Налив кофе в чашку, Миа снова села на пол. Нет, нет. Что-то не так. Допрос мальчиков Фредриком, школьные друзья. Рубен. Важен он. Томми должен был только привести его. И в Швеции было так же? Миа проверила телефон, но Патрик еще не ответил. Жаль, он бы ей сейчас пригодился. Но… Нет, нет… Господи, какая она тормозная… Она же это уже знала. Вспрыгнув, она подбежала к стене, сняла фотографии лисы и зайца, заменила их двумя другими, снимками мест преступления. Обоих. Так, чтобы видеть все тела. Ну давай уже, Миа. Ты же близко. Это же ты увидела. На картине. Один мальчик голый, на спине, по центру картины, второй — неважный, даже не раздет до конца. Она быстро подписала фотографии. Мне нужен Рубен. Мне нужен Оливер. Почему? Зачеркнула и написала еще крупнее. ПОЧЕМУ? Ее уже трясло, кофе не лез в горло. Посмотри же, Миа. Ты уже близко. Ответ прямо перед тобой. Давай же. У Мии вдруг зазвонил телефон, неизвестный номер, но она не могла ответить, не сейчас. Почему Рубен? Почему Оливер? Она подсела ближе к стене. Ответ же здесь, Миа. Он выбрал их по какой-то причине. И вдруг она увидела. Боже мой. Она встала, сняла фотографии со стены и поднесла их к свету. Твою мать. Какой же ты тормоз. Ответ у тебя прямо под носом. Как это вообще возможно? На полу ее телефон снова зазвонил, она с силой нажала на красную кнопку, чтобы неизвестный вызов исчез, и нашла номер Мунка. — Холгер слушает. — Привет, это Миа. Она отметила, как быстро говорила. Сердце колотилось в груди под черным свитером. — Все нормально, Миа? — Я знаю, Холгер. — Знаешь что? — Почему он выбрал их. Почему именно этих мальчиков. — Ты в своей новой квартире? — Да. — Какой адрес? — Инкогнитогата, 12. — Жди там. Я сейчас приеду. Десять минут. 37 Фредрик Риис отвратительно себя чувствовал, сидя в комнате для брифов, держа на коленях ботинки и счищая с них кровь влажной тряпкой. Катья, откинувшись на стуле рядом с ним, была в таком же тяжелом настроении. Людвиг, качая головой, развешивал последние фотографии, которые сделала Катья. — Скверно. Вздохнув, Гренли повторил то же самое, на этот раз обращаясь к Фредрику с Катьей. — Скверно. — Да какого хрена? — вспылила Катья, разведя руками. — Мы же не няньками там были. Мы-то в чем виноваты? — И все равно скверно, — опять вздохнул Грёнли, надвинув очки на нос. — Ты же знаешь, в каком свете нас это выставляет? — Чайниками, — буркнул Фредрик, изучив первый ботинок — к счастью, тот наконец был чистым. — Именно, — сказал Грёнли. Мунка не было, он только что покинул комнату — нечасто Фредрик видел начальника таким рассерженным, но к счастью, ему позвонили прежде, чем тот окончательно вышел из себя.