– Мы звали его Ави. О, он был безумно влюблен в твою вторую тетю. Да, эр-цзе? Ты помнишь Ави? Вторая тетя ни на секунду не отвлекается от тай-чи. Она смотрит на нас, выполняя позу «змей ползет» и слегка улыбаясь. – Да, он был очень влюблен в меня, вай, так неловко было, да, каждое утро, когда мы ехали в школу, он предлагал мне сесть на его велосипед. – С тобой что-то не так, – бормочет старшая тетя, – вот почему в твоей жизни всегда появляются плохие парни. – Эр-цзе, они чувствуют твою внутреннюю непослушную девочку, – произносит четвертая тетя с широкой улыбкой на лице. Вторая тетя решает проигнорировать их. – Все это очень мило, – говорю я с отчаянием, – но каким образом это связано с мафией? – Цыц, Мэдди, наберись терпения, ладно? Ты перебиваешь свою тетю, это очень грубо, – ругает меня ма. – Я всегда отвечала ему «нет», я не какая-нибудь легкомысленная девчонка, которая просто так сядет на его велосипед, – продолжает вторая тетя. Старшая тетя фыркает, и она бросает на нее свирепый взгляд, а затем меняет позу, драматично поднимая руки вверх. – Вай, но Ави становился все более настойчивым, каждый день приносил мне цветок или квейтау. Квейтау всегда так вкусно пахла, но я никогда ничего не принимала. – Я принимала, – подхватывает четвертая тетя. – Я всегда говорила ему, что передам тебе, но потом съедала сама. Вторая тетя на секунду замирает и шокированно смотрит на четвертую тетю. – А что? – спрашивает четвертая тетя. – Как ты и сказала, лапша пахла потрясающе, а мне было сколько, четыре года? Я никогда таких вкусностей не ела. Ты! – восклицает она, повернувшись к ма. – Ты должна была следить за мной, но ты была слишком занята игрой в канаве, высматривая там головастиков, или что ты там делала. Я вечно оставалась одна. Мне приходилось самой заботиться о себе. – Айя! – вскрикивает вторая тетя. – Теперь понятно, почему Ави не сдавался. Он думал, что я брала его квейтау! Вай, ты ах! Доставила мне столько неприятностей. – Почему, что случилось, вторая тетя? – Вопреки себе, меня затянула эта глупая история. – Ну! – фыркает вторая тетя. – Когда Ави исполнилось двенадцать лет, он присоединился к мафии. Он сказал мне, что сделал это, чтобы заработать много денег и потом купить мне «мерседес». – О нет, – шепчу я. – Видишь, что произошло из-за того, что ты была такой жадной? – говорит ма четвертой тете. Четвертая тетя закатывает глаза. – Конечно, какой-то идиот присоединился к мафии, только потому что четырехлетний ребенок продолжал брать его квейтау. Сейчас расплачусь. – Пожалуйста, скажите мне, что Авраам Линкольн перерос это все, закончил школу с хорошими оценками и сейчас счастлив в браке с тремя детьми и собакой, – говорю я. Наступает тишина. Старшая тетя громко жует еще один кусочек манго. Вторая тетя погружается в другую позу. Ма многозначительно прихлебывает чай, а четвертая тетя выщипывает брови. – О нет, – выдаю я. – Он умер? – Тьфу, типун тебе на язык, быстро постучи по дереву! – восклицает вторая тетя. – Конечно нет, глупая. Я немного расслабляюсь. – Так что же с ним случилось? – Мафия заставляла его делать всякие плохие вещи. Например, украсть что-то у учителей в школе. А потом украсть и вовсе у директора, вай, так ужасно. Директор об этом узнал, и, конечно же, его исключили. Тогда его семья потеряла лицо. Было о-очень стыдно! Они умоляли его остановиться, уйти из мафии, говорили, что мафия – это плохая компания, но нет, он сказал, что должен купить мне «мерседес». Так что в конце концов они его вышвырнули на улицу. – Вторая тетя вздыхает и драматично качает головой. – Типа отреклись от него? – спрашиваю я. Вторая тетя кивает. – Потом мафия взяла его к себе и стала воспитывать как своего сына. – Вау. И что дальше? – Потом он повзрослел, и спустя какое-то время до нас дошли слухи, что он был в лидерах мафии, а потом и вовсе стал главарем, конец, – просто заканчивает вторая тетя. Она завершает свою тай-чи и садится. – Вау, так приятно позанималась. Эй, где мой чай? – Подожди, – говорю я. – И это все? Это и есть вся история? Какого х… ну, и зачем ты рассказала мне эту историю? Ма вздыхает. – Разве ты не поняла, Мэдди? Потому что Ави был такой… он не производил особого впечатления, понимаешь? Он был такой маленький, такой тихий и всегда таскался за твоей второй тетей. Но даже кто-то вроде него смог стать главарем мафии, так что я думаю, что мафия не так уж страшна. – Что? Это не так работает! Вот почему ты рассказала мне эту историю – чтобы показать мне, что даже такой захудалый мальчишка, как Авраам Линкольн, смог стать главарем мафии? Когда ты вообще в последний раз его видела? Вторая тетя едва поднимает взгляд от своего чая. – Перед тем, как он уехал из района и присоединился к мафиозной семье, ему было где-то четырнадцать, ну, может, пятнадцать. – Ты не думаешь, что он мог чертовски сильно измениться с тех пор? Может быть, сейчас он действительно страшный человек. Все смеются. – О Мэдди, ты не знаешь, какой он. Он всегда был таким застенчивым, таким вежливым, называл меня старшей сестрой, – отвечает старшая тетя. Я хватаю свой телефон, открываю браузер и вбиваю в строке поиска «Авраам Линкольн Ираван». У меня чуть глаза на лоб не вылезают. Вау, почему я никогда не слышала об этом парне до сегодняшнего вечера? Да про него есть более тысячи новостей, большинство из которых – статьи индонезийских новостных агентств. КОРОЛЬ МАФИИ АВРААМ ИРАВАН, ОТВЕТСТВЕННЫЙ ЗА УБИЙСТВО ХЕРМАНСЫ КАХЬЯДИ ГРОЗА ДЖАКАРТЫ АВРААМ ИРАВАН СБЕЖАЛ В ПАПУА – НОВУЮ ГВИНЕЮ Я открываю раздел «Изображения», и да, там сотни его фотографий. Чего я и боялась, он выглядит очень устрашающе. Весь такой большой и мускулистый, но это еще не все. У него татуировки по всему телу, от шеи до кистей рук. Он похож на человека, который может устроить такой хаос, что мало не покажется. – Это он? Они склоняются над телефоном, и у всех четырех просто отвисают челюсти. – Вай! Что с ним случилось? Эх, посмотри на все эти татуировки, – говорит вторая тетя, содрогаясь. – Ай, такой устрашающий, – говорит ма. Старшая тетя кивает. – Это маленький Ави? – шепчет она. – О боже. – А он ничего такой стал, – говорит четвертая тетя. Они все пристально смотрят на нее, а она лишь пожимает плечами. – Что? Ну, он реально симпатичным стал! Я забираю свой телефон, а они все вдруг начинают возмущаться, что я заблокировала экран. – Слушайте, я пытаюсь до вас донести, что мафия чертовски опасна. Посмотрите на этого парня! Вы, ребята, думали, что знаете его, но вот каким он стал. Он убивает людей направо и налево. Поэтому я думаю, что нам нужно серьезнее отнестись к Стафани и ее семье. – Ну, Стафани и ее семья так не выглядят, – говорит мама, поджав губы. Я вздыхаю. – Ты права, но это не значит, что они не опасны. Серьезно, почему она так спокойно ко всему этому относится? – Мэдди права, – говорит старшая тетя, – лучше перестраховаться и пойти в полицию. – Нет, мы не можем этого сделать, – поспешно добавляю я. – Помните? Они все расскажут копам про нас и А Гуана, если мы отменим свадьбу. Мы все отправимся в тюрьму, даже Нейтан. Даже Жаклин и Морин! Старшая тетя начинает бормотать что-то себе под нос, и мне кажется, что она матерится на хокьене[4]. – Ладно, и что? Что они хотят, чтобы мы сделали? – Они хотят, чтобы мы сыграли свадьбу, как и планировали, и притворились, что ничего не знаем. Чтобы они могли устранить цель. – Что значит «устранить»? Типа исправить? Например, когда ты говоришь «устранить неполадки», имеешь в виду исправить их, так? – спрашивает старшая тетя. – Нет, дорогая старшая сестра, это значит убить, – отвечает ей четвертая тетя. – Они хотят убить кого-то на свадьбе. Мама, старшая тетя и вторая тетя отрывают глаза от своих чашек и даже на секунду перестают жевать свои манго. – Это правда, Мэдди? Я киваю. – Да, теперь поняли наконец, почему я все это время так психовала?