Надо брать себя в руки. Отоспаться, отдохнуть хорошенько. Все это просто последствия усталости и перенесенного напряжения. Витамины там, фрукты и легкое вино под нежирный шашлычок. Еще физическая нагрузка. Все это залог крепкого здоровья и душевного равновесия. Но как он ни подкалывал себя, как ни успокаивал, а взгляд его сам собой шарил по фигуре сидевшего к нему спиной рыбака, большей частью скрытой спинкой сиденья. Вроде похож. Если бы он хоть на секунду снял свою дурацкую шапку! А вроде и нет. Волосы седые или просто отсвечивают? Хоть бы еще раз голову повернул. Вон и пацаны уже возвращаются, а он сидит как истукан. Или спит? Нет, это невозможно! Олег понял, что не сможет не то что заснуть, но даже просто успокоиться. Умом он, конечно, понимал, что это не Виктор, давно похороненный. Но и наваждение это терпеть не было сил. Он встал и, доставая из кармана сигареты, через весь вагон пошел к противоположному тамбуру, который только что продымила молодежь. Шел, не отрывая взгляда от рыбака. Нет, не он. Седина настоящая, а не кажущаяся. Да и вообще. Просто показалось, почудилось с пьяных глаз. Такое бывает. Он прошел мимо сиденья, на котором сидел рыбак, и как бы невзначай оглянулся. Сердце не то пропустило один удар, не то, наоборот, бухнуло по ребрам с дикой силой. Перед ним сидел и смотрел на него его старший брат Витька, с помпой и торжественными речами похороненный в прошлом году в хорошем, так называемом официальном месте городского кладбища, брат, за которого он уже неоднократно выпил как за покойного, смотрел и даже, кажется, немножко ухмылялся. И за эту ухмылку так почему-то хотелось дать ему в лоб. Может, потому только и не дал, что Витька был седой. Совсем седой, какими бывают старики, дожившие до преклонных лет пусть и с поредевшими, но своими собственными волосами, побелевшими не только от возраста, немощи и болезней, но и от суровых переживаний, от потерь, горя и волнений. Витька выглядел стариком. Олег шагнул и сел напротив. — Здорово, — сказал он пересохшим ртом. — Привет, — Витька растянул губы в неестественной улыбке. — Закурить есть? Олег кивнул, обалдевший. Не так он представлял себе встречу с братом, объявленным погибшим. То есть совсем не представлял, конечно, но все же… — Угости. И пойдем курнем, что ли. А то уши пухнут, — сказал Витька и, встав первым, направился к тамбуру. Олег, замешкавшись на пару мгновений, пошел за ним. Он не понимал происходящего. Правду, оказывается, говорят, что иногда видишь реальность, будто происходящую во сне. Вроде все понятно и знакомо, а как-то ватно, и действовать приходится по чужой воле. Так, наверное, ощущают себя люди под гипнозом. Он шагнул в тамбур, и Витька толчком руки закрыл за его спиной дверь. Потом притянул его в угол и быстро-быстро заговорил, близко придвинув лицо и глядя в упор: — Здоров, братишка. Молчи! — прервал он попытку Олега сказать что-то в ответ. — Тебя пасут. Те двое, которые в карты играют. Понял? Сигареты давай. — Что? — Сигареты достань. Очумел, что ли? Пока Олег, справляясь с потрясением, доставал из кармана пачку, Виктор продолжал говорить. — Делаем вид, что мы с тобой случайные знакомые. То есть… Ладно, понятно. Зажигалку дай. Я сойду на следующей остановке. Вот тебе телефон. — Он подержал перед лицом Олега бумажку с цифрами и сунул ему в карман. — Позвони мне сегодня после обеда. Но сначала обязательно… Виктор оборвал себя на полуслове, краем глаза заметив движение за стеклянной дверью, отделявшей тамбур от вагона. — Разве в этом году лов, — продолжил он скучающим голосом, и как раз в этот момент двери открылись и в тамбур вошел один из картежников, на ходу прикуривая и деликатно отойдя к противоположным от братьев дверям. Со стороны посмотреть — случайный человек, неприметный, вышел покурить и уставился в нечистое стекло, за которым мало что можно рассмотреть. Курит и думает о чем-то своем. А Виктор все говорил поучающим тоном бывалого рыбака, которому и похвалиться хочется, и знаниями своими поделиться, но до откровенной пустой похвальбы опускаться ему не к лицу. — Вот два года назад я хорошо взял. А сейчас… — он махнул рукой и затянулся, при этом напряженно глядя на Олега. Тот терялся под этим кинжальным, неприятным взглядом. А потом понял. Брат как бы говорил ему, что, мол, подыгрывай, давай, работай, и одновременно спрашивал, как там тип за его спиной, что поделывает. — А что хоть ловится-то? — наконец промямлил Олег. — Да что? Сначала неплохо вроде пошло. Карасей пяток взял. Лещик даже попался. А потом всякая шелупонь. Бычки пошли, малек. И откуда только эта зараза берется? Бычка вроде там отродясь не водилось. В общем, зря, можно сказать, съездил. Виктор ткнул его пальцем в выпуклость на куртке и вопросительно вскинул брови. Олег понял — он начал потихоньку входить в роль. — Может, по глотку? — предложил он. — У меня есть. — Можно, — солидно, после паузы, согласился Виктор. — Если только по глотку. А то мне на смену скоро. Олег достал бутылку из внутреннего кармана и протянул. Виктор запрокинул ее над собой на манер пионерского горна и сделал глотательное движение. Но Олег заметил, что он заткнул горлышко языком, перекрыв поступление в рот алкоголя. Олег хитрить не стал и сделал настоящий глоток. Мужик, докурив, бросил окурок под ноги, раздавил и, покосившись на них, пошел обратно в вагон. Виктор сразу заговорил: — Оторвись от них. Аккуратно, без рывков. Чтобы не заподозрили. Проверься и только после этого звони. После часу дня буду ждать. — А откуда ты… — Все! Пошли обратно. Через минуту остановка. Мне еще вещички свои нужно забрать. Потом поговорим. Давай вперед. Олег вошел в вагон первым. Брат следом, пряча за его широкой спиной свое лицо. Все время, пока снимал с полки вещи и прощался, он старался держаться так, чтобы между ним и картежниками находился Олег. Когда он вышел, Самсон почувствовал себя обманутым. Он допил водку, еще раз сходил покурить и, вернувшись на место, незаметно для себя заснул и проснулся только тогда, когда электричка подъехала к московской платформе и кто-то из пассажиров тронул его за плечо. Кто конкретно его разбудил, спросонья он не заметил. Шевченко Кастерин позвонил ему по мобильному в обед и сказал, что есть необходимость встретиться. Молодец, научился кое-чему. Не стал все вываливать в эфир. А раньше норовил все сразу выложить, одни махом, как будто информация жгла ему язык. Пришлось объяснять ему, что уж если проводные телефоны прослушиваются, то мобильники — просто на раз. Простейший приборчик вроде радиоприемника, и все твои секреты — вот они, как на ладони. К тому же в спецсообщениях, приходивших из министерства, неоднократно предупреждалось, что пользование сотовыми телефонами и иными видами беспроводной связи в служебных целях возможно только тогда, когда передаваемая информация не содержит признаков служебной или государственной тайны. Поставляющие на российский рынок телефонное и пейджинговое сообщение иностранные фирмы что-то там сильно намудрили, и есть основательные подозрения, что все разговоры, факсы и письменные сообщения каким-то хитрым способом остаются записанными на долгое время. Так что фирмачи в какой угодно момент могут им воспользоваться. Ну, импортные фирмачи еще полбеды, а вот если наши спецы до этого доберутся, отечественные, то же ФАПСИ, которое очень охоче до чужих секретов, то мало не покажется. Слава Богу, Кастерин это усвоил и не подставляет больше ни себя, ни других. Встретились они около магазина, куда Шевченко заехал за покупками. Жена просила хороших яблок купить килограммов пять, еще кое-что тяжелое, что гораздо удобнее привезти домой на казенной машине, чем тащить на себе. Заодно и с Кастериным встречу назначил. Со стороны посмотреть — случайность, пустячный разговор коллег, длящийся пару минут. Но зато Кастерин лишний раз не мелькает у него в кабинете. А то скоро сотрудники коситься начнут. С одной стороны, вроде и наплевать. Он начальник и вызывает к себе кого и когда считает нужным. Так-то оно так, и ему слова никто не скажет, но он давно работает в системе МВД и знает, что к чему и что почем. Всегда есть завистники, карьеристы и просто любопытствующие, которые сначала удивятся такой близости, потом заинтересуются, а там и до ревнивого контроля за Кастериным рукой подать. Вот тут и жди беды. Лучше не дразнить гусей. Они поздоровались за руку и отошли от «Волги» Шевченко на несколько шагов. — Ну, докладывай. — Я навесил хвост Самсонову, как вы и велели. — Так-так. И что? — Они подхватили его на выходе из клуба, которым младший Пирогов командует. Шевченко фыркнул. «Командует!» Он хорошо себе представлял умственные способности, а точнее неспособности, младшего брата местного авторитета. Но комментировать не стал. — Есть подозрение, что там Самсонов встречался с Пирогом. — С младшим? — Нет. Старшим. — Та-ак. Уже интересно. — Вот именно. Потом он навестил одного деятеля. Есть подозрение, что тот занимается съемкой порнографических фильмов. — Сволочь! — резко отозвался Шевченко. — Ну и? — В общем… Отметелил он его. — Кто кого? Ты можешь изъясняться понятнее? — Самсонов, конечно. Тот по сравнению с ним хлипак полный. — Чего это он? — Трудно сказать. Пока выяснить не удалось. Работаем над этим. Потом Самсонов отправился на электричку и доехал на ней до Москвы. Позавтракал в кафе на вокзале, зашел в магазин, снял номер в гостинице, видимо, помылся там. Да, всю дорогу он пил. — Чего это он? Раньше, кажется, замечен не был. Ну ладно, дальше. — Сел в метро, доехал до вещевого рынка, где купил себе кепку, свитер, потом сел в такси, и мои люди его потеряли, — развел руками Кастерин. — Он от них оторвался, — констатировал Шевченко. — Обвел вокруг пальца. — Нет, не похоже, — твердо парировал Кастерин. Настолько твердо, что можно было ему поверить. — Он ничего не заподозрил. Вел себя достаточно естественно и даже рассеянно. — Было ясно, что сейчас он использовал чужое определение поведения Самсонова, скорее всего одного из наблюдателей. — Контакты только случайные, дорожные. Опять же номер снял. Если бы хотел оторваться, то сделал бы это раньше. И вообще, никакой нервозности, никакого напряжения. Если бы такие слова услышал Олег, то это ему наверняка бы польстило. — Ну может быть. Пускай продолжат его вести. И вцепятся в него мертво! Понял? — Сделаю. — Вот и хорошо. Теперь другое. Сегодня же тебе нужно встретиться с Бесланом. — А что такое? — Работа предвидится, — без удовольствия ответил Шевченко. Что за дурацкие вопросы! Не на шашлык же его Ибрагимов приглашает. — Понял! Разрешите идти? — Давай, — отпустил его Шевченко, не став говорить ничего типа «держи меня в курсе». Это должно быть и без того понятно.