9 Странная тишина охватила Глэйд. Как будто сверхъестественный ветер пронесся над местом и унес все звуки. Ньют прочитал письмо громко для всех, кто не мог лично увидеть бумагу, но вместо того, чтобы взорваться от негодования или каких-то еще эмоций, Глэйдеры просто замерли, ошарашенные. Томас ожидал криков и вопросов, споров. Но никто не произнес ни слова. Все глаза были устремлены на девочку, теперь лежащую так, словно она просто спит, ее грудь поднималась и опускалась от мелкого дыхания. Вопреки первоначальному заключению, она была очень даже жива. Ньют встал, и Томас надеялся услышать объяснение, голос разума, что-то успокаивающее. Но все, что он сделал – это смял записку в кулаке, от этого на его коже проступили вены, и сердце Томаса ухнуло вниз. Он не был уверен, почему, но ситуация заставила его чувствовать себя очень тяжело. Алби сложил руки рупором и крикнул: «Медики!» Томас удивился, что значит это слово, он знал, что слышал его раньше, но сейчас он был сбит с толку. Два взрослых мальчика растолкали толпу, делая себе проход: один был высокий с короткой стрижкой, нос размером с толстый лимон. Второй был невысокий, и у него уже проступала седина среди черных волос. Томас надеялся, что хоть они смогут внести чувство ясности в происходящее. - Что будем с ней делать? – спросил тот, что повыше, его голос оказался выше, чем ожидал Томас. - Откуда мне знать? – спросил Алби. – Вы двое тут медики, вы и выясните. «Медики», - повторил Томас в уме, соображая. – «Должно быть, они – самые близкие к профессии доктора из всех, кто тут есть». Второй был уже стоял на коленях на земле, прощупывая пульс девочки и слушая ее сердцебиение. - Кто разрешил Клинту первому ее осмотреть? – Выкрикнул кто-то из толпы. Раздалось несколько смешков. – Я следующий! «Как они могут шутить об этом?» - подумал Томас. «Девочка полумертва». Он чувствовал себя плохо из-за этого. Алби нахмурился. Он сдержал ухмылку, хотя не было похоже, что ему весело. – Если кто-нибудь тронет эту девочку, - сказал Алби, - то проведет ночь в Лабиринте с Гриверами. Тема закрыта, никаких вопросов. – Он сделал паузу, медленно повернулся по кругу, как будто хотел, чтобы все увидели его лицо. – Никому не советую трогать ее. Никому! Это был первый раз, когда Томасу понравилось то, что вылетало изо рта Алби. Невысокий парень, который был медбратом, Клинт, если зритель не ошибся, встал и вынес вердикт. – Она в порядке. Дыхание в норме, сердцебиение в норме. Хотя и слегка замедленное. Ваша догадка также хороша, как и моя, я бы предположил, что она в коме. Джефф, давай отнесем ее в Усадьбу. Его партнер, Джефф, подошел и взял ее за руки, а Клинт взял ее за ноги. Томас хотел бы сделать нечто большее, чем просто смотреть, с каждой секундой его все сильнее охватывало сомнение насчет того, что он говорил раньше, что это было правдой. Она казалась знакомой. Он чувствовал связь с ней, хотя и не мог этого объяснить. Эта идея заставила его нервничать, и он оглянулся вокруг, как будто боялся, что кто-нибудь прочитает его мысли. - На счет три, - сказал Джефф, тот, который высокий, он выглядел забавно – согнутый пополам как будто в молитве. – Один…два…три! Они подняли ее быстрым движением, чуть не подбросив в воздух – очевидно, она оказалась намного легче, чем они ожидали, и Томас готов был заорать на них, чтобы они были поаккуратнее. - Думаю, нам надо присмотреть за ней, - ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Джефф. – Можно покормить ее супом, если она скоро очнется. - Следите за ней внимательно, - сказал Ньют. – Она должна быть особенной, иначе ее бы не прислали сюда. Живот Томаса сжался. Он знал, что как-то связан с девочкой. Они прибыли сюда с разницей в день, она казалась знакомой, у него было сильное побуждение стать Бегуном, несмотря на все те ужасные вещи, которые он узнал… Что это все значит? Алби наклонился посмотреть ей в лицо последний раз перед тем, как ее унесут. – Положите ее в комнате рядом с Беном и присматривайте за ней день и ночь. Обо всем мне рассказывайте. Мне плевать, даже если она будет просто болтать во сне или обделается – вы мне обо всем рассказываете. - Да, - пробормотал Джефф. Затем он и Клинт пошли в Усадьбу, тело девочки покачивалось по мере движения, и другие Глэйдеры наконец заговорили, выдвигая свои теории, бормоча в пространство. Томас наблюдал за ними в молчании. Эта странная связь, которую он ощущал, не была его выдумкой. Не особенно завуалированные обвинения, брошенные ему несколько минут назад, доказывали, что другие тоже что-то подозревали. Но что? Он был абсолютно растерян – быть обвиненным в чем-то лишь заставило его чувствовать себя еще хуже. Как будто читая его мысли, Алби подошел и тронул его за плечо. - Ты точно раньше не видел ее? – спросил он. Томас замялся прежде чем ответить. – Не… нет, не могу вспомнить такого. – Он надеялся, что трясущий голос не выдаст его сомнений. Что, если он как-то знал ее? Что это значит? - Уверен? –подначил Ньют, вставая рядом с Алби. - Я… нет, я так не думаю. Почему вы так пристали ко мне с этим? – Все, чего сейчас хотел Томас, чтобы наступила ночь, и он мог бы побыть один, пойти спать. Алби покачал головой, потом обернулся к Ньюту, убирая руку с плеча Томаса. – Что-то надвигается. Созывай Сбор. Он сказал это настолько тихо, что Томас был уверен, что никто вокруг больше не услышал, но прозвучало это зловеще. Затем лидер и Ньют ушли, и Томас с облегчением заметил приближающегося Чака. - Чак, что за Сбор? Он выглядел довольным тем, что знает ответ. – Это когда Смотрители встречаются. Они собираются только когда случается что-нибудь странное или ужасное. - Что ж, похоже, сегодня случилось сразу и то, и другое. – Желудок Томаса заурчал, прерывая его мысли. – Я не доел свой завтрак, мы можем где-нибудь раздобыть еды? Я очень голоден. Чак посмотрел на него, его брови приподнялись. – После такой девушки ты еще способен думать о еде? Ты, должно быть, еще больший псих, чем я думал. Томас вздохнул. – Просто давай достанем мне немного еды. Кухня была маленькой, но тут было все, чтобы приготовить обильные блюда. Большая духовка, микроволновка, посудомоечная машина, пара столов. Она выглядела старой и обшарпанной, но чистой. Увидев приборы и знакомую обстановку, Томас почувствовал, будто его воспоминания – настоящие, спрятанные воспоминания – были очень близки к поверхности. Но опять, значительные детали пропали – имена, лица, места, события. Это сводило с ума. - Присядь, - сказал Чак. – Я что-нибудь принесу тебе, но это в последний раз. Просто радуйся, что тут есть Жаровщик – он ненавидит, когда мы устраиваем набеги на его холодильник. Томас чувствовал облегчение, что они были одни. Пока Чак копался с блюдами и продуктами из холодильника, Томас достал деревянный стул из-за пластикового стола и сел. – Это сумасшествие. Как такое может быть на самом деле? Кто-то послал нас сюда. Кто-то злой. Чак сделал паузу. – Хватит жаловаться. Просто прими это и не думай об этом. - Да, точно. – Томас посмотрел в окно. Казалось, подходящее время задать один из миллиона терзавших мозг вопросов. – Откуда тут электричество? - Какая разница? Главное, что есть. «Какой сюрприз, опять без ответа», - подумал Томас. Чак принес две тарелки с сэндвичами и морковками и поставил на стол. Хлеб был белый и тонкий, морковки были ярко-оранжевыми. Живот Томаса умолял его поторопиться, он поднял свой сэндвич и принялся поглощать его. - О, чувак, - промямлил он с набитым ртом. – Хотя бы еда хороша. Дальше Томас смог доесть оставшееся блюдо без единого слова от Чака. И он был рад, что парень не рвется поговорить, потому что несмотря на совершенную странность всего происходящего с памятью Томаса, он снова почувствовал покой. Его желудок полон, запасы энергии пополнились, разум благодарен за несколько минут тишины, и он решил, что с этого момента он перестанет ныть и смирится с текущим положением вещей. После последнего глотка Томас снова сел на стул. – Итак, Чак, - сказал он, вытирая рот салфеткой. – Что мне нужно сделать, чтобы стать Бегуном? - Не начинай опять, - оторвался от своей тарелки, с которой он собирал крошки. Он выдал низкую, бурлящую отрыжку, которая заставила Томаса съежиться. - Алби сказал, что я скоро начну свои пробы с разными Смотрителями. Так когда я пойду к Бегунам? – Томас терпеливо ждал хоть какой-то полезной информации от Чака. Чак драматично закатил глаза, не оставляя сомнений, что считает эту мысль глупой. - Они вернутся через несколько часов. Почему бы не спросить их? Томас проигнорировал сарказм, копая глубже. Что они делают, когда возвращаются каждую ночь? Что происходит в том здании? - Карты. Они встречаются сразу по возвращении, пока ничего не забыли. «Карты?» - смутился Томас. – Но если они пытаются создавать карты, не нужна ли им бумага для этого, пока они снаружи? – Карты. Это заинтриговало его сильнее, чем все остальное, что он до сих пор слышал. Это была первая вещь, потенциально способная решить их главную проблему. - Конечно, у них есть, но все равно остаются детали, которые они должны обсудить, проанализировать и прочее. Плюс, - мальчик закатил глаза, - большую часть времени они проводят, бегая, не записывая. Поэтому и зовутся Бегунами. Томас думал о Бегунах и картах. Неужели Лабиринт был настолько огромен, что после двух лет они все еще не могли найти выход? Это казалось невозможным. Но затем он вспомнил, что Алби сказал о движущихся стенах. Что, если им всем суждено было прожить здесь до самой смерти? Суждено. Это слово заставило его почувствовать прилив паники, и искра надежды, возникшая у него после еды, безмолвно погасла.