Они уставились друг на друга, потом опять на детей. Дети продолжали целоваться. — Надо как-то подготовить наших мужей, — предложила Элинор. — Потому что завтра дети поставят их перед фактом, факт на них обрушится, как порода в шахте, и задавит напрочь. — Вудхаус будет в гневе. — Горни будет в бешенстве. — Свадьбу будем праздновать у нас! — сказали мамы хором и сердито уставились друг на друга. — Обсудим это позже! — снова прозвучало одновременно. Леди расхохотались немного истерически и так громко, что Эби и Нат вздрогнули и оглянулись. Мамам пришлось срочно пятиться в кусты и прятаться там, пока их смущённые порывом дети не разбежались по домам. ГЛАВА 22 О ТОМ, КАК ПОРАДОВАТЬ КОРОЛЕВУ И СНЯТЬ ПРОКЛЯТЬЕ «Совместные действия гномско-эльфийского отряда под командованием лерда полковника Горни и лерда Вудхауса продемонстрировали отличную выучку, полученную добровольцами во время службы в эринеттской армии. Приходите в наши призывные пункты, у нас кормят три раза в день!» Передовица газеты «Королевская гвардия» Над ристалищем, раскрашенным в белозеленые цвета рода Вудхаусов и красно-оранжевые цвета Горни, развевался королевский стяг — знак присутствия государыни. Миррей, затянутая в серебряное парадное платье для выходов, с орденскими лентами и в короне восседала в королевской ложе, одаривая подданных царственными улыбками. Знать и горожане, вполне довольные жизнью, поскольку магических дуэлей в королевстве давно не случалось, да еще подогретые бесплатным пуншем (лерд Вудхаус заранее проставился по случаю назначения сына придворным магом) и бесплатными же медовухой и пивом, которыми угощали всех благодаря щедрости лерда Горни (празднующего получение дщерью королевской должности), выкрикивали здравицы её величеству. Семейство Горни, окружённое родственниками и друзьями, было видно и слышно издалека. Они пели гномские гимны и боевые песни, топали, кричали медвежьими голосами «Да здравствуют Горни!», дудели в длинные трубы и размахивали портретами Эбигейл. Эльфы, сплошь одетые в цвета Вудхаусов, проходили по рядам, раздавая флажки и портреты Натаниэля, и растягивали по трибунам транспаранты типа «Вудхаус, вперед!», «Где эльфы — там победа!», «Да здравствует магистр Вудхаус!» и били в литавры и барабаны. Противоборствующие стороны уже знали о совместной вылазке и бое, а также последовавшей после зачистки катакомб всеобщей гномье-эльфийской попойке, от которой отказались только лерд Флоин и лерд Триггвиэль. Поговаривали, что на лицах глав враждующих семейств, когда они удалялись от принявшего бойцов кабака, видели нешуточное сожаление и нешуточное же упрямство. Сейчас же ситуация требовала кидать друг на друга свирепые взгляды, потрясать кулаками, даже показывать знаки разной степени приличия. Однако друг к другу болельщики не приближались. О необходимости держать расстояние на улицах намекала конная полиция, помахивая нагайками, а на самом ристалище — гвардия, свирепо шевелящая усами на малейшее поползновение к нарушению. Кандидатов перед выходом на арену напутствовали только родители, остальным вход под трибуны был строжайше запрещён. Мэтр Корнелиус, одетый в парадную мантию, со всеми регалиями и наградами, ждал помощников перед выходом на арену. На ложу королевы он старался не смотреть — потому что так и не вернулся, дабы объясниться, занимая себя до дуэли ужасно важными делами, и понятия не имел, что сказать. — Дщерь! — полковник Горни в парадном мундире, с орденами и почётными знаками, выглядел торжественно и гордо, держа Эби за плечи. — Я не сомневаюсь, что обнимаю сейчас придворную магичку… Магессу… Мэтрис… Магистрессу… Магистраль… Папа Горни понял, что тонет в толковом словаре, и перешёл к главному. — Я уверен, ты осознаёшь ответственность перед семьёй и всем народом гномов и не подведешь. Иди и вернись с жезлом, дочь! Эбигейл опустила глаза, ничего не отвечая. Мама с тревогой в глазах обняла её, взяла мужа за руку и повела на трибуну. — Сын мой! — от торжественности тона у Натаниэля ныли зубы. — Исторический день для Вудхаусов. День торжества всех эльфов! Ты — придворный маг. Ты тот, кто овеет славой наш род, чьё имя останется в веках. Я могу умереть спокойно. — Отец, ты молод даже по человеческим меркам, и проживешь еще пару-тройку сотен лет, — попытался снизить градус пафоса сын. — И вообще, я должен тебе сказать… — Знаю, всё знаю, сын, — папа опустил длань сыну на плечо. Мама умоляюще посмотрела в глаза, сделала знак — молчи. Натаниэль молча отступил, родители ушли. Кандидаты ещё несколько мгновений помедлили в одиночестве, стараясь не вслушиваться в рёв трибун, и одновременно открыли дверь, присоединившись к магистру. — Готовы? — мэтр коротко поприветствовал обоих. Гномка и эльф кивнули и посмотрели друг на друга. — Удачи тебе, — негромко пожелал Нат. — У тебя всё получится, — Эби решительно улыбнулась. Маги вышли за мэтром Корнелиусом на середину арены и остановились. Глашатай, надуваясь от пафоса, рассказал присутствующим, зачем они здесь собрались, магистр объявил, что дуэлянты могут использовать любые заклинания и даже калечить друг друга, но не до состояния умертвил. — Деритесь честно, — произнёс мэтр ритуальную фразу и отошёл в сторону. Королева взмахнула платком, давая начало поединку. Трибуны взревели и затихли, повинуясь жесту мэтра Корнелиуса. Маги встали в двух десятках шагов друг от друга с опущенными руками. Тишина стояла такая, что было слышно, как перевариваются в животе у мальчишки-поварёнка пирожки, которые он по приказу главного повара королевства отправился разносить зрителям. Целую минуту Вудхаус и Горни стояли друг напротив друга, глядя в глаза. Лица были спокойными, даже медитативными, как у людей, которым нужно сделать отчаянный шаг. Зрители замерли, парочка чувствительных дам решила даже упасть в обморок, не дожидаясь более драматических событий. Они ударили одновременно. Арена ахнула. Эбигейл пошатнулась — ее окутывал вихрь. Бережно и нежно, как драгоценность, он поднял ее наверх, на уровень королевской ложи, будто вознёс на пьедестал, и от ног ее с мелодичным перезвоном посыпались золотые искры. Искры у покрытия арены превратились в задорных поросят, с визгом разбежавшихся к смеющимся зрителям, и ввысь — к самому небу. Это была шутка, понятная только двоим на этой арене. Эби рассмеялась, глядя на Натаниэля. Он улыбался, стоя на таком же пьедестале, одетый в золотые доспехи и плащ — одежды древних героев, с крыльями, очень похожими на пегасьи, и клинком в руках. У ног его корчилась издыхающая нечисть, такая натуральная, что количество обмороков сильно возросло. А вокруг эльфа, как в толще воды, кружились четверо грудастых русалок, сильными голосами исполняя эльфийский гимн о храбрости воинов. И сквозь все это визжание, песни, хрипы нежити и смех вдруг четко послышался изумленный голос королевы: — Что здесь, ради Пряхи, происходит? Дуэлянты посмотрели друг на друга, улыбнулись, кивнули. Исчезли и нежить, и поросята — а Эби и Нат остались на вихрях и разом повернулись к королевской ложе. Подняли руки. По трибунам пронёсся единодушный выдох удивления. — Это нападение на королеву?!! — тонким восторженным голосом поинтересовался кто-то из акул пера. Вудхаус-старший встал, полковник Горни окаменел с зажатой в руке бородой… И тут над стадионом потемнело, с рук магов сорвался огненный фейерверк, очертивший над ареной горные вершины и зеленую долину — и под звуки величественных песен поскакали по ней сияющие прекрасные пегасы — прямо к королевской ложе, и там попарно подходили к королеве, словно в странном танце, и кланялись, и отлетали в стороны, как большие птицы. Ее величество усмехнулась. Встала и несколько раз с удовольствием хлопнула в ладоши. И это стало словно спусковым крючком для эмоций толпы. Народ ахал, народ кричал от восторга, глядя на сияющие парусники, плывущие по небу, на огненные цветы, на лик королевы в сияющей короне, на чудных зверей, на звездные дожди и танцующие луны! Королева сидела, откинувшись, с довольной улыбкой, и смотрела почему-то на мэтра Корнелиуса. А когда все закончилось, перевела взгляд на его помощников, стремительно встала и подошла к балюстраде. — Вы удивили и порадовали меня, мэтр и мэтрис, — прозвучал ее звучный голос, усиленный магическим амулетом. — Но это не то, чего я ожидала от вас. Поэтому объяснитесь! — Ваше величество! — смело заговорила гномка, тоже усиливая голос. — Я благодарю за честь, которую вы мне оказали, предложив завоевать должность вашего придворного мага в сражении с достойным претендентом. Наше состязание показало мне мои сильные и слабые стороны, но я поняла, что не обладаю достаточной компетенцией для того, чтобы занять эту должность. Мне не превзойти мэтра Корнелиуса. Я прошу вашей милости — разрешите мне служить вашему величеству в качестве мага амулетов. Так я принесу больше пользы короне! На Горни-отца было страшно смотреть. Весь багровый, с всклокоченными волосами, он со стоном уронил голову на грудь, как смертельно раненный. — Тогда вы займёте эту должность, Вудхаус, — обратилась Миррей к эльфу. Лерд Триггвиэль просиял. — Нет, ваше величество, — решительно и чётко отказался Натаниэль. Его отец рванул на груди душившую его кружевную сорочку и выпрямился с остекленевшим взглядом. — Я мог бы сказать о себе всё то же, что и мэтрис Горни. Но это не главное. — И что же главное? — королева очевидно развлекалась. У мэтра Корнелиуса был отсутствующий вид задумавшегося о своём человека. — Я не чувствую призвания быть придворным магом. Моя стезя — приносить благо живому, это в моей натуре. Лечить, но не людей, а животных. Они нуждаются в нашей заботе не меньше. — И что же мне с вами делать? — словно задумчиво проговорила королева, на самом деле провоцируя народ на отклик. Народ, обожающий в этот момент свою королеву, поднял невообразимый шум. Зрители вопили, стенали и веселились, возмущались и требовали то ли наказать, то ли наградить, и шум стоял такой, что жители столицы, не попавшие на арену, были уверены, будто дуэль состоялась, а видения — это часть испытания, тем более что отблески фотовспышек сияли высоко над ристалищем, как молнии. Пишущая братия вертелась ужами на горячей сковородке, пытаясь запечатлеть для завтрашних репортажей и главных героев, и реакцию зрителей. Королева с милостивой улыбкой слушала шум, а затем подняла руку, и огромный стадион затих. Эби рискнула посмотреть в сторону родителей. Мама казалась на удивление спокойной и цвет лица у неё был обычный. Отец, видно, взял себя в руки, сидел прямо и дым из ноздрей уже не шёл. Нат тоже повернулся к ложе Вудхаусов. Невозмутимая леди Элинор держала нюхательные соли перед лицом лерда и свободной рукой растирала ему виски. Натаниэль поскорее отвёл глаза. — Подойдите ко мне, мэтр Корнелиус, и вы, мэтр и мэтрис, — приказала она. — И вы, Горни, Вудхаус, жду вас с супругами. Когда все собрались — хмурые папы, взволнованные мамы, каменноликий мэтр Корнелиус и держащиеся за руки Натаниэль и Эби, а также гроздьями повисшие снаружи королевской ложи газетчики, — королева под щелчки фотообскуров и вспышки продолжила: — Мэтр Корнелиус, прошу вас помочь мне вручить заслуженные награды. Магистр подошел, поклонился и не сразу выпрямился, пронзенный воинственным взглядом правительницы. — Итак. Я награждаю орденом Доблести и Чести леди Эбигейл Горни, — мэтр Корнелиус подал королеве орден на бархатной подушке, и Миррей возложила массивную цепь на плечи Эби. — Награждаю орденом Доблести и Чести лерда Натаниэля Вудхауса, — и вторая цепь с золотым клинком и свитком опустилась на плечи эльфа. — Вы показали, что товарищество важнее регалий и выгоды. И что благо страны должно быть выше вражды, — добавила она величественно.