Глава 15 — Кто этот долговязый? — спросила Кора, когда я вернулась к обеденным скамейкам. — Просто старый друг, — сказала я. — Откуда он взялся? Прозвенел звонок. Никогда я так не радовалась возвращению в класс. На втором уроке мы мастерили термометры из банок для консервирования, соломинок, пластилина и медицинского спирта. Оказалось не так интересно, как я надеялась, поскольку у нас в комнате не было источника тепла, чтобы замерить повышение температуры. Билли Питерс потерял терпение и вытащил из кармана зажигалку. В школе к зажигалкам вообще относились с неодобрением, так что мне пришлось ее конфисковать. На красивом металлическом корпусе значились инициалы: Дж. П. Я одарила Билли выразительным взглядом: мол, мне известно о краже. Потом бросила на него еще один взгляд, говорящий: сдавать не собираюсь. Я не крыса, и, хотя некоторые считают это достоинством, я совершенно уверена, что это мой фатальный недостаток. * * * Не помню, во сколько раздался стук в дверь; тем не менее я знала, что уже поздняя ночь. Стук вырвал меня из глубокого сна. Сердце бешено колотилось. Я села в постели, хватая ртом воздух и озираясь, не сразу поняв, где нахожусь. Еще три негромких удара в дверь разбудили меня окончательно. Я предположила, что вернулся Доменик, желая закончить наш разговор или начать что-нибудь еще. В задней двери не было глазка. Я открыла ее, словно ожидая гостей. Однако увидела не того визитера, которого ждала. Там стоял мужчина-без-особых-примет. Те же скучные брюки цвета хаки и синяя рубашка, в которых он слонялся вокруг школьного двора. Незнакомец выглядел таким унылым, что я не испугалась, и зря. В здании школы никого не будет еще семь часов. Если я закричу, меня не услышат. — Добрый вечер, мэм, — сказал он. — Скорее уж доброе утро, — ответила я. — Поздновато для похода в гости, вам не кажется? — Прошу прощения за поздний визит. Хотел застать вас в одиночестве. Собирался зайти к вам вчера вечером, но вы были заняты. — Не помню, чтобы вы представились, — сказала я. Обычный человек протянул руку совершенно обычным способом, словно у нас деловая встреча. — Джек Рид, приятно познакомиться. Я была уверена, что несколько месяцев назад похоронила Джека Рида в национальном парке. Впрочем, при первой встрече этого, наверное, говорить не следовало. Я пожала ему руку и спросила: — Чем могу вам помочь, мистер Рид? — Вы, случайно, не Дебра Мейз из Кливленда, штат Огайо? — Здесь меня называют просто мисс Мейз. — Тогда, мисс Мейз, не изволите ли вы сообщить, где мне на этой богом забытой планете искать свою жену? — Мы с вами только что познакомились. Откуда мне знать, где ваша жена? Джек сделал несколько шагов вперед. Теперь он дышал прямо на меня. От него пахло дезодорантом «Олд Спайс», потом и гнилью. Не слишком приятное сочетание. — Блю могла что-то про меня наплести, — сказал Джек. — Вы обо мне разговаривали? Его глаза потемнели, и я едва могла различить зрачки. Я не видела смысла дальше ломать комедию. — Может, пару раз. — Тогда я спрошу вас снова, мэм. Где моя жена? — Я. Не. Знаю. Его руки сомкнулись на моей шее — медленно, как объятия удава. Он дал мне достаточно времени, чтобы осмыслить происходящее, чтобы почувствовать каждую мучительную попытку сделать вдох, чтобы медленно растворяться во мгле. И ослабил хватку за мгновение до того, как я потеряла сознание. А потом ударил меня наотмашь по лицу, прежде чем мои легкие успели наполниться кислородом. — Где моя жена? Я не успела ответить — он ударил меня ногой в живот. Я вдруг задумалась о том, какие именно черты его характера в первую очередь привлекали Блю. — Ты богат? — Зачем тебе знать? — Джек явно был сбит с толку. — Надеешься вытянуть из меня денег? — Конечно, нет, — прохрипела я. — Пытаюсь понять, почему Блю вышла за тебя замуж. На хорошего партнера ты, как ни крути, совсем не похож. Он снова меня ударил: — Не умничай. — Будь я умна, я бы все это предвидела. — Где моя жена? Я отползла в угол комнаты, надеясь избежать очередного удара. Мой лишенный кислорода мозг искал выход из кошмарного лабиринта. — Мы поменялись, — сказала я. — Она стала прежней мной. А я теперь она. Руки Джека разжались. Я наконец дала ему зацепку. — Продолжай. — Ее зовут Амелия Кин. Родилась в восемьдесят шестом году в Такоме, штат Вашингтон. У меня в машине лежит старое удостоверение личности. Я дам тебе все, что нужно, включая ссылки на социальные сети. Хотя она может не выходить в интернет и даже изменить фамилию на Лайтфут. Я не знаю наверняка. Мы не общались с тех пор, как я уехала из Остина. Джек отступил назад, позволяя мне встать, и галантно открыл мне дверь. Я взяла со стола ключи от машины и вышла на улицу. Холодный воздух мгновенно привел меня в чувство. Машина стояла всего в двадцати метрах, но мы шли как будто целый час. Я распахнула пассажирскую дверь, села на сиденье и открыла бардачок. Запустив в него руку, схватила револьвер и направила прямо в лоб Джека. — Отойди! — Ты хоть знаешь, как пользоваться этой штукой? Не впервые пушку держишь? Джек не отступил. Он размышлял, как выбраться из передряги, а я не хотела давать ему время на раздумья, поэтому выстрелила ему в плечо. Теперь он отошел. Скорее даже отшатнулся. Я встала, обошла машину и позаимствовала сюжет из пьесы, написанной Блю. — Ложись в багажник, Джек. — Теперь мне придется тебя убить, — сказал он. — Вряд ли получится, поскольку револьвер у меня, но твои амбиции я не осуждаю. А теперь, пожалуйста, залезай в багажник, пока не залил кровью всю парковку. Давай не будем разводить грязь. — Джек мялся, бормоча ругательства и ища выход из неприятного положения, в которое, будем откровенны, он угодил по своей же вине. — Я прострелю тебе что-нибудь более чувствительное, если ты сейчас же не залезешь в багажник. Джек поразмыслил и согласился, что есть места куда хуже, чем плечо. Он забрался в багажник. Я огляделась, убеждаясь в отсутствии свидетелей. Потом села в «Кадиллак» и поехала. Маршрут я не составила. Просто хотела выгадать время, чтобы подумать, взвесить варианты и решить, каким человеком я была, каким человеком стала и каким человеком собираюсь стать. * * * Я ехала уже около двух часов. Последние двадцать минут Джек безостановочно брыкался. Я боялась, что он повредит заднюю фару и меня остановит дорожный патруль. Конечно, я уже научилась соображать на ходу, но все-таки объяснить, почему у меня в багажнике лежит человек с пулевым ранением, вряд ли удастся. Я заметила указатель на Биттер-Крик-роуд — эту дорогу я запомнила, когда мы ехали на злополучную рыбалку. У озера Мертвая Лошадь в такое время, вероятно, ни души, поэтому я поехала к нему, доверившись памяти. В конце концов нашла озеро и направила машину к берегу. Джек в багажнике притих, когда машина начала подпрыгивать на кочках. Я дала задний ход, подъехала как можно ближе к кромке воды, заглушила двигатель, взяла револьвер, обогнула машину и открыла багажник. Я выстрелила Джеку один раз в голову и один раз в сердце. Решила, что гуманнее будет не давать ему времени обдумывать свою кончину, хотя он, вероятно, успел все обдумать во время нашего двухчасового путешествия. Я тоже, колеся по окрестностям, рассмотрела ситуацию со всех сторон и пришла к простому выводу: либо Джек, либо я. Если б я не убила его, провела бы остаток жизни, поминутно оглядываясь через плечо. У берега нашлась старая лодка. Я подтащила лодку к бамперу машины, скинула в нее Джека, швырнула следом револьвер. Изо всех сил я толкала, тащила и тянула лодку в воду, потом забралась прямо на мертвого Джека и вывела лодку на середину озера. От напряжения я взмокла, а из-за ночного холода меня бил озноб. По спине катился ледяной пот. Я бросила револьвер в воду. План был продуман плохо; как вытащить труп из лодки? Я встала, наступила на край лодки, и та перевернулась. Мы с Джеком упали в холодное озеро, и я наблюдала, как он уходит под воду. В голове уже стоял туман из-за холода, скоро меня ждала гипотермия. Вместо того чтобы забраться в лодку, я повернула к берегу. Я плыла, опустив голову, борясь со встречным ветром и игнорируя боль, пронзающую все тело от макушки до кончиков пальцев на ногах. Оказавшись на берегу, я подползла к машине, взяла в багажнике ключи, забралась в салон, завела двигатель и включила обогреватель на максимум. Домой я ехала в насквозь мокрой пижаме. У школы было тихо и спокойно. В свете фар я увидела пятна крови после ранения Джека, так что остановила машину над ними, пока не нашлось другого решения. Затем вбежала в квартиру и встала под душ, надеясь так вернуться к жизни. Именно тогда я осознала, что сделала. Да, я защищала себя, а Джек Рид был тем еще ублюдком, что тоже немаловажно, однако я убила человека. Когда отнимаешь у кого-то жизнь, меняешься и сам. Не просто иначе смотришь на мир или воспринимаешь себя. Убийство меняет твою суть, твою ДНК. Моя вера в свои принципы, в свою порядочность сильно пошатнулась. Выйдя из душа, я поняла, что уже никогда не смогу стать чистой. Допив остатки бурбона, я попыталась уснуть.