— Итак, я привез несколько карликов. Пришлось организовать, чтобы они с гастролями приехали в областной центр. Оплатил им пару выступлений. Детей к этой операции мы привлечь не сможем, я консультировался с юристом. Да и сам, как отец 17 детей, против такого решения. План следующий — выпускаем наших сотрудников, к каждому будут прикреплены два оперативника или два сотрудника из охранного агентства. Делим город на квадраты и запускаем подсадных «детей», рано или поздно она клюнет и будет схвачена. На каждую утку — прослушка и маячок слежения, даже если сможет украсть, то сразу найдем и тогда ей не поздоровится. Расскажет, где прячет моего золотого малыша! Пометки в блокноте так и множились: — привезти оборудование для связи; — организовать одежду и парики; — разбить город на квадраты и наметить маршруты; — организовать штаб, куда будет поступать информация. Активность Полякова меня вдохновила, и я готова была выполнить все пункты сразу. Под штаб операции был выделен гараж, где стояли машины клиники. Нам выделили отдельное помещение, где раньше отдыхали водители карет «Скорой помощи». Туда срочно установили оборудование для прослушки, установили мини-станцию для связи по рации между сотрудниками. Рабочие сновали, как муравьи, таская технику и шнуры. Уже через три часа вся техническая сторона вопроса была решена. Когда Юрий Васильевич заявлял о том, что организовал много людей, я не представляла, что меня ждет. 30 лилипутов шумели в ожидании моих указаний; они матерились, курили и мало походили на детей. Пришлось вызывать для них несколько микроавтобусов и везти в «Планету детства». Продавцы замерли на своих местах, когда я ввалилась с оравой гомонящих лилипутов и принялась скупать детскую одежду телегами. Наша теплая компания перемерила кучу одежды, продавцы сбились с ног, бегая от примерочной к примерочной с коробками и вешалками в руках. На все расходы Юрий выдал толстую пачку наличных, так что через пару часов со спины отряд карликов уже можно было принять за невоспитанных детей. Еще несколько часов в гараже над ними колдовали с кистями и палетками визажисты, и, наконец, передо мной стояли дети, хоть и странные, с хриплыми голосами, но уже больше похожие на учеников начальных классов. Дальше я выдавала каждой подсадной утке по два сопровождающих, телохранителям выдавала листочек с маршрутом, рацию. Начальник охраны Полякова, высокий мрачный мужчина с непроницаемым лицом, был назначен координатором, он сидел в гараже и принимал информацию от прочесывающих город троек, помечал пройденные точки маршрутов. Операция началась, и мы выпустили наших пташек на свободу. Из микроавтобуса в разных частях города вываливались ярко одетые малыши в сопровождении парочки мрачных дядек. Детишки прогуливались, курили, материли огромных взрослых. Некоторые нагло заглядывали к проходящим мимо девушкам под юбки или свистели им вслед. Сердобольные старушки пихали им конфеты, детишки в парках и скверах подбегали с предложением поиграть, а матери внимательно приглядывались к симпатичным курточкам и ботинкам. Особо активные тетеньки сюсюкали, что малыш потерял мамочку, как тебя зовут, давай поищем твою маму. Всех любопытных и общительных из кустов рассматривали хмурые мужчины, диктовали описание в рацию, докладывали обстановку. Начальник охраны фиксировал эту информацию в блокноте; с особо активными детолюбивыми гражданами мужчины, ненавязчиво вынырнув из кустов, проводили изящные диалоги, не крадет ли гражданин детей, может ли предъявить паспорт, покажите, какие конфеты есть в карманах и с какими целями в кармане конфеты. Сострадательные к потерявшимся сироткам граждане в испуге убегали прочь из скверов и парков, зарекшись помогать людям. К полудню среди агентской сети тарасовских старушек прошла информация о том, что конфеты скоро из магазинов исчезнут, вот уже и фээсбэшники ходят по городу и переписывают население с конфетами. Всего этого я еще не знала, так как покинула утиный штаб, как только уехал последний автобус с лилипутами. Усталость от хлопот сегодняшнего дня накрыла, как лавина, я вспомнила, что не обедала сегодня. Но тетя Мила лежала в больнице под присмотром заботливого врача Игоря Павловича, меня не ждал дома ни обед, ни ужин. И я вспомнила о Скворцове, который до тетушкиной болезни каждый день получал всякие кулинарные изыски на обед и ужин, пора бы отдать ему долг, тем более что бравый полицейский надолго засел дома со сломанной ногой. Заскочив по пути в супермаркет, я набрала полные пакеты продуктов. От голода фантазия моя разыгралась, и в мечтах Скворцов то варил мне пельмени, то запекал свинину с картошкой. Максим открыл дверь с привычном видом, подержал пакеты, пока я раздевалась. Мы вели себя как семейная пара вечером после работы. Я рассказывала о событиях сегодняшнего дня, мужчина в это время готовил ужин, задавал вопросы, предлагал попробовать блюдо на соль. После еды меня начало клонить в сон, но Скворцов, заскучав без работы дома, как оказалось, весь день рисовал схемы и выстраивал логические цепочки. Теперь с жаром говорил, размахивая листами: — Вот смотри, есть мальчик Адам Бланк. Он сын состоятельного человека, он сын известного врача, он школьник и он юный гений, виртуоз скрипки. Кому может быть выгодно его исчезновение? — Максим нарисовал несколько кругов и поставил знак вопроса. От кругов он нарисовал стрелки и стал дальше размышлять: — Наследник. Здесь он конкурент с еще шестнадцатью детьми, их матерями и женой Полякова. Итого 33 человека теоретически рады будут его исчезновению. Да, Альбина Полякова настаивает, что гении — это отличные инвестиции. Но Адаму десять лет, и до того, как инвестиции начнут работать, с ним может произойти что угодно. Это не деньги в банке под страховку. Наследник, ну или родительница могла его похитить и пытается всех убедить, что мальчик мертв, чтобы его уже вычеркнули из списка наследников. С дивана гениальному сыщику был послан одобрительный зевок. Максим вернулся из кухни с чашкой кофе, чтобы дальше истязать меня своими размышлениями. — Он сын известного врача. А если у Елены есть враги, например коллеги завидуют ее заработку и теплым отношениям с главным врачом? Или кто-то из пациентов затаил злобу, может быть, недовольный лечением. А ее пациенты чаще всего состоятельные люди, могут позволить себе капризы в виде такой страшной мести. Может быть, ребенка украли, чтобы наказать врача Бланк. Так что на подозрении тысячи пациентов, прошедших через ее врачебную практику. — Скворцов нарисовал рядом со вторым кружком цифру 1000. После кофе слушать следователя стало легче. Я кивнула из-под одеяла: — Продолжай. Что со школой и игрой на скрипке? — В школе могли мальчика травить, обижать. Скрипач, растет без отца, в школу водит бабушка, мальчик послушный, не драчливый. Иногда такие дети убегают из дома, потому что устали от травли в школе, но им не с кем поделиться. — Это элитный лицей, и мальчик там на хорошем счету, он очень вежливый и спокойный. — Учителей волнуют оценки, родителей успехи детей. Знаешь, и в семьях с достатком дети бывают несчастны. В этом случае сам Адам мог решить исчезнуть. А вся эта бутафория для того, чтобы отвлечь внимание от его поисков, ложный след. — Рядом с третьим кружком появилась цифра 1. — Ладно, убедил! Но со скрипкой-то что не так? — А здесь как раз проще. Его конкуренты, такие же юные виртуозы, разбросанные по всему миру. Любой из них, вернее, любой из их родителей, мог решить получить победу для своего ребенка в конкурсе любой ценой. Я вздохнула со стоном: 33 наследника, тысячи пациентов, сотни учеников лицея, десятки музыкальных гениев… Это расследование я закончу, когда мне исполнится лет 50. С этими горькими перспективами на будущее я уснула на холостяцком диванчике. Ранним утром я проснулась по привычке в шесть утра, сварила нам с Максимом по чашке кофе и поехала домой — принять душ и собрать для тети очередной заказ. Она попросила привезти из дома щетку для массажа лица, еще одни духи, туфли на каблуках и лак для ногтей. По всей видимости, больничный роман развивался не по дням, а по часам. Сегодня была моя очередь руководить операцией из штаба, для такого серьезного дела я выбрала черные классические брюки из суперткани, в которой комфортно и в жару, и в дождь, а эластичная ткань не мешает, если приходится устроить пробежку; к брюкам подошла рубашка поло со стильными полосками на вороте, а сверху я накинула кожаный пиджак, под ним прекрасно вписался миниатюрный «глок». В палате тетя исходила от беспокойства, что ей приходится самой делать маникюр, что желтое домашнее платье ее полнит, а голубой костюм делает сельской простушкой. Пяток пузырьков лака для ногтей ее не устроили, они были совершенно неподходящего оттенка, а Игорь Павлович очень тонко видит все детали. Пришлось пообещать, что после смены вся ее косметичка будет доставлена в клинику. После утреннего визита к тетушке я пошла в штаб, принимать смену. Мрачный начальник охраны сложил мне стопку отчетов за прошлую смену: к нашим подсадным уточкам подходили жалостливые старушки, спрашивали, где его родители, пытались угостить конфетами, но потом предлагали прогуляться в отдел полиции; ни одного украденного карлика. Тайные агенты в количестве 30 штук зевали, сонные и недовольные. Жизнь цирковых артистов начинается ближе к обеду, утром они привыкли отсыпаться после поздних представлений. Они расположились на диване, на полу, на раскиданных колесах. Лилипуты пили свои утренние напитки из термосов, обсуждали вчерашний вечер, настраивались на длинную прогулку. Маршруты были быстро разделены, и начался второй день операции. У меня же день начался с визита владельца клиники, Поляков лично принес горячий напиток в тонкой фарфоровой чашке. И я понимала, для чего он явился лично в штаб ранним утром — ему нужен был результат, а не мои благодарности за кофе. Но похвастаться пока было нечем, ряженые детишки бродили по улицам без приключений. Зато можно было поболтать с Поляковым на разные темы, чтобы проверить вчерашние теории следователя Скворцова: — Юрий Васильевич, а у Адама были друзья? Иногда мальчишки доверяют друг другу разные секреты. — В музыкальной школе он общается с мальчиком Сашей Птахиным. В школе он мало с кем находил общий язык, нынешние дети слишком избалованы родителями. А мой сын очень серьезно относился к своему призванию и тратил все свободное время на репетиции. — А обычные занятия, футбол или мультики, он любит? — Елена строгая мать, у них в семье принято жить по четкому расписанию. Честно говоря, у меня не хватает времени принимать участие в воспитании всех моих детей. С Адамом мы виделись за совместными ужинами в кафе. — И что он любит есть? Юрий растерянно пожал плечами: — Всегда выбирала Елена, как врач она знает, насколько важно правильное питание для организма, тем более детского. Да уж, возможно, Скворцов где-то и прав, мальчишка просто устал от бесконечных репетиций, правильного питания, строгого воспитания и сбежал туда, где можно вволю есть мороженое и не заниматься скрипкой по три часа каждый день. А все эти пожары, скелеты, подкинутые скрипки для отвода глаз, чтобы организовать себе перерыв от жизни музыкального гения. Так же как Альбина Полякова использовала легенду о похищении, чтобы насладиться романтикой со своим любовником. Что там было в схемах — месть пациентов Елены Бланк. — А Елена давно работает в вашей клинике? — зашла я на второй круг невинных вопросов. — С самого открытия клинки, она сама пришла к нам. Районная поликлиника — не место для такого специалиста, Лена диагност от бога. — Мне казалось, в клинике «Ваш доктор» все сотрудники высшего уровня, — капнула капля лести для большего откровения. И это подействовало. — Разумеется, все врачи профессионалы с большой буквы. У Лены дар, понимаете, как у музыканта или спортсмена. Ведь гений — это огонек, какой-то поцелуй бога, когда все способности, ежедневный труд и плюс нечто неопределимое дают невероятный эффект. Лена может назвать все болезни, все слабые точки организма по лицу человека, по цвету кожи. А уж что доктор понимает по результатам из лаборатории — это чудо! Ведь я выбрал Елену для своего генетического фонда из-за таланта — и посмотрите, какой чудесный результат. Адам — музыкальный гений! Тысячи пациентов благодарны терапевту Бланк, представляете, ты-ся-чи. Конечно, Елена Генриховна скромнейшая женщина, болезненно реагирует на слухи и домыслы. А завистники всегда найдутся, заведующая районной поликлиникой, откуда она ушла, до сих пор держит зло на свою бывшую сотрудницу. Можно понять ее — ушел специалист, за которого заведующая получала премии и похвалы от начальства. Да что там, все командировки, дотации, поток пациентов с благодарностями в конвертах закончился, как только Елена поняла, что достойна большего. Внутри меня раздавались стоны отчаяния, Скворцов был прав, сто раз прав. Не выбраться мне из этого болота подозрений, враги семейства Бланк множились, как грибы под теплым дождем. Юрий Васильевич, наоборот, прочно уселся на своего любимого конька — гордость за своих подопечных, сотрудников и членов семьи: — Зависть удивительная штука, даже самый рациональный человек не может справиться со своими эмоциями. У меня есть дочь, Алина, умница, скоро исполняется 15, пару месяцев назад победила в международном конкурсе технологий. Я подарил ей путевку в Китай, это еще одно увлечение девочки — восточная культура. После возвращения Алина забежала ко мне в гости в клинику показать фотографии, поделиться впечатлениями. Елена случайно увидела девочку, приносила кое-какие бумаги на подпись. И потом настойчиво попросила отправить дочь на обследование, заподозрила одну редкую инфекцию, не понравился оттенок белков глаз! Представляете, диагноз полностью подтвердился, а если бы не это обследование, страшно подумать, что было б с девочкой! Так мать Алины пришлось уговаривать на обследование! Дошло даже до юриста, до консилиума, кучи специалистов, чтобы убедить ее позаботиться о дочери. И знаете какая была причина упрямства? Зависть! Обычная человеческая зависть к Лене, женщина просто была вне себя от злости от влияния и таланта врача! Убивать ребенка только из-за того, что завидуешь таланту человека! Женщины невероятно загадочные и нелогичные существа! Все-таки я не выдержала и застонала, как так получилось, что следователь оказался прав по всем пунктам. Юрий Васильевич всполошился, что у меня болит зуб или голова, и стал предлагать то воду, то таблетки. К счастью, заговорила рация: «Код красный. Код красный на улице Ленской, квадрат 6. Внимание, у нас код красный». Мы дружно бросились листать пухлую стопку инструкций и отчетов в попытке узнать значение кода «красный». «У нас нападение на группу, нападение на группу», — загнусавила снова рация. Бросив Полякова руководить процессом, я прыгнула в машину и полетела в сторону улицы Ленской, благо было недалеко. Во дворе обычной пятиэтажки меня ждала драка: могучая высокая женщина лупила пакетом щуплого охранника; карлик обнимал обеими руками мощную ногу женщины, метко пиная охранника по щиколоткам, второй сотрудник бегал кругами, ловко уворачиваясь от картошки, летевшей из пакета красными землистыми пулями, и кричал в рацию: «Код красный, код красный». Действовать пришлось решительно — я заблокировала женщину, подхватила подсадную утку и отнесла подальше с поля битвы. — Кудаааа?! Воровка! Отдай ребенка! — взвилась дама еще сильнее и метнула в меня оставшуюся картошку оптом в пакете. Снаряд, от которого я ловко увернулась, угодил в карлика и откинул его в ближайшие кусты. Метательница картошки заголосила, рухнула на колени и поползла в сторону кустов: — Убилаааа! Мальчонкууууу! Люди добрые, помогите!!! Но лилипут и не думал умирать, он выпал из кустов, попав лицом прямо на величественную грудь своей убийцы, а та нежно его прижала мощной рукой. — Женщина, отдайте объект, — робко крикнул охранник с безопасного расстояния. Тетка только погрозила кулаком и покрепче прижала добычу. Я шагнула вперед, подсекла грозную воительницу, сдернула лилипута. Сунув его в руки охранника, перехватила мадам в момент новой атаки. Есть особенные приемы, которые позволяют удерживать противника, не причиняя ему физическую боль или травмы. Вот такой прием и пришлось применить к разбуянившейся тетке, при этом я вежливо уточнила, зачем она упорно забирает члена нашей команды. Женщина вдруг приобняла меня и горячо зашептала: — Бежим, хватай мальчишку и бежим. Преступники они, маньяки, украли мальчонку и не отдают. Видела, как он ко мне кидается, так и припадает. А глаза у него какие грустные. Ты же баба, сердце у тебя ведь не каменное, это они шкафы бездушные. Сиротинушку на органы тащат средь бела дня на глазах у всего города. Зови полицию! — Так, женщина, пройдемте с нами до выяснения обстоятельств. — Жестким приемом я зафиксировала руку женщины и повела к машине. Сейчас я разберусь, кто тут кого пытался украсть. В это время лилипут цапнул за нос охранника, спрыгнул на землю и, кубарем подкатившись к нам, опять припал к ноге мадам. — Солнышко ты мое, с первого взгляда полюбил. Женюсь, будешь как сыр в масле кататься! Меня Арчибальд зовут! — прокуренным басом заорал карлик. Женщина подслеповато сощурилась, поближе наклонилась к земле и через несколько секунд сплюнула в сердцах: — Так ты ж не ребенок, ты ж мужик! Вот курица слепая я! А я думала, ребенка маньяки воруют! Спасаю тут тебя, всю картошку потеряла! — Мужик, да! Горячий, огненный! Как увидел тебя, как костер вспыхнул! — радостно басил карлик. Женщина попятилась и бросилась убегать, миниатюрный поклонник побежал следом, за ним рванули охранники. Присоединяться к этой свадебной процессии не было времени, рация опять надрывалась: «Код синий, повторяю, код синий. Улица Цветочная, дворец культуры. Срочно подкрепление, у нас пропажа трех объектов». К улице Цветочной пришлось ехать через весь город, а возле дворца культуры я попала в скопление машин. В бывшем доме культуры сделали двухэтажный центр «Огородник», и сегодня весь город решил начать сезон посадок и дач. Вокруг торгового центра в три ряда стояли палатки с саженцами и рассадой, продавцы азартно торговались с покупателями, все пространство было завалено пленками для парников, сетками, шлангами для поливки. А вокруг этого стихийного рынка образовалась огромная автопарковка, жители города мощным потоком вливались на рыночную площадь у торгового центра. В этом столпотворении я несколько минут металась в поисках своих сотрудников. Нашлись они легко по звукам музыки, разносившейся над толпой. В центре плотного круга из людей три карлика показывали фокусы, то и дело срывая аплодисменты и пуская по кругу шляпу под сбор платы за представление. Фокусника сменили акробатические трюки: мужчины строили живую башню на плечах друг у друга, крутили сальто и садились на шпагат. Зрители восхищенно аплодировали, и шляпа снова пускалась за сбором платы. Возле артистов сидел охранник из сопровождавшей двойки, при виде меня он бросился с торопливыми объяснениями: — Мы с ними патрулировали, то есть извините, работали по инструкции. А тут такая толпа, и они потерялись из виду. Думали, похитили голубчиков. А они вон, шабашку себе сделали, полчаса тут уже народ веселят. Шесть шляп денег собрали, уходить отказываются. Коротко кивнув, я вклинилась в толпу, резко подхватила одного из лилипутов под мышки и понесла в машину. Охранник забрал остальных и принялся прокладывать дорогу через людей следом за мной. В машине мы упаковали артистов на заднем сиденье и поехали обратно в штаб.