Как только мы выходим из сада, я понимаю, почему Стафани не вышла с мамой и второй тетей: старшая тетя стоит там и держит Стафани за руки, и любому обычному прохожему показалось бы, что они просто по-доброму держатся за руки. Но когда я подхожу ближе, то вижу, что старшая тетя с силой сжимает руки Стафани, отчего у нее побелели костяшки пальцев, а Стафани выглядит так, словно одновременно и злится, и молит о помощи. Они обе вздыхают с облегчением, когда видят нас. Старшая тетя отпускает Стафани, и та бросается ко мне с разъяренным видом. – Ты рассказала ему? – спрашивает она. – Потому что, если ты это сделала, клянусь, я… Тут из сада появляется Нейтан. Он улыбается, когда видит нас, а на его щеках выступают его милейшие ямочки. – Ах, вы еще здесь. Прекрасно выглядите, старшая тетя. Мне нравится ваш варан. – Ха, ну хоть один из нас привык к этим комодским варанам. – Привет, Стаф. И тебе привет еще раз, – нежно говорит он, делая шаг ко мне. – Нет-нет, – восклицает старшая тетя. – Нет времени на романтику. Позже будет время. Сейчас нет. Ты иди, ладно, пока-пока. Нейтан поднимает руки как бы в знак капитуляции и смеется. – Ладно, старшая тетя. Увидимся все в соборе! – И, насвистывая, он идет прямо по крытой галерее. Я поворачиваюсь к Стафани. – Он похож на человека, который только что узнал, что на его свадьбе присутствует гребаная мафия? Стафани, прикусив нижнюю губу, свирепо смотрит вслед уходящему Нейтану. Она медленно выдыхает. – Думаю, что нет. Почему вы трое здесь? – Мне нужно подправить макияж Мэдди, – отвечает вторая тетя. Стафани настороженно смотрит на меня. – На мой взгляд, все выглядит нормально. – Это только на твой взгляд, ведь ты не разбираешься в макияже, – фыркает вторая тетя. – У нее на лице катастрофа. – Жестко, – бормочу я. Мы поднимаемся по лестнице, Стафани следует за нами до самого номера. Как, черт возьми, я должна помешать ей войти в спальню? Конечно, только когда мы уже вернулись в номер, я соображаю, что можно было попросить ее остаться и пофотографировать Нейтана. Мда. Но уже слишком поздно. Из гостиной орет музыка. Я замечаю, что дверь спальни закрыта. Себ и Селена отрываются от своих телефонов и принимаются заваливать меня вопросами. – Как все прошло? Он заплакал, когда увидел тебя? Это был лучший момент в твоей жизни? – перекрикивает Себ музыку. Он, как фотограф, столько раз снимал первые встречи, что примерно понимает, чего ожидать. – Я все еще считаю странным ваше решение увидеться друг с другом до церемонии, – говорит Селена. – Я девушка традиционных устоев и хочу встретиться с моей будущей второй половинкой у алтаря и увидеть, как он или она потеряет дар речи при виде меня и моего прекрасного свадебного образа. – Все прошло хорошо. Э-э, почему музыка так орет? – спрашиваю я. – Кто-нибудь может сделать потише, пожалуйста? – Нет! – вдруг вскрикивает старшая тетя. – Громкая музыка – это к удаче, примета такая. Я смотрю на нее с немым вопросом в глазах, но на ее лице написано что-то вроде «Серьезно, ни о чем не спрашивай». – Ладно… – Так или иначе, мне нужно попытаться избавиться от Себа, Селены и Стафани. – Эм, так… – Как выглядел Нейтан? – спрашивает Себ. – М-м-м, Нейтан в смокинге. – Он выглядел хорошо, – рассеянно бормочу я, все еще пытаясь придумать, как избавиться от них, но при этом не обидеть. Стафани прислоняется к стене, делая вид, что проверяет свою камеру, но я знаю, что она прислушивается к каждому слову. Раз в несколько мгновений она украдкой бросает хмурые взгляды на маму и вторую тетю, которые явно замышляют что-то недоброе. – Он выглядел хорошо? Тьфу, да что с тобой происходит? – восклицает Себ. Селена, сидящая рядом с ним, тоже хмуро смотрит на меня, а потом на меня внимательно смотрит и Стаф. Проклятье! – Я… э-э. Я просто очень нервничаю, я… Мою речь внезапно заглушает вопль мамы. – Я потеряю свою дочурку! Мэдди выйдет замуж и оставит меня умирать в одиночестве! Себ и Селена переглядываются, и я сразу предполагаю, что они снова поспорили на деньги, что произойдет нечто подобное. Вот же говнюки. Я подоспеваю к маме как раз в тот момент, когда она чуть не грохается на пол. Нам со второй тетей удается поймать ее, она прижимается к нам, все причитая о том, что умрет, и об этом даже никто не узнает, а потом ее кошка съест ее лицо. – У тебя же нет кошки, – услужливо указываю я. Ма замолкает на секунду, а затем снова начинает вопить. – У меня даже нет кошки, я одна-одинешенька, никому не нужна! – Ее глаза полны паники. Тут вторая тетя говорит: – Так не пойдет, у нее сейчас потечет макияж. Пойдем, уложим ее в спальню. – Давайте я вам помогу, – предлагает Стафани, протягивая руку. – Не беспокойся, – восклицает старшая тетя. – Нет, правда, все нормально. Давайте я попрошу второго дядю помочь… – Нет! – рявкает старшая тетя так яростно, что мы все аж вздрагиваем. – Не надо. Это дело семейное. Явно расстроенная, Стаф делает еще один маленький шаг вперед, но Себ протягивает руку и кладет ей на плечо. – Я бы не пошел против тетушек Мэдди, – говорит он, а Селена угукает в знак согласия. Ах, с каким удовольствием я бы сейчас стала бить себя в грудь и прокричала Стаф прямо в лицо: «Правильно, сучка. Не смей связываться с моей семьей!» Но вместо этого я заставляю себя сосредоточиться на том, чтобы помочь маме дойти до спальни, что нелегко. Она практически висит на мне. Мне самой-то тяжело двигаться в этом огромном свадебном платье, а тут еще и она. Я бормочу ей на ухо утешающие слова, напоминая, что последний год я уже жила сама по себе, что, несмотря на это, мы виделись и видимся каждый день и что мы с Нейтаном будем приезжать в гости. Часто, а может, и вообще каждый день. Но маму не угомонить, а мне больно видеть ее такой убитой горем. Вторая тетя стучит в дверь спальни. – Это эр-цзе. Дверь приоткрывается, и оттуда выглядывает четвертая тетя. Она открывает дверь шире, но ровно настолько, чтобы мы смогли протиснуться, а затем сразу же захлопывает ее и запирает на ключ. Мда, это выглядит ни капельки не подозрительно, ага. – Не слишком ли ты драматизируешь? – говорит четвертая тетя, приветствуя таким образом маму. Эти слова будто бы ее взбодрили, она выпрямляется, проносится мимо нас к туалетному столику, оттолкнув плечом четвертую тетю, а затем разворачивается к нам лицом. Именно тогда я замечаю, что лицо ма совершенно сухое и чистое. – Ты чего встала там с открытым ртом? Закрой, а то муха залетит, – говорит она мне. – Эм. Ты в порядке, ма? – Айя, да я же притворялась, а ты и не поняла, да? Потому что я так хорошо сыграла свою роль, верно? – ухмыляется ма. Четвертая тетя закатывает глаза. – Да ежу понятно, что это были фальшивые рыдания. Ты сильно переигрывала. Типичная ошибка новичка. – Да? Можно подумать, ты смогла бы лучше, – говорит ма, сердито глядя на нее. В ответ четвертая тетя немного наклоняет голову и утыкается взглядом в пол. Она шмыгает носом. – Моя дочь, мой единственный ребеночек, покидает меня навсегда. Я столько лет потратила на ее воспитание, и вот пришло время ей улететь из семейного гнезда. – Одинокая слеза скатывается по ее щеке. Мы все, как зачарованные, стоим и наблюдаем за этой сценой. Затем она кланяется и восклицает: – Конец. – Четвертая тетя самодовольно смотрит на нас и смахивает с щеки слезу. – Вот как надо по-настоящему отыгрывать эмоции. Ма уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут быстро вмешиваюсь я, потому что иначе тут начнется целое соревнование по актерскому мастерству. – Вы обе очень круто отыграли, просто вау. – Я вежливо хлопаю в ладоши. – В общем, вы все хотели, чтобы я пришла сюда. Зачем? Это должно быть что-то важное, если вы даже прервали мою первую встречу с Нейтаном? Не то чтобы мне было очень обидно или что-то еще. – А, да, – восклицает ма. – Пойдем. Давай, быстренько. – Она машет мне рукой, чтобы я шла в ванную. Прежде чем я успеваю последовать за ней, четвертая тетя встает передо мной: – Только не психуй, ладно? Что ж. Эта фраза не сулит ничего хорошего, поэтому я уже потихоньку начинаю психовать. Пока иду к ванной, перебираю в голове все возможные ужасные вещи. Что бы это могло быть? Мама привезла с собой полный чемодан галлюциногенных грибов? Или четвертая тетя провезла контрабандой в своей люксовой подделке Louis Vuitton молодого любовника? Вау, какого же низкого мнения я о своей семье. Затем дверь в ванную распахивается, и все варианты, что я перебирала в голове, моментально улетучиваются. О чем бы я ни думала, какие бы варианты ни перебирала, все равно ничего хуже этого быть не могло. Потому что там, посреди ванной, сидит второй дядя. Без штанов, с кляпом во рту и привязанный к унитазу. 13 Я правда не знаю, как описать свои чувства, ведь в метре от меня сидит полностью связанный взрослый мужчина. Как будто в моей голове взорвалась сверхновая звезда и этим взрывом уничтожила все мои мысли. Такое ощущение, что я застыла там, как статуя, и стояла так с выпученными глазами несколько часов, все это время наблюдая, как второй дядя судорожно пытается освободиться. Затем старшая тетя прочищает горло и кивает маме, которая бросается ко мне с чашкой чая.