— Черт, — сказал Мунк, наконец поняв, о чем она. Лицо Мии просияло победоносной улыбкой. — Удивительно, как они похожи друг на друга, да? — Почему я раньше этого не заметил? — пробормотал Мунк. — Это не так просто увидеть. Они же неидентичны. Но у них одинаковое… как бы точнее выразиться. Они оставляют о себе одинаковое впечатление, да? — Господи… — Блондины. Довольно длинные волосы, яркие голубые глаза. Посмотрите сюда, я сначала не обратила внимания, ведь после смерти глаза теряют блеск, а на этом снимке Рубена неудачный свет, но вот тут. И у Оливера тоже, посмотрите на глаза. Ярко-голубые. И вот, сравните. Веснушки. У Рубена много, у Оливера меньше, но они есть у обоих. Она воодушевленно показывала. Мунк медленно кивал. — И оба худенькие. Хрупкие. И, возможно, нерешительные, но откуда мне знать? — В каком смысле нерешительные? — По характеру, по своей натуре. Многие мальчики в этом возрасте — как бы точнее выразиться — пытаются быть крутыми, да? Хвастаются? Некоторые ведут себе как маленькие животные. Но готова поспорить, что эти двое были мягкими. Добрыми. Послушными. А ему такое нравится. — Черт, Миа, ты молодец. — Тут что-то есть. Они даже похожи на ангелочков, правда? Как с картин. Как они там называются? Херувимы? — Значит, ему такие нравятся… — медленно проговорил Мунк. — Хрупкие, маленькие, светленькие, покорные, добрые… — Черт, Миа, просто отлично. — Не моя заслуга, — сказала Миа и побежала на кухню. Она вернулась с йогуртом. — Сорри, мне надо что-то съесть. Я иногда забываю об этом. Желудок пустой. — Почему это не твоя заслуга, а чья тогда? — Джоди Фостер. — Что-что? — Вы что, не смотрели Молчание ягнят? — Нет, к сожалению. — О боже, Холгер. Посмотрите обязательно. Ганнибал Лектер. Серийный убийца. Он помог ей, дал подсказку. You covet what you see… — И что это значит? — Ты жаждешь то, что видишь. Ты хочешь этого, ты должен заполучить это, ты не можешь остановиться. Фильм основан на реальных событиях — такой маньяк действительно существовал. Его звали Эд Гин. Жил в США, конечно. В Висконсине, где-то в пригороде. Во время обыска у него в доме нашли мебель, обтянутую настоящей человеческой кожей; маски из настоящих женских лиц, ремень, украшенный настоящими сосками с груди, лампу из кожи лица человека. Повсюду валялись части тела: губы, пальцы, половые органы… — С ума сойти можно, — поразился Мунк, поднимая с пола пальто, чтобы достать сигареты. — Вот-вот. Поэтому и я подумала, что раз фильм основан на реальных событиях, он может помочь. Значит, убийца смотрит на них… Она стукнула пальцем по фотографиям. — Он жаждет их. И решает заполучить их… Мунк засунул в рот сигарету. — Но как? — Да, как он их выбирает? — продолжила Миа. — Даже не знаю. В школе? На футбольном поле? Она помедлила с ответом. — Мне кажется, он не действует так активно, а просто случайно замечает этих детей на улице, и на него накатывает. Если бы было не так, было бы больше жертв, верно? Если бы он был движим сильным желанием заполучить таких детей, он бы просто бегал за ними, прочесывал детские площадки и другие места в поисках жертв. — Наверное, ты права. — Вы знаете, что ответил Эд Кемпер на своем первом интервью, когда знающие умы всерьез заинтересовались, зачем он отрубил голову матери, а потом занялся с ней сексом? — Еще один маньяк? — Да. — Сколько маньяков ты вообще изучила? — Полно. Неважно. It’s like a sneeze. You just kind of have to, don’t you? — Это как чихнуть? — Да. Ты не можешь остановиться, правда? — Господи. — И у нашего преступника то же самое? Может, он даже не отдает себе отчет, что у него так, понимаете? Может, убийство в Швеции было впервые? Он увидел Оливера, красивого хрупкого мальчика, и… ну, я не знаю, он просто должен был это сделать. — Ладно, а зачем перерыв в восемь лет? — Может, он испугался? Собственной жестокости? Если был новичком в этом деле. — Этого же мы не знаем. — Нет, но вы раньше встречали подобные убийства? Юные мальчики, один голый, между ними мертвое животное? Не встречали, так что это вполне мог быть его первый раз. А каково делать это впервые? И как он чувствовал себя после? Она посмотрела на Мунка, словно ожидая от него ответа, но он не нашелся, что сказать. — В первый раз, — продолжила она. — Сильное впечатление. Что бы это ни было. Прыжок с парашютом, первый секс, банджи джампинг, погружение на сорок метров без кислорода, это же сильнейшее переживание. Встряска. Но в отличии от всего, что я перечислила… Она снова ткнула пальцем в фотографии мест преступления. — Это ни на что не похоже. Убийство. Избавление от бремени. Теперь ты знаешь, кто ты на самом деле. Убийца. Ты, может, где-то в глубине души и раньше знал это. Но легко отрицать это, пока ничего не совершил, но теперь ты уже сделал это, правда? Теперь ты знаешь, кто ты. — Думаешь, он сам лег в больницу? — Бинго, — кивнула Миа. — Может, он испугался. Того, кем был. Я болен. Мне нужна помощь. — В психиатрической больнице? — Именно. И он остался там надолго. На много лет. Ему стало лучше. Возможно, он даже решил, что излечился. Снова вышел в общество. Может, даже нашел работу. До одного прекрасного дня. Вдруг откуда ни возьмись. Она показала на Рубена. — И все повторяется? — спросил Мунк. — Именно. — Новое вожделение. — You covet what you see… — Миа, звучит отлично. — Да? — Гениально. Великолепная работа. Он вынул сигарету изо рта и огляделся по сторонам, как тут телефон Мии завибрировал на полу. — Придется ответить. Весь день звонят с этого номера.