина вошла в кухню и увидела Фриду, то начала что-то бормотать себе под нос на арабском языке. Бормотание становилось все быстрее и громче. Фрида поднялась и шагнула к Амине. — Ужасно, — прошептала Амина. — Ужасно. Это было трогательное зрелище — хорошо одетая Фрида и Амина в застиранной одежде обнялись и заплакали. Амина приехала в Хаммарё на автобусе, когда услышала в новостях об исчезновении Беатрис. Чарли предложила подвезти ее обратно в город. — Я не живу в городе, — ответила Амина. — Я живу в Крунупаркене. Это за городом. — Тогда мы отвезем тебя туда, — сказала Чарли. — Нам все равно нужно задать тебе несколько вопросов. Крунупаркен располагался в пяти километрах от центра Карлстада. Они припарковались между двумя машинами с пятнами ржавчины и прошли через двор с песочницей и покосившимися качелями. Маленький мальчик катался по двору на скрипучем трехколесном велосипеде, за ним по пятам шла девочка лет десяти. Супружеская чета Халиль жила на втором этаже двухэтажного дома — такие дома стояли тут в ряд и наводили на мысль о шестидесятых годах прошлого века. На некоторых фасадах краска совсем облупилась. В холле их встретил мужчина. — Это Джамал, — сказала Амина. — Он не очень хорошо говорит по-шведски, но все понимает. Джамал кивнул и поздоровался с ними за руку. — Не надо снимать обувь, — покачала головой Амина. — Полы грязные. Я так много работаю, что дома не успеваю. Надеюсь, вы понимаете. Чарли кивнула. Если она что-то понимала, так это людей, у которых дома не убрано. «Однако неправда, здесь вовсе не грязно», — подумала она, последовав за Аминой в крошечную кухоньку. В квартире было чисто и прибрано. На стене над кухонным столом висела фотография в рамке — три девочки в одинаковых красных платьицах и с бантами в волосах. Старшая нежно обнимала двух младших. Дочери Амины и Джамала? Чарли не заметила в квартире никаких признаков присутствия детей — ни игрушек, ни маленьких ботинок и курток в прихожей. — Мои дочери, — сказала Амина, заметив, что Чарли разглядывает фотографию. Чарли хотела было спросить, где они, но увидела ответ в глазах Амины. — Им было год, три и четыре, когда они погибли, — сказала Амина. — И их папа тоже. Мы из Сирии. — Соболезную, — проговорила Чарли. — Я тоже, — сказал Андерс. Амина повернулась к мойке и стала наливать воду в чайник. Чарли посмотрела на ее красные потрескавшиеся руки, когда она ставила на стол чашки, и подумала о ее детях, о той семье, которая у нее когда-то была. Представив себе Амину с мужем и тремя маленькими детьми, она поспешно отмела образы взрывов, бомб и изуродованных детских тел. Джамал сел за стол, и только теперь Чарли заметила, что у него на левой руке не хватает большого и указательного пальцев. Поймав ее взгляд, он быстро убрал руку, положив ее себе на колени. — Как давно ты работаешь у Фриды и Густава? — спросила Чарли, отпив глоток чая. Амина кинула взгляд на мужа, словно ей нужна была помощь, чтобы вспомнить. Казалось, она нервничает. «Возможно, потому, что работает нелегально», — подумала Чарли. — Два года, — ответила она через некоторое время. — Очень хорошая работа. Я работаю, когда свободна от учебы. — Что ты изучаешь? — спросила Чарли. — Я учусь на санитарку, — объяснила Амина. — Если получится, хочу потом стать медсестрой. Она посмотрела на Джамала, который с гордостью улыбнулся. — Мы тут только три года, — сказал Джамал, показывая три пальца. — Но моя жена очень способная, очень. — Мне просто нравится учиться, — сказала Амина. — Как часто ты убираешь? — Ты имеешь в виду — у Фриды и Густава? — переспросила Амина. — Ты и у других работаешь? — Да, но больше всего у Фриды и Густава. — Фрида очень добро к нам, — вставил Джамал. — Добра, — поправила Амина. — Фрида очень добра к нам. — Ты тоже на них работаешь? — спросила Чарли, глядя на Джамала. — Да, я помогал им, я плотник и умею… — И еще он умеет красить, — сказала Амина. — Он перекрасил им весь дом и гараж, а сейчас строит песочницу для… — она смолкла и сглотнула. — Фрида и Густав очень добры к нам, — продолжала она. — Как часто ты к ним приходишь? — спросил Андерс, глядя на Амину. — Обычно один раз в неделю, — ответила Амина. — Но часто больше. У Беатрис болел животик, она не спала, так что я убирала и… — И что? — спросила Чарли. — Ничего. — Сейчас важна всякая мелочь, — сказала Чарли. — Я не хочу говорить о людях, у которых я работаю, — сказала Амина. — Это неправильно. — Но сейчас речь идет о пропавшем ребенке! — воскликнула Чарли. — Речь идет о Беатрис. Ты должна рассказать все, что знаешь.