— Мой муж умеет убеждать. Если вы позвоните в мою прежнюю школу, уверена, ему тут же передадут, откуда был звонок. Я проработала там пять лет. Думаю, это о чем-то говорит. — Жаль, что вам пришлось такое пережить. — Все в прошлом, — сказала я. — Пусть там и остается. Разговор нуждался в смене темы. Пришла пора пустить в ход мой единственный козырь. Я порылась в рюкзаке, вытащила карточку с отпечатками пальцев и протянула ее через стол директору Коллинзу. — Полагаю, вам это понадобится для проверки личности. — Вы во всеоружии, — заметил Коллинз. — Хочу соблюсти формальности. Директор уставился на карточку, словно не зная, что с ней делать. — Мы не можем платить много, — сказал он. — Я понимаю. — А молодой женщине здесь особо нечего делать. Вы же отдаете себе в этом отчет? — Я никогда не отличалась амбициозностью. Едва произнеся эти слова, я вдруг поняла, сколько возможностей теряю. Самая большая ложь, которую я когда-либо говорила. — Вы приняты. Приступайте в понедельник. Я изобразила волнение, которое он хотел увидеть, чтобы не начать во мне сомневаться. Наша встреча стала настоящим театральным представлением. Чем лучше мне удавалась роль, тем больше я ненавидела спектакль. Однако я получила то, что мне было нужно: достойную работу, деньги, новую жизнь. — У вас есть жилье? — спросил Коллинз. — Немедленно начну искать. — Вы можете пока остановиться — или даже поселиться насовсем — в маленькой квартирке в нашем цоколе. Сто пятьдесят в месяц. Я согласилась не глядя. Нужно было экономить. Учитывая все произошедшее после смерти Фрэнка, у меня выдался отличный день. Тем не менее я отдала бы все на свете, чтобы снова стать собой, — кем бы эта «я» ни была. Глава 11 — Эндрю, вставай. Подъем. Эндрю поднял голову от стола и потер глаза. — Доброе утро. — Он всегда так говорил, когда я его будила. — Налить тебе кофе? — спросила я. — Нет, спасибо, — ответил Эндрю. — А мне мама разрешает пить кофе, — заявила Эбби. — А мне мама иногда дает глотнуть пива, — сказал Коди. Последовала череда признаний в употреблении разных напитков, и пришлось призвать детей к порядку. — Свои предпочтения в алкоголе обсудите на перемене. Вернемся к нашему уроку. Я посмотрела на Мэгги. Лучшая ученица в моем смешанном третьем-четвертом классе из восемнадцати детей. — Мэгги, можешь назвать столицу штата Джорджия? — Я специально задала несложный вопрос, чтобы ее подбодрить. — Атланта. — Отлично. А кто знает столицу Оклахомы? — Оклахома-Сити! — крикнул Мартин, не дожидаясь, пока я позволю ему отвечать. — Да, Мартин, спасибо, что присоединился к нашему путешествию. Я придумала игру для урока географии. Позади меня висели дорожные карты штатов США, склеенные друг с другом, как плохая мозаика. Я просила купить для класса одну большую карту дорог, но, поскольку в программу шоссе не входят, мне отказали. У нас недоставало большей части Северной и Южной Дакоты, части Мичигана и небольшого куска Вирджинии. — Мартин, а как называется столица Айдахо? — Бойсе. — А какая столица у штата Вашингтон? — Сиэтл? — Вряд ли. Эбби, подскажешь? Эбби знала все столицы, имена первых десяти президентов и последних трех, а также могла умножить любое двузначное число на однозначное. Но она никогда не поднимала руку. — Олимпия. — Спасибо, — сказала я. — Теперь, Эбби, предположим, что ты находишься в Олимпии, штат Вашингтон, и хочешь поехать в Бойсе, штат Айдахо. Как бы ты туда добралась? Эбби несмело подошла к доске с картой и стала изучать коллаж, водя пальцем по выступающим синим линиям. — Я бы поехала по Ай-пять на юг, а затем от Портленда ехала бы на восток или на юг по восемьдесят четвертому. Обе дороги подходят. — Очень хорошо, — кивнула я. — Некоторые шоссе идут строго в одном направлении: на север или юг, на восток или запад. А другие приведут вас туда, где вы никогда не ожидали оказаться. Прозвенел звонок на перемену. Я не заставляла ребят ждать моего разрешения, в отличие от мисс Джун, учительницы первого и второго класса. Сразу после звонка дети могли идти. Стену с картами я закрыла доской, не желая выставлять напоказ планы уроков. Однажды, когда директор Коллинз поинтересовался моими неортодоксальными методами обучения, я сказала, что современный мир слишком зависим от систем навигации. Едва ли мой аргумент прозвучал убедительно, особенно в отношении восьми-десятилетних детей, поскольку в Реклюсе ни у кого не было нужды пользоваться онлайн-картами. Поэтому я добавила, что, по моему мнению, проблему можно упредить. На самом же деле я хотела, чтобы дети выглянули за пределы затерянного в провинции городишки и знали, как много мест они могут посетить. Я и сама была не против чему-нибудь научиться, если уж приходилось весь день проводить в школе. И я действительно узнавала новое и вспоминала забытое старое. Например, раньше я никогда не учила наизусть годы правления президентов США. Я зубрила всю ночь перед уроком, стараясь придумать для каждого живые ассоциации. Однако в итоге всех перепутала. Задание состояло в том, чтобы дети сочинили по два описания разных президентов. Я просила взять не самых известных — не Вашингтона, Джефферсона, Линкольна или Рузвельта. Каждый ученик читал свой очерк перед классом, а затем ребята угадывали, какой президент подходит под описание. — Мой президент родился в Вирджинии в тысяча семьсот восемьдесят четвертом году. Он был членом партии вигов, генералом в армии и умер при исполнении служебных обязанностей, — сказал Эндрю. Наш эксперт по президентам не просто помнил имена, а мог выдать краткую биографию, а иногда и забавные факты. — Класс, о каком президенте говорит Эндрю? — спросила я, импровизируя. Я понятия не имела, кого тот загадал. В классе звучали разные предположения, и ни одна догадка не стала основной. Обычно, сталкиваясь с пробелами в собственном образовании, я просто говорила: «Класс, какой правильный ответ?» — и полагалась на общее решение. — Гровер Кливленд! — Джеймс Бьюкенен! — Улисс Грант! Эндрю смотрел на одноклассников безмятежно, и я поняла, что никто не попал в точку. Я решила закончить шумное обсуждение. — Поздравляю, Эндрю, — сказала я. — Ты поставил ребят в тупик. Не пора ли назвать отгадку? — Закари Тейлор, двенадцатый президент Соединенных Штатов. — Правильно. Кто следующий? Иногда в классе я чувствовала себя так же неуверенно, как в машине с Блю. Один ошибочный шаг, один искаженный факт, который ребенок перескажет родителям, — и вот те начинают задавать вопросы. Если кто-нибудь возьмется меня как следует проверить, обман тут же вскроется. * * * Выдавая себя за Дебру Мейз и постоянно чувствуя себя как на эшафоте, я была рада, что не пришлось искать жилье, однако квартира в здании школы имела и недостатки. Хотя мой уровень жизни снизился за последние месяцы, обретя некое подобие постоянства, я начала сомневаться в своих стандартах. Квартира в школьном доме рекламировалась бы как студия с ванной и кухней. В комнате стояли двуспальная кровать и шкаф. Матрас на кровати, вероятно, был родом из шестидесятых или семидесятых. Один его край я назвала мелководьем, а другой — впадиной. Засыпая на мелководье, среди ночи я неизменно обнаруживала себя на глубине. Раньше мне доводилось спать на полу, но внешний вид исхоженного ковра не внушал мне доверия. Единственным преимуществом этой квартиры был отдельный вход с парковки. Другая дверь со щеколдой открывалась на узкую лестницу, ведущую в школьный коридор.