Антар делил спальню с Нотом. Без верхней одежды тот был таким же худым, как ее друг. Волосы – насыщенно рыжие, почти красные. Глаза под густыми ресницами, которым позавидовала б любая девчонка – ярко-зеленые. Как весенняя листва. На носу несколько веснушек. Лицо добродушное, слегка скучающее. В целом, Нот запоминался с первого взгляда. А еще, в их комнате жила зеленая кошка. С оранжевыми глазами и черными кожистыми крыльями. Раньше Бель только слышала о ней, а увидела впервые. Что сказать, спросонья лучше не встречать эту тварь у себя в ногах… Звали ее – Маньяк. Потому что при первой встрече, Антар решил, что это кот. Вообще, самый обычный дворовый кот, который пострадал от случайного проклятья. А оказалось, магия не при чем. С тех пор, кошка-оборотень носила странное имечко и числилась у Антара в питомцах. Он, за полгода, что Бель его не видела, отрастил волосы до плеч. Зачем? Она не понимала этой моды. Но ему шло. В черных глазах остались те же чертенята, а на губах – открытая улыбка. Антар с первого взгляда не запоминался. И, возможно, казался несколько ехидным, задиристым и способным обидеть. Его нужно узнать поближе, чтобы разбить это заблуждение. Он давал ей свое полотенце и пижаму. Сторожил у двери в ванную комнату, пока она мылась. Кинул себе на пол одеяло и уступил кровать. А потом они говорили о всяком, пока Нот не шикал из-под накинутого на голову пледа и не высовывал недовольную физиономию наружу. На третью ночь Белле стало жаль ютящегося на жестком полу друга и она позвала его в кровать. Места им обоим хватило. И обнаружилось, что засыпалось, уткнувшись лбом между острых лопаток, гораздо быстрее. Когда мальчишки пропадали на парах, Бель читала оставленные учебники, пыталась сочинять стихи, записывая их неровным округлым почерком в Антаров блокнот, дразнила Маньяка резиновой мышью, не умеючи бренчала на струнах оставленной у камина гитары. Несколько раз в неделю, они вываливались на заснеженную улицу всей гурьбой и устраивали настоящее побоище. Присоединялись какие-то девчонки и незнакомые мальчишки. Строили крепости, лепили снежки, заваливали друг друга в сугробы и не заходили в дом, пока штаны и варежки не становились колом. В зимней одежде, с шарфом на пол лица, Белла казалась еще одним неказистым парнем и никому даже в голову не приходило спросить, кто она такая. Это были лучшие семнадцать дней в ее жизни. А потом, пришли они. Рано утром, когда все еще спали, дверь с грохотом распахнулась и по ступеням застучали тяжелые быстрые шаги. Поочередно раздавались из соседних комнат возмущенные возгласы, слышался бубнёж незнакомых голосов. Бель села на кровати, спросонья потирая глаза и щурясь, когда в их спальню ворвались чужие. И среди незнакомых лиц она увидела злого, как сам Дьявол, отца. Сердце оборвалось и упало в пятки. Она на всю жизнь запомнила выражение его стальных и острых серых глаз. Не говоря ни слова, он метнулся к ней, схватил за шиворот пижамы и потащил прочь. Пуговицы порвались и Бель испуганно вскрикнула, когда он перехватил ее за волосы и спустил с лестницы, как собачонку. Чем закончилось это для Антара она так и не узнала. А для нее… Папа выволок ее босиком на улицу и воспользовался порталом до самого дома. Протащил, скулящую и вырывающуюся мимо бледной, как снег мамы, посеревшего деда, осуждающе хмурой Теи. Швырнул на пол ее комнаты. И впервые в жизни ударил. На утро дед увез ее в Швейцарию. Провел через позорную процедуру проверки у женского целителя и только потом впустил в свой дом, по пути рассказывая, как она опозорила семью и сколько всего они лишились вместе с сорванной ею помолвкой. Дал ей свою фамилию. Заточил в комнате, как принцессу в башне и нанял скупых на эмоции учителей, дабы за оставшиеся шесть месяцев сделать из нее леди. Ни одного письма от Антара она не получила. И сама написать ему не смогла. Одиннадцатого августа ей исполнилось тринадцать. А в сентябре Беллатрикс Гвиденби оказалась зачислена закрытую швейцарскую школу ведьм. Часть 1. Вперед, к прошлому Глава 1 Дед хотел сделать из нее истинную леди, достойную носить фамилию Гвиденби. Этим благородным стремлением он оправдывал жестокие, не всегда гуманные наказания, вереницу безразличных к ее желаниям учителей и конечно же Закрытую Школу Ведьм, куда в итоге упек. Будет слишком слабо сказано, что у него ничего не вышло. Чем жёстче он к ней относился, тем сильнее она сопротивлялась, делая все наоборот. На зло. И этим самым превращала их отношения в настоящую войну. В первые месяцы, пока в памяти еще были свежи события февраля 70-го, Бель боялась лорда Гвиденби, как огня. И краем мысли понимала, что сама поступила не совсем правильно. Что сбежала, не оставив даже записки, что пряталась в мальчишечьем коттедже. Она даже смогла в какой-то момент посмотреть на ситуацию со стороны и понять, как все выглядело глазами отца. Но все равно, его не простила. Как и маму, которая не перемолвилась с ней даже словом за то время, пока собирали вещи для отбытия с лордом Гвиденби в другую страну. Как оказалось, навсегда. Они не собирались возвращать ее домой. Они сослали ее прочь, предоставив деду полную свободу действий. И порой, она задумывалась, не лучше ли было согласиться тогда на помолвку? Потом Бель лежала в тишине своей комнаты, следила за светлячками на стене и создавала собирательный образ своего единственного друга. Ей казалось, если будет каждый раз воскрешать его в памяти, он материализуется рядом, сожмет ее ладошку в своей и уведет из ненавистного поместья Гвиденби куда-нибудь далеко-далеко. Этого конечно не происходило, но она не уставала играть в придуманную игру под названием «У Антара…» У Антара черные глаза с хитринкой и волосы до плеч. У него длинные худые ноги, острые лопатки и теплые большие ладони. Открытая улыбка, глядя на которую непременно хочется улыбнуться в ответ. От него пахнет морозным ветром и чабрецом. Он может быть грубым и нелепым, может до крови подраться, сбежать зимней ночью из Академии и угнать дракона. Он может прийти на помощь несмотря ни на что. Просто сейчас у него это не получалось. Так она оправдывала отсутствие писем и вообще каких-либо вестей. Потом Белла начала замечать, что какие-то пункты из этого собирательного образа теряются в памяти, тускнеют, становятся незначительными. И однажды, от Антара осталось только имя и приятное тепло в груди. Дни шли за днями, перетекая в месяцы, а затем годы. Школа Ведьм предоставляла полный пансионат, отпуская девушек по домам лишь по большим праздникам и на каникулы. Белле на это было абсолютно плевать. Ее воля, она б не возвращалась в поместье деда даже летом. Нет, Школа не стала ей домом. Но менять шило на мыло она не видела никакого смысла. Если кто-то считает, что женский пансионат это нечто эфемерное, воздушное, перевязанное розовыми ленточками и пахнущее клубникой – он жестоко ошибается. Девчонки-подростки бывают злыми, мстительными и ершистыми. Они умеют постоять за себя, умеют отмстить и больно ужалить того, кто им не нравится. А понравиться им очень и очень сложно. Они разбрасывают свои вещи по всем видимым поверхностям, воруют у соседок понравившуюся бижутерию, врут в глаза и дерутся, как дикие кошки. Поэтому, когда очередной парень провожает стайку ведьмочек из Закрытой Школы восхищенным взглядом, Белль усмехается и мысленно желает ему удачи. На самом деле, каждая из них в будущем войдет в чью-то семью, станет кроткой женой и хорошей матерью. И быть может, никто никогда не узнает, какой неприятной стервой она была во время своей юности, прошедшей за стенами Закрытой Школы. Были конечно и божьи одуванчики, и беззащитные овечки, но Белла мало общалась с такими. Потому что сама относилась к категории неприятных стерв. Так уж вышло. Первый год обучения был ужасен. Она чем-то не приглянулась компании старшекурсниц, и те поставили своей целью вытрясти из нее весь дух. «Не можешь бороться – возглавь» – именно так сказал дед, когда ей пришло в голову ему пожаловаться. Он даже не поднял глаз от каких-то бумаг. Но совета она послушалась. И сделала все, чтобы дать отпор, а затем и подмять под себя ведьмовскую «элиту» швейцарской школы. С тех пор жить стало немного легче. У нее не было нежной любящей матушки, готового постоять за нее отца, сестры, которая выслушает и даст совет. У нее была только она сама и отсутствие каких-либо завышенных ожиданий к окружающим людям. Июль, 1974 год Трендом этого лета был белый. Весь женский пол словно помешался на нем, наряжаясь в белые платья, халаты и сарафаны не зависимо от времени суток. И Бель не была исключением. К тому же, в отличие от многих, ей этот цвет невероятно шёл.