— Да, знаю, — она крепче обхватила мальчика, который недовольно крутился у нее на коленях. — И вы, вероятно, знаете, что пропавший ребенок — дочь Густава и Фриды Пальмгрен, — продолжал Грегер, — Беатрис Пальмгрен. Матильда кивнула. Это ей тоже известно. Но почему они хотят поговорить об этом с Паскалем? — Насколько мы поняли, между Паскалем и Густавом существует конфликт, — сказал Грегер. — А теперь кто-то похитил дочь Густава, а ваш муж неизвестно где… — Не понимаю… Что вы имеете в виду? — Хорошо, если мы как можно быстрее выясним, где он находится, — пояснила Чарли. — Хотя бы для того, чтобы исключить его из подозреваемых. Как давно его нет? — Он пропал пять дней назад, — ответила Матильда. — И за все это время вы ничего о нем не слышали? Матильда покачала головой. Ребенок у нее на коленях начал кричать в голос. — Давай его возьму, — сказала девочка, заходя в кухню. Ей было на вид лет тринадцать, пряди светлых волос выкрашены в розовый. Мальчик потянулся к ней, когда она подошла. — Спасибо, дорогая Антони, — проговорила Матильда, протягивая ей ребенка. Девочка по имени Антони коротко поздоровалась с Чарли и Грегером, не спрашивая, кто они такие, и повернулась к мальчику. — Ну что, почитаем сказку? Давай почитаем про маленькую мышку и большой трактор. — Это дочь Паскаля, — проговорила Матильда. — Прямо не знаю, что бы я делала без нее. — И она тоже ничего о нем не знает? — спросил Грегер. Матильда покачала головой. Насколько ей известно, Паскаль не звонил никому, ни бывшей жене, ни их ближайшим друзьям. И даже родители ничего о нем не слышали. Они живут в Париже и, поскольку свекровь больна, Матильда не хотела ее тревожить, но из разговора с ними поняла, что они с Паскалем не общались. На даче в Турекове его тоже нет, об этом она знает от соседей. Наверное, ей следовало заявить об исчезновении в полицию, но ведь он взрослый мужчина, который захотел побыть один и предупредил, что некоторое время будет отсутствовать. Тем не менее, несколько дней назад она все же позвонила ему, но телефон оказался отключен. Чарли спросила, не даст ли она им контактные данные друзей, у которых он может находиться или которым мог звонить. Матильда ответила, что может сделать это прямо сейчас. Поднявшись, она принесла блокнот и ручку и принялась за дело, находя номера в записной книжке телефона. Чарли ощутила легкое чувство единения, какое всегда испытывала, когда видела человека, пишущего левой рукой. Достав телефон, она написала Стине: «Бюле пропал пять дней назад». Когда Матильда закончила, в списке оказалось около десяти имен. — У меня есть не все телефоны, — сказала она, протягивая Чарли бумажку. — Но они наверняка найдутся в телефонном каталоге в сети. У всех необычные фамилии, так что их легко отыскать. — Как вы думаете, он мог уехать за границу? — спросил Грегер. — Нет, — ответила Матильда. — Его паспорт остался дома. — А машина? — Он на ней уехал. — Можно спросить… почему вы расстались? — спросил Грегер. — Это вообще-то сугубо личное, — ответила Матильда. — Но если вы хотите знать, то вся жизнь Паскаля пошла прахом с тех пор, как его надули Густав и Давид. Он начал пить и… и стал другим человеком. — В каком смысле? — спросила Чарли. — Он стал… — она понизила голос. — Начал всех избегать, отмалчиваться и перестал спать по ночам. Бродил по дому, как привидение. Это стало сказываться на всей семье. Страшно видеть, когда человек так меняется. — Понимаю, — сказал Грегер. — А потом он начал пить и шляться где-то по ночам. — Он проявлял агрессию, насилие? — спросила Чарли. — Нет, он никого не бил, если вы это имеете в виду, но все же очень неприятно, когда человек настолько теряет над собой контроль. Она указала на дверь в глубине кухни, на которой виднелась дыра. — И все это произошло после того, как он почувствовал себя обманутым Густавом и Давидом? — спросил Грегер. — Это было не просто чувство. Его действительно обманули, — сказала Матильда. — Густав и Давид поручили ему то, чего не могли сделать сами, а когда получили, что хотели, бросили его, как горячую картошку. — Насколько я поняла, он продал свою долю, — произнесла Чарли. — Да, они так говорят. Но это неправда. Они вынудили его подписать бумаги. Никогда в жизни они не смогли бы продать компанию за все эти миллиарды, если бы Паскаль не заложил основу всему. — Тогда почему же он согласился продать? — удивилась Чарли. — Когда я спросила его, он ответил, что ему понадобились деньги именно тогда, он хотел инвестировать в другое. Задним числом я понимаю, что он наделал больших долгов. Неудачные сделки, проигрался… точно не знаю, что у него там происходило. Теперь моему адвокату предстоит во всем этом разбираться в связи с разводом. — Похоже, у мужа были от вас тайны, — констатировал Грегер. — Да, это совершенно очевидно, — ответила Матильда. — Однако он никогда не стал бы похищать ребенка. «Ничего странного, что она не может поверить, будто ее муж способен на такое», — подумала Чарли. Однако Матильда сама только что рассказала, насколько оскорбленным и обманутым чувствовал себя ее муж и как изменилась его личность. Да тут еще неоспоримый факт: Паскаль Бюле словно сквозь землю провалился, как и Беатрис. — Нам важно найти его как можно скорее, — сказал Грегер. — Я тоже хочу его найти, — ответила Матильда. — Я хочу его найти и положить всему этому конец. — Вы не могли бы рассказать чуть подробнее об отношениях Паскаля и Густава? — попросила Чарли. — Ведь они знакомы очень давно? — Они одноклассники, — подтвердила Матильда. — Паскаль, Давид и Густав учились вместе в школе-интернате в Адамсберге и потом поддерживали контакты. Однако все мы некоторое время жили за границей, так что… не могу сказать, чтобы мы дружили семьями. Наверное, в первую очередь из-за меня. Я этого не хотела. — Почему? — Потому что они… неприятные люди, особенно Давид. Раздался крик ребенка, Матильда замолчала и прислушалась, но пришла к выводу, что это крик радости. — На чем основывается это мнение? — спросил Грегер. — Такое у меня сложилось впечатление, — ответила Матильда. — К тому же однажды я столкнулась с Давидом в баре, и он… принялся ко мне клеиться, а когда я отшила его, начал вести себя очень грубо. — В каком смысле? — спросила Чарли. — Он спросил, знаю ли я, кто он такой, и начал хвастаться всеми своими успехами и… — Когда это было? — спросила Чарли. — Несколько лет назад, — ответила Матильда. — Точно не помню, но это было до того, как я познакомилась с Паскалем. Густав тоже был с ним. Они праздновали какую-то удачную сделку, и просто лопались от гордости. — Стало быть, ничего больше?.. — уточнил Густав. — Нет, ничего больше, — проговорила Матильда. — Кроме того, что они сломали жизнь моему мужу и превратили нашу семью в осколки. Больше ничего. Она извинилась и сказала, что должна выпить воды. — Не мог Паскаль украсть Беатрис, чтобы отомстить? — спросила Чарли, когда Матильда снова села за стол. — Нет, — ответила Матильда, резко покачав головой. — Паскаль любит детей. А сердит он на Густава и Давида. Он только об этом и говорил перед тем, как уйти, что он… — Что он собирался сделать? — спросил Грегер. — Отомстить, — ответила Матильда. — Понимаю, как это звучит, но… — Расскажите подробнее, — попросила Чарли. — Что именно он говорил, когда речь зашла о мести? — Точно не помню, но он надеялся, что у них обоих все пойдет к черту и… — И что? — спросил Грегер. — Что они заслуживают наказания страшнее смерти. Но это всего лишь слова, — продолжила она, когда Чарли поднялась. — Он не то имел в виду. Не буквально. 21