Если только ты здесь не для того, чтобы сосать его член. — Подожди в моем кабинете, пожалуйста, — он достает из переднего кармана связку ключей и идет к входу в галерею, чтобы запереть дверь. Восхищение искусством сегодня не на повестке дня. Цвета смутные, от узоров кружится голова, а на языке вновь появляется вкус виски с оттенком мяты. Тяжесть оседает в моих суставах, и тугих хвостиков недостаточно, чтобы я не выглядела как ходячий мертвец. Когда я вижу черный коврик, на котором Гэри любит, чтобы я стояла на коленях в центре его офиса, и мой желудок сжимается, я понимаю, что это была ошибка. Мои туфли шлепают по мраморному полу, когда я пересекаю пространство, бросая сумочку в назначенное место, прежде чем занять свое место на коврике. Мои колени тут же сопротивляются, и я играю с идеей лечь на холодный мрамор, когда придет Гэри. Он ходит кругами вокруг меня, сцепив руки за спиной. Такое же холодное, как пол, выражение его лица не дает ни малейшего намека на его настроение. Предвкушение, неодобрение и равнодушие выглядят на нем одинаково. Единственный раз, когда я видела, как он улыбается, это когда меня заинтересовало произведение искусства, и мы обсуждали его интерпретацию. Наше время вместе никогда не отличается. Я прихожу, встаю на колени на этот коврик в его кабинете и беру его в рот, прежде чем он трахнет меня по-собачьи. Его режим легко уважать, учитывая, что до Таланта мой был таким же строгим. — Мне нравятся твои распущенные волосы. Пока Гэри осматривает мой внешний вид, мне интересно, чувствует ли себя Талант так же плохо, как и я. Он сидит на собрании с сожалением о прошлой ночи, как и я? У Вселенной отвратительное чувство юмора. Меня бы не шокировало, если бы он проснулся после нескольких часов сна в отличной форме, в то время как настоящий ликер сочится из моих пор. — Кара, если ты больна, тебе нужно было перенести встречу, — к моему удивлению, тон Гэри сочувственный, и это может быть мой последний шанс отговориться от нашей встречи, не раздражая никого. Ничего страшного, если я объявлю о пищевом отравлении и вернусь через день или два, когда приду в себя. Проблеск надежды, вызванный его сочувствием, исчезает, когда Гэри стоит передо мной, расставив ноги на ширине плеч. Его член тверд, прижат к внутренней стороне его брюк. Слова ничего не стоят, даже от шестидесятилетнего арт-дилера с серьезным расстройством личности. Я не должна быть разочарована. — Я в порядке, — лгу я и расстегиваю ему штаны. Странно, но Гэри предпочитает, чтобы я чувствовала, выглядела и пахла определенным образом, когда мы вместе, но предвкушения минета достаточно, чтобы оправдать тот факт, что мои волосы развевались ветром и я пахну химическими розами. Секс сделает самого сильного человека слабым. Может быть, если его стажеры сами начнут отсасывать у него, у них будет лучший опыт работы. Его глаза темнеют, когда я спускаю его брюки и держу его член в руке. — Не ослушивайся меня снова, Кара. — Я поняла, — говорю я, сглатывая полный рот слюны. Последнее, что я хочу сделать, это положить его себе в рот, и это не только потому, что я перепила. Сознание и угрызения совести подкрались ко мне с тех пор, как Талант вошел в мою жизнь, и несмотря на то, как сильно я борюсь с осознанием того, что я несчастна, это никуда не денется, пока я не столкнусь со своей новой реальностью. Вернуться туда, где я вообще ничего не чувствую, не представляется возможным, но я не могу продолжать жить в этом чистилище. Гэри — невинный наблюдатель, и я не виню его за то, что он хочет быть с красивой женщиной, но я этого не делаю. И мне не нужно. Мой желудок непроизвольно сжимается, когда тело, кажется, принимает решение, и я не успеваю доползти до маленького мусорного бака рядом со столом, как меня рвет на красивый мраморный пол. Мгновенно испытывая облегчение, я падаю на зад и вытираю рот тыльной стороной ладони. Гэри потерял дар речи, оставленный стоять со штанами вокруг лодыжек и твердым членом. Он должен принять Виагру. Я держу бутылку водки в морозилке, чтобы чувствовать себя ближе к Крикет. В конце рабочей недели или если я просыпаюсь среди ночи в одиночестве, я открываю бутылку, потому что горький напиток пробуждает воспоминания о ней. Пиздец, что запах водки напоминает мне о моем детстве и времени, когда я была не совсем одна на этой планете. Но это все, за что я должна держаться. У меня даже нет ее фотографии. Поднося горлышко бутылки к носу, я вдыхаю и закрываю глаза, когда на меня накатывает знакомство. Моя память о ней угасает, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить это. Хотя я вижу в себе частички Крикет, я не могу вспомнить, как выглядели ее руки или какого она была роста. У нее были светлые волосы, но это общее описание. Нет ни глубины, ни полутона, и я не особо помню время, прежде чем она обесцвечивала их. Мои самые яркие воспоминания о моей матери связаны с тем, как она наклонялась к зеркалу, сжав губы после нанесения красной помады. Кончиком пальца она счищала остатки красного с зубов, а затем морщилась, глядя на свое отражение. Но самыми яркими воспоминаниями были те случаи, когда у нас было постоянное место для ночлега и мы вместе лежали в постели. Она шептала мне с дыханием, пахнущим алкоголем, убирая мои волосы с лица. — Ты — это все, что имеет значение, малышка, — говорила она, — Не могу поверить, что я создала тебя. Я не могу поверить, что сделала кого-то настолько красивого. Я выливаю содержимое в кухонную раковину и бросаю стеклянную бутылку в мусорное ведро. После того, как сегодня днем я опозорила офис Гэри, я не стала ничего объяснять. Я пыталась убрать за собой, но Гэри отослал меня движением руки, и я не смогла достаточно быстро вернуться домой и залезть в ванну. Когда я проснулась после шестичасового сна, комната больше не кружилась, но усталость была. Мысли о матери все еще преследовали меня, и тогда я решила, что с меня хватит. В последнее время я слишком много отвлекаюсь в своей жизни — выпивка, кофе, собака, Талант Ридж — и я страдаю. Собака может остаться, но все остальное должно уйти, чтобы вернуться на правильный путь. Вылить водку в канализацию было только первым шагом. Теперь мне нужно избавиться от телефона с номером Таланта и сообщений, которые он мне присылает каждую ночь. Без этого он не сможет завладеть мной, и я не буду отвлекаться, ожидая внимания, которое мне не нужно, от мужчины, которого у меня никогда не будет, и жизни, которая никогда не будет моей. Я шлюха, и притворяться другой абсурдно. Пес идет за мной по пятам, когда я возвращаюсь в спальню и обнаруживаю телефон, подключенный к зарядному устройству рядом с моей кроватью. Мой желудок резко падает, когда я вижу пропущенный вызов и сообщение от Таланта, и я колеблюсь, прежде чем выдернуть телефон из шнура. Не проверив сообщение, я удаляю текстовую ветку и его контактную информацию. Мой план состоит в том, чтобы сломать телефон пополам, когда в мою дверь стучат. Между прочим, страх останавливает и наполняет меня, как перелитый стакан, я знаю что это Инес. Без сомнения, она слышала о том, что произошло в художественной галерее, и пришла за моей головой. Она отвечает за множество девушек, но она не терпит смущения без последствий, и я не могу вспомнить ни одного случая, когда одну из ее подопечных стошнило на клиента. Я удивлена, что ей понадобилось так много времени, чтобы доехать. — Ты выглядишь как дерьмо, — говорит она, как только я открываю дверь. Отступая на шаг, я жестом приглашаю ее войти. Я бы предпочла, чтобы мои соседи не стали свидетелями ругани, которую я обязательно увижу от вспыльчивой итальянки. Она может быть маленькой, но ее гнев могуч. И громок. — Ты болеешь? — спрашивает Инес, проходя мимо. К моему удивлению, в ее тоне есть место для понимания, — Признаюсь, я не рада, что Гэри Брукер позвонил мне раньше, чем ты. Я не люблю быть застигнутой врасплох. С такими вещами легче справиться, когда я знаю чего ожидать. Я закрываю дверь ногой, прежде чем устроиться поудобнее на самом твердом диване из когда-либо созданных. Худшее из этого похмелья позади, но пустота в желудке нервирует, а усталость еще не прошла. Заснуть было бы проще простого, если бы Инес не была в моей гостиной, снова готовая к прыжку. — К счастью для нас, я хорошая актриса, и Гэри не знает, что моя любимая девушка не доверилась мне первой, — Инес нежно, по-матерински кладет ладонь мне на лоб, а затем на щеку, — Ты не горячая. Это проблемы с желудком? Мне позвонить врачу? Ее прохладная рука успокаивает мою теплую кожу, и я прижимаюсь к ней еще какое-то время, прежде чем сказать. — Я гуляла прошлой ночью и выпила слишком много. Она отдергивает руку и скрещивает руки на груди, как разочарованный родитель. — Черт возьми, Лидия. Это не похоже на тебя. Я закрываю глаза, потираю пульсирующую боль в висках и говорю. — Поверь мне, я знаю. Это больше не повторится. Я позвоню Гэри утром и сделаю все, что в моих силах, чтобы исправить эту ошибку. Если он больше не захочет меня видеть, ты можешь направить его к кому-нибудь другому. Инес садится рядом со мной и хлопает меня по бедру. Она смеется. — Он ясно дал понять, что рассматривает возможность переезда в совершенно новое здание. Этот человек драматичен. — Ты не расстроена? — я спрашиваю. Я не ищу сочувствия, но Инес — единственный человек в моей жизни, способный дать мне его. После эмоционального урагана, который я пережила сегодня, я хочу, чтобы она сказала мне, что все будет хорошо. За исключением того, что Талант сам скажет мне, что все будет хорошо. Но это исключено. — Ты такая совершенная, что я часто забываю, что ты человек, — Инес смягчается рядом со мной и вздыхает, опуская плечи, словно сбрасывая с себя вес мира, — Другие девочки требовательны и проблематичны. Я часто чувствую себя скорее няней, чем начальником. Я не сержусь на тебя, но считаю необходимым сказать, что общение важно. — Я понимаю, — говорю я. Пес прыгает на диван с другой стороны от меня. Наше время вместе было коротким, но он понимает, что его лучше переносят на расстоянии, и мне нужно пространство, если эта договоренность сработает. Если бы только Инес и Талант прижились бы так же быстро, как Пес, возможно, я не утонула бы в сдержанной драме. — Ты знаешь, что в твоей квартире есть животное? — спрашивает Инес. Она кривит губу и морщит нос, откидываясь в сторону, словно может умереть, если Пес подойдет ближе, — Избавься от него. — Я пыталась, — честно отвечаю я, косясь на собаку. С тех пор, как Мама-Собака принесла его, он не пропадал из моего поля зрения. Наши проблемы с глубоким доверием — это улица с двусторонним движением. Инес проводит рукой по рукавам своего спортивного пальто, жалуясь на собачью шерсть и аллергию. — Есть ли у меня причины беспокоиться о тебе, Лидия? Я не могу уговорить тебя поужинать со мной в течение недели, но потом я вижу, что ты такая. Кто этот человек, с которым ты гуляешь и слишком много пьешь? Переведя взгляд с Пса на Инес, я указываю. — Я никогда не говорила, что встречалась с кем-то. — Ты и не должна. Когда-то мне было двадцать шесть лет, и я любила пить, пока солнце не всходило, с красивыми мужчинами и женщинами. Это то, чем должен заниматься человек твоего возраста, — она поднимает брови, но взгляд Инес падает на землю, и она пожимает плечами, прежде чем добавить, — Но чтобы предотвратить повторение подобной ситуации, пожалуйста, позаботься о том, чтобы наши линии связей оставались широко открытыми. Я здесь, чтобы защитить тебя, и это сложно, когда я не знаю, что происходит. Стыд гноится внутри моей груди, плохо смешиваясь с унижением, которое все еще краснеет на моей коже. В моей жизни никогда не было ничего, что мне нужно было бы скрывать от Инес. Поддержание личной жизни — это одно, но преднамеренное умалчивание информации о Таланте переходит грань между чистой и наглой ложью. Чего я не понимаю, так это почему я хочу держать Таланта рядом. Это потому, что Инес была увлечена им на деловом уровне? Если она узнает, что он общается со мной, возьмет ли она на себя ответственность свести его с другой девушкой, которая менее грязная, чем я? Я приняла решение не развлекаться больше с ним, но мысль о Таланте с другой девушкой из «Молчания» меня бесит. — Теперь, когда мы избавились от этого, у тебя была возможность подумать о Камилле? — восклицает Инес с наигранным энтузиазмом, который автоматически вызывает во мне подозрения. Она поняла намек по выражению моего лица и продолжила, — Может ли она остаться с тобой, пока мы не найдем для нее собственное жилье? — Нет, — сразу отвечаю. — Лидия, ты всегда должна быть такой… — Почему она не может остаться с тобой? — я падаю на свою сторону дивана, отталкивая Пса. — Я не позволяю своим девочкам оставаться со мной. Это усложняет границы и создает запутанную рабочую среду. Как это выглядит, если я отправляю их спать с клиентами, а они приходят домой и слышат, как я ворчу об их посуде в раковине? — Ты позволила мне жить с тобой, — напоминаю я ей. — Это было другое. Сколько раз мне это повторять? — она закатывает глаза. — Должна быть еще одна девушка, с которой она могла бы остаться, Инес. Неужели во всем этом чертовом городе нет ни одной свободной квартиры?