– Выходит, так. – Ты коммунист? – Нет. Состоял в комсомоле, но вышел по возрасту. А почему ты спрашиваешь? – Да просто любопытно. Для нас все, что касается Советского Союза, – страшная тайна. Как будто другая планета, где все такое загадочное, необычное. Про вашу страну рассказывают ужасные вещи. – Дженни перекатилась по кровати и прижалась к нему. – Общаюсь с тобой и вижу, что ты нормальный человек, спокойный, сильный, надежный. Я до сих пор под впечатлением, как ты расправился с той троицей негодяев. Тебя не подвергали репрессиям? «Кажется, начинается», – подумал Градов и ответил: – Меня однажды чуть не арестовали. Это было в тридцать девятом, я еще служил в Ташкенте, был заместителем командира артиллерийского дивизиона. Предъявили вздорные обвинения в создании какой-то контрреволюционной организации, заставили написать рапорт об увольнении со службы. Но пришла директива из Москвы убавить прыть, а то от армии ничего не останется. Дело заводить не стали, рапорт порвали, а через неделю все отделение НКВД, которое курировало нашу часть, в полном составе отправилось под арест. Новый нарком Берия стал наводить свои порядки. Родни у меня не было, только бывшая жена. Ее родители отправились в колымские лагеря без права переписки. К ним прилепили клеймо врагов народа. Саму Ларису тоже арестовали, как и ее нового мужа. Я не знаю, чем это закончилось. Меня перевели в другой военный округ. В картотеке НКВД давали дежурные отписки. Я даже не знаю, живы ли они сейчас. – Какой ужас, – сказала Дженни. – Я в шоке. Разве можно так жить. Ты ведь понимаешь, что в вашей стране хватают людей без причины. Их расстреливают, гноят в тюрьмах просто так, без всякого объяснения, только для того, чтобы держать в страхе. – Да, я понимаю. Но причина есть, просто она очень глубоко спрятана. Ее не может не быть. – Сколько людей еще должно погибнуть, чтобы все узнали причину? Прости, но в нашем западном обществе такое невозможно. У нас все институты работают на благо людей. Существует такое фундаментальное понятие – права человека. Да, есть преступность, отсталость в мышлении, другие недостатки, но чтобы такая повальная охота за собственным народом!.. – Зачем ты об этом говоришь, Дженни? – Ты живешь и не знаешь, что будет с тобой дальше. В любую минуту могут прийти карательные органы и увести тебя с собой. Они даже причину придумывать не будут. Думаешь, что вы выиграли войну, Сталин прослезится и даст народу свободу. Наивно так считать. – В нашей стране никогда не было свободы. – Хорошо, что ты это понимаешь. Ты очень нравишься мне, Влад. – Она напряглась, подняла голову. – Больно думать, что с тобой случится то, что произошло с миллионами ваших людей. Неужели ты не хочешь жить нормальной свободной жизнью? Вы победили в войне, ты отдал свой долг Родине и больше ей ничем не обязан. Поедем со мной, я увезу тебя в Лондон, мы будем жить вместе. Можем уехать в какой-нибудь приморский городок, купим себе домик, заведем ребеночка. На краткий миг Владу показалось, что она не лукавит, действительно этого хочет. В уши ворвался шум прибоя. Вот крыльцо, нависающее над берегом, забавная собака, бегающая по песку. Рядом женщина. Он ее обнимает. Волосы, струящиеся по ветру, щекочут кожу. Избавиться от наваждения оказалось непросто. Так вот как работает западная вербовка. Женщина лежала под боком, гладила живот, вероятно, чувствовала, что происходит у него на душе. – Да, я этого хочу, – сказал он каким-то каменным голосом. Дженни перекатилась по кровати, оседлала его, стала осыпать лицо поцелуями. «Интересно, я хоть немного ей нравлюсь?» – задался Градов резонным вопросом. – Давай не будем сейчас об этом. – Дженни правильно делала, что не спешила, не будила подозрения. – Это делается не так быстро, Влад. Я тоже этого хочу, готова провести с тобой всю оставшуюся жизнь. Но если ты просто к нам придешь – я имею в виду наши специальные органы, а не мою канцелярию, – то над тобой посмеются, и ты никогда не получишь гражданство. Тебе придется предложить взамен что-то полезное для органов. Этим ты расположишь к себе наше правительство, тебя будут уважать и ценить. Я не знаю, в этом не специалист, но если хочешь, могу похлопотать за тебя. Однако это будет не сегодня, наверное, даже не завтра. Наступит утро, и ты опять пойдешь на службу. Давай спать, Влад, поздно уже. Прижмись ко мне, представь домик у моря. Там живем мы с тобой. Он обнял засыпающую женщину, но думал о другом. «Слишком быстро все у них происходит. Вторая встреча, и уже большая любовь, домик у моря. Что-то новенькое – давать клятву верности после второго свидания. Неужели я показался ей таким лопухом? Даже обидно». Но обнимать эту девушку было приятно. Она уснула в его объятиях, и вскоре он тоже провалился в пучину. Под утро ему захотелось по нужде. Он выбрался из кровати, натянул штаны. Можно было не делать этого, но ох уж эта врожденная стыдливость. Градов сидел на кровати, таращился в окно. Небо помалу светлело, близилось утро. На часах половина пятого, можно было еще поспать. Заворочалась девушка, провела рукой по простыне, испугалась, что его нет, стала просыпаться. Он погладил Дженни по руке, та успокоилась, снова засопела. Влад поднялся, на цыпочках припустил в ванную. Там задержался. Было о чем подумать. Вроде стукнуло что-то или ему показалось. Он навострил уши. Звук не повторился. Возможно, форточка захлопнулась от порыва ветра. Майор успокоился. В спальню он возвращался на цыпочках, чтобы не разбудить Дженни. Переступил порог и почувствовал, как свежий воздух гуляет по комнате. Форточка не захлопнулась, даже наоборот, фрамуга распахнулась! В помещении кто-то был. Смазанный силуэт склонился над кроватью. Влад потерял драгоценные секунды, приходил в себя от изумления. Этот тип тоже не сразу среагировал на его присутствие у себя за спиной, повернулся, расставил ноги. В руке он что-то сжимал, видимо, нож. Градов ахнул, дыхание у него перехватило. Этот субъект бросился на него, лезвие рассекло воздух. Сталь прошла в сантиметре от горла. Градов извернулся, ушел в сторону, уронил стул, на котором стоял графин с водой. Тот упал, но не разбился. Расплескалась вода. Майор ударил локтем, куда-то попал. Злоумышленник шумно выдохнул, нож запрыгал по полу. Но радоваться было рано. Градов получил кулаком в живот, но руки его работали. Второй удар он перехватил, вывернул конечность. Враг взвыл от боли, налетел грудью на столешницу, проделал корявый кульбит, перевалился через нее, заметался. Влад бросился к своей портупее, висящей на спинке другого стула, схватил кобуру. Его противник понял, что не успеет, метнулся к открытому окну. Застежку кобуры заело в самый неподходящий момент, пропади она пропадом! Влад отбросил ее в тот момент, когда злодей вскарабкался на подоконник. Он прыжками помчался через комнату, но того уже не было в окне. Он как-то хитро стек вниз, висел, болтая ногами, держался пальцами за карниз. Второй этаж, можно и кости переломать. Майор запнулся о графин, подхватил его, стиснул узкое горлышко. Ночной посетитель разжал пальцы и выпрыгнул. Градов перегнулся через подоконник. Он плохо видел, все серое, рябящее, пот разъел глаза. Мужчина охнул от боли, несколько мгновений сидел на корточках, потом вскочил и, прихрамывая, кинулся прочь. Влад швырнул в него тяжелый графин, но не попал. Тот разбился под ногами беглеца, осколки брызнули ему в лицо, в конечности. Мужчина выл от боли, извивался, но удирал, подволакивая ногу. Он добежал до угла и нырнул за водосточную трубу. Майор машинально дернулся, хотел было бежать за ним, но понял, что это будет форменная глупость. Он точно переломает ноги. Как сюда взобрался этот упырь? Пожарная лестница отсутствовала. Очевидно, он использовал выступы в стене, но спуститься таким же образом в принципе нереально. Голова Градова кипела от бешенства, скрипели зубы. Во дворе никого не было, дом спал. Разбившийся графин никого не разбудил. Протяжно застонала Дженни. Майор похолодел, отшатнулся от окна. Как же он забыл? Влад бросился к кровати, склонился над девушкой и резко отдернул руки. Вся постель была в крови. Она блестела на обнаженном женском теле. Уже достаточно рассвело, все было видно. Убийца проник в комнату через окно, не хотел поднимать шум. Убить намеревался обоих, знал, что они тут. Видимо, этот негодяй удивился, обнаружив на месте только девушку. Он решил, что майор уже ушел от нее, и начал наносить удары ножом ей в сердце. Кровь пузырилась, выплескивалась. Девушка снова застонала, приоткрыла глаза. Он схватил пододеяльник за чистый конец, хотел перетянуть рану, остановить кровотечение. Пусть временная, но все же мера. Дженни внезапно изогнулась, распахнула до упора глаза. Она схватила майора за руку. Ее губы что-то шептали, но слова из горла не шли. Агония продолжалась несколько секунд. Женщина расслабилась. Глаза ее остались открыты. Тишина звенела, надрывала уши. Он потрясенно смотрел на мертвое тело, не мог поверить, что это всерьез. Вот тебе и домик у моря. Майор отошел от кровати, начал неприкаянно болтаться по комнате. Звякнул нож под ногой. Он хотел его поднять, но передумал, отбросил ногой под окно, подошел к нему, встал за шторой. Двор еще спал, убийца не возвращался. Вскоре все проснутся, продолжится жизнь. Впрочем, не для всех. Мертвое тело притягивало его. Руки девушки были разбросаны, голова откинута. Она выставила напоказ зубы. Ему казалось, что Дженни улыбается. Поколебавшись, Влад натянул на нее покрывало. Это был один из тех редких моментов, когда он не знал, что делать, просто растерялся. Выстраивать логические цепи было явно не время. «Беги отсюда к чертовой матери! – сверкнуло в голове. – Пока тебя к этому делу не пристегнули!» Он бросился на кухню, мыл руки, испачканные кровью. Вода текла тонкой струйкой, терпения ему не хватало. Влад утерся какой-то тряпкой, бросился обратно в спальню, начал одеваться. Он облачился полностью, сделал оборот вокруг себя. Ничего не забыл? Схватил папиросы, зажигалку, лежавшие в изголовье кровати, снова таращился на мертвое тело, не мог отвести взгляд. Из ступора его вывел шум автомобильного мотора. Он подбежал к окну и, слава богу, догадался не маячить в нем во весь рост. Рядом с подъездом затормозил открытый внедорожник. В машине сидели четверо – двое впереди, двое сзади. Все в британской грязно-зеленой форме. Рядом с водителем находился старина Бенни Уилсон, долговязый тип с вытянутым рыбьим лицом. Водитель посигналил, и Градов чуть не подпрыгнул от неожиданности. Команда сослуживцев прибыла за Дженни, чтобы доставить ее на рабочее место. Что ж, весьма удобно. Вечером она сама добирается до дома, утром ей помогают. Двое, которые сидели сзади, вышли из машины, закурили. Это были бойцы сопровождения, опрятные, в начищенных ботинках со шнуровкой. За плечами у них болтались винтовки. Уилсон зевнул, откинул голову и закрыл глаза, решил досмотреть оборванный сон. Водитель снова посигналил, резко, нетерпеливо. Видно, к этому времени Дженни уже должна была выйти во двор. Что за народ, им плевать, что в доме проживают другие люди! Уилсон открыл глаза, устремил ленивый взгляд на дверь подъезда. Внезапно что-то привлекло его внимание. Он вытянул шею, выбрался из машины, стал что-то рассматривать. «Осколки графина», – догадался Градов. Созерцание длилось недолго. Уилсон вскинул голову. Влад отшатнулся от окна, и вряд ли тот его заметил. Ситуация складывалась идиотская. Он один в квартире, рядом труп, нож на полу. Любой, даже самый непредвзятый следователь, возьмет его за шкирку. Придется ему томиться в британских застенках, доказывать свою невиновность. Свои, понятно, не признают, что он работает в контрразведке, скажут, что липовыми документами обзавелся. Если англичане однажды его и выпустят, то последствия будут такие, что лучше и не представлять. Уилсон что-то бросил подчиненным. Парни выбросили окурки и заспешили в подъезд. Градов завертелся, помчался к выходу из квартиры, отомкнул замок, потянул на себя дверь. Британские военные топали по первому этажу. Добраться до квартиры – дело нескольких секунд. Он выскользнул на площадку, прикрыл за собой дверь, на цыпочках побежал наверх, прыгал через ступени, за изгибом пролета перевел дыхание. Ему повезло, ушел в последний момент. На всякий случай Влад бросился дальше, прыгнул на площадку третьего этажа. Британские военные пока не чувствовали беды, просто выполняли приказ. Они помялись у двери, постучали. – Гарри, смотри, дверь открыта, – сказал один из них. – Мисс Майерс, вы дома? Ответить Дженни по понятным причинам не могла. Парень вошел внутрь. Второй помялся и двинулся за ним. Оба вошли в прихожую, прикрыли за собой дверь.