– По поводу оплаты. Получите частично американскими долларами, частично золотом и ювелирными изделиями. Так сойдёт? – А нафига нам доллары? Куда их здесь тратить? – Спросил тот же боец, и несколько рядом сидящих кивнули, показывая всем своим видом, что тоже не понимают назначения американской валюты в гибнущей России. – Ну, во-первых, ситуация так или иначе должна прийти в норму со временем, а доллар валюта мировая и твёрдая, – начал импровизировать Шилд, но судя по лицам собравшихся, не убедил. – А во-вторых, в США сейчас дела обстоят гораздо лучше, чем тут, – соврал Алекс, – поэтому если кто-то из вас захочет покинуть страну, я готов включить все свои связи с американским правительством и выбить каждому желающему место на самолёте, который через несколько дней прилетит сюда для эвакуации оставшихся граждан и документов. Здесь мнения разделились. Несколько наёмников одобрительно закивали, согласившись с предложенными условиями, другие же начали спорить. – А мне вот не нужно в вашу Америку, – возразил один из бойцов, – я здесь останусь. Там у меня нет никого, здесь у меня родители, за ними приглядывать надо. Так что баксы не возьму, золотом нормально будет. – Хорошо. Это вы уже сами разберётесь, – отмахнулся Шилд. – А если самолёт не прилетит? Или не возьмут нас – тогда что? – задал вполне резонный вопрос ещё один боец, – тебя вот возьмут, а нас здесь оставят, к примеру. Мы не граждане, и нафиг мы там не нужны. – А если, что маловероятно, нас не возьмут или самолёт не прилетит, – опять соврал Шилд, – то у меня есть контакты здесь в Москве, я решу вопрос с дальнейшим вхождением нашей ЧВК в состав одной из военизированных структур отдельным боевым крылом. В ту, которую мы с вами сами сочтём для себя приемлемой. Проще говоря, продадим свои услуги тем, кто нам за них хорошо заплатит. Такой вариант вас устроит? После нескольких минут обсуждения бойцы решили, что такой вариант устроит всех, кто решит не лететь в США и останется здесь. Далее последовали распределения ролей и целей, проверка снаряжения, обсуждение общих вопросов. После личный помощник Алекса, специалист по связи и координатор групп озвучил вводные по коммуникациям между звеньями, раздал необходимые инструкции, согласовал ряд вопросов с членами команды. Этот худой, тонкокостный парень слегка за тридцать, коротко стриженый блондин с лёгким нервным тиком, на первый взгляд не выглядел как военный специалист и профессионал. Однако за обманчивой внешностью скрывался достаточно опытный боец, принимавший участие в ряде серьёзных операций и великолепно знавший своё дело. Его звали Анатолий Боков. Анатолий родился в простой небогатой семье, получил неплохое образование в Москве, но ни во время учёбы, ни после, звёзд с неба не хватал и чувствовал себя некомфортно на офисной работе, будто находясь не в своей тарелке. И тогда он, по зову сердца, ещё будучи двадцатидвухлетним молодым человеком, добровольно пришёл в военкомат и заявил, что хочет служить. Попал он в войска связи, там же получил дополнительную специальность, что предопределило его судьбу в дальнейшем. Не лишённый честолюбия, он хотел закрепить за собой статус солдата удачи, при этом не слишком рискуя головой, и уже через год после окончания службы Анатолий подался в одну известную российскую частную военную компанию, которая в тот момент защищала интересы законного правительства Мозамбика. Там он работал по специальности, занимаясь радиоперехватами и их расшифровкой, а также выполняя функции координатора по связи в отряде. Проведя в Мозамбике год, он вернулся в Россию, неплохо подзаработав. Остался бы на более долгий срок, но причиной возврата стали последствия подхваченной в Африке малярии. Потом была Украина, Сирия, в промежутках между командировками Анатолий успел отучиться на оператора беспилотных летательных аппаратов и артиллерийского наводчика, затем опять Африка на полгода, на этот раз ЦАР, и снова Украина. И к своим тридцати с хвостом годам он превратился в серьёзного профессионала в своей области. Возвращаться к мирной жизни уже не хотелось – привык к постоянному риску, боевому братству, мирной профессии толком и не имел. Да и пробовать не хотелось: Анатолий неоднократно видел, как его коллеги после командировок в горячие точки пытались осесть на гражданке, но тоска, жажда адреналина и кардинальная смена деятельности каждый раз, без исключения, приводили к тому, что люди бросали скучную оседлую жизнь и возвращались на военную службу. В этом плане ЧВК, появившиеся в России в середине нулевых, а узаконенные намного позднее, стали глотком свежего воздуха для людей, которые не могли себя найти в мирной жизни. И при этом по тем или иным причинам не попадали на контрактную военную службу в регулярной армии. И Анатолий не стал исключением. В «Сильвер Хилл» он попал относительно недавно, после того как его туда позвал один из бывших сослуживцев, и не прогадал: в этой ЧВК риска было намного меньше, чем в прикормленных правительством более крупных структурах, а платили при этом несоизмеримо больше. Анатолий не делал чего-то такого, что могло бы трактоваться как предательство своей страны или откровенный криминал, поэтому о том, что заказчиком и владельцем структуры являются американцы, старался особо не думать. Работа есть, относительно интересно, под пулями не ходишь каждый день, при этом хорошо оплачивается – что ещё нужно? В этом отношении его всё устраивало. После того, как Анатолий со своей стороны ввёл в курс дела бойцов отряда, Алекс попросил его уточнить местоположение объекта по трекеру и отрядил две группы по три человека на двух машинах на его поиски. Сам Шилд предполагал вместе с Дмитро и Анатолием ехать третьим транспортом, чтобы лично принимать участие в операции и координировать работу отряда. Не то чтобы он не доверял своим, но очень хотел руководить лично и посмотреть на Вознесенского, убившего двух его бойцов, вживую. 29 апреля. Москва. Дмитрий Вознесенский. Ночью Дмитрий несколько раз просыпался. Чуть за полночь во дворе раздалась стрельба из автомата, а ближе к утру сначала где-то на нижних этажах в подъезде, а затем на улице слышались истошные женские вопли, как будто кого-то убивали или насиловали. Дмитрий, будучи неравнодушным гражданином и уж точно не трусом, моментально подскочил с кровати, быстро оделся, схватил обрез двустволки и выскочил в подъезд. Там он с удивлением отметил, что из троих убитых наёмников на лестничном пролёте этажом ниже лежали только двое. Куда делся третий – было решительно непонятно. Из чего Дмитрий сделал вывод, что не убил одного из налётчиков, и тот ушёл отсюда на своих ногах. Вознесенский отругал себя за то, что не добил того белобрысого вторым выстрелом в голову. Пробежал вниз по лестнице, выбежал на улицу, но никого не обнаружил. Видимо, кричавшая женщина либо сама успела убежать от какой-то опасности, либо ей крупно не повезло… Тем не менее, тела или следов крови не обнаружилось. Когда Вознесенский вернулся в квартиру, он около двух часов лежал и смотрел в потолок. Сон как рукой сняло. Начали одолевать разные беспокойные мысли – больше о судьбах мира и окружающих людей. Уже когда почти рассвело, он недолго поспал и проснулся сам, когда на часах было около девяти утра. Тяжёлое морально-психологическое состояние предыдущего дня поменялось в лучшую сторону после отдыха, и Вознесенский твёрдо решил не тянуть время, а сделать то, что должен. Пить и горевать сегодня он больше не планировал, будто состояние тоски осталось позади. Напротив, пришла какая-то волевая решимость, а намеченный план потихоньку стал обрастать мотивацией к немедленному действию здесь и сейчас. Дмитрий покидал заранее подготовленные вещи в две большие спортивные сумки, разделив одежду и провизию по отдельности. Вместе с едой положил в отдельном пакете медикаменты из домашней аптечки. Выгреб всё, что было в холодильнике и кухонных шкафах, опустошил отцовский бар. Затем забрал часть инструмента, пару ножей и хороший болторез, принадлежавший отцу, справедливо рассудив, что срезать замки в такое время может быть крайне полезным и актуальным занятием. После прошёлся по шкафам, нашёл шкатулку с мамиными драгоценностями, вынул из шкафа на кухне несколько серебряных ложек и вилок, доставшихся от бабки, а из родительского серванта прихватил две бутылки коллекционного коньяка, стоявшего там на особый случай. И этот случай наступил: всё, представлявшее мало-мальскую материальную ценность, можно будет обменять на жизненно важные медикаменты, патроны, оружие, еду или услуги. Теперь уж не до жиру… Памятуя о том, что сказал ему Николаев, собирался максимально быстро. Затем забежал на кухню, съел заранее подготовленные бутерброды, запил горячим чаем и так и побросал посуду на столе. По привычке, уезжая, перекрыл воду, выключил все электроприборы и закрыл окна. Затем схватил сумки, проверил оба патрона в обрезе, хотя точно знал, что перезарядил ствол, и вышел из квартиры. Окинув взглядом прихожую и комнаты, он закрыл за собой дверь. Внизу у подъезда его ждал верный «Тахо». Вознесенский, проверив машину и убедившись, что все колёса и окна целы, а под днищем нет ничего взрывоопасного, с облегчением вздохнул. В такое время транспорт – это даже не средство передвижения, а скорее средство выживания. И уж точно роскошь. Сумки покидал в огромный багажник, уже частично заваленный походным снаряжением и всякой нужной и ненужной всячиной, а обрез двустволки и чехол с ноутбуком положил рядом с собой на пассажирское сиденье. К ружью было всего три патрона, два из которых – картечный и дробовый – уже плотно сидели в стволе, и третий, тоже дробь, лежал в кармане. Дмитрий понимал, что с таким много не навоюешь, но даже имея возможность выстрелить три раза, чувствовал себя намного спокойнее. Повернул ключ в замке зажигания. Мотор тут же завёлся, отозвавшись басовитым рыком. Дёрнул «кочергу» на руле и плавно тронулся со двора. Уже выезжая на дорогу, Вознесенский краем глаза увидел, как к нему во двор, с другой стороны дома, въехали два чёрных внедорожника. Первое, что пришло в голову – приехали за ним, и нужно быть не только вдвойне осторожным, но и принимать решения максимально быстро. Сейчас от скорости реакции зависит очень многое, – думал он, – и теперь важно постараться просчитать наперёд возможные варианты развития событий, а действовать уже по ситуации. Вознесенский прибавил газу, и внедорожник, разогнавшись по пустынной улице, оставил родной дом далеко позади. Дмитрий включил радио, но передач «живьём» не было – только голосовые записи военных, призывавшие всех уцелевших граждан отправляться на ближайшие пункты временного размещения. Также были даны каналы для связи, у кого есть возможность выйти на контакт, но при этом нет транспорта, или кто заблокирован в квартирах из-за наличия заражённых на лестницах и у подъездов. Никакой новой информации за время прослушивания радио Дмитрий для себя не услышал. Зато увидел на улицах большие толпы заражённых, бредущих куда-то по своим делам. В спокойном режиме бывшие сограждане шли медленно, покачиваясь из стороны в сторону. Но увидев вдали едущий автомобиль или услышав человека, тут же стремительно срывались с места и показывали удивительную прыть. Дмитрий лишний раз поблагодарил высшие силы за наличие транспорта и хоть какого-то оружия. Каково было одиноким женщинам, да с детьми на руках – можно было догадываться. Проезжая мимо продуктового магазина одной крупной сети, Вознесенский заметил возле входа два автомобиля и мужиков, поднимавшихся по невысокой лестнице ко входу. Как он догадался, местные пришли грабить закрытый супермаркет. Дмитрий не стал особо медлить, подкатил ко входу и припарковался рядом. Мужики насторожились и недобро посмотрели на непрошеного гостя. Дмитрий вылез из салона, прихватив с собой обрез. У четвёрки, стоявшей у входа, оружия с собой не было, и мародёры резко погрустнели, увидев перед собой вооружённого человека с двустволкой. – Здорово, мужики! Да не переживайте, я адекватный, – поприветствовал Вознесенский, – сам в этот магазин ехал. – Да мы и не переживаем, – мрачно ответил один из четверых, самый старший. – Я немного возьму, тут всем хватит. Сейчас, момент, – Дмитрий открыл багажник, достал болторез, имевшийся очень кстати по ситуации, и подошёл к двери, закрытой на цепь с навесным замком. Перекусил дужку замка без особых усилий, скинул цепь и вошёл внутрь. За ним проследовали мужики. В магазине было темно, но электрический щиток нашёлся быстро – он висел в двух метрах от двери. Щёлкнул выключатель и в зале загорелись лампы. Магазин оказался нетронут – всё на своих местах, только в воздухе витает слегка затхлый запах. Видимо, часть продуктов уже начала портиться. Вознесенский схватил тележку и покатил её сразу на склад в дальнем углу зала, пока мужики хватали продукты с полок. У Дмитрия была вполне конкретная цель: ему нужно было как-то разжиться оружием, а единственный вариант его приобрести – это выменять на что-то важное. Поэтому первым делом Вознесенский на складе нашёл водку, коньяк и виски в картонных коробках и нагрузил четыре штуки на тележку, затем покатил её на выход, стараясь незаметно прошмыгнуть мимо мужиков, мечущих всё подряд с полок в каком-то детском азарте. Потому как планировалась вторая ходка за тем же самым товаром. Перегрузив короба в багажник, Дмитрий вернулся в магазин, также прошёл на склад, нашёл там ещё два ящика водки и коньяка, перекидал их в телегу, добрал объём продуктами и также повёз в машину. Поскольку времени было не особо много – Вознесенский очень хотел побыстрее уехать из этого района, опасаясь, что его будут искать, поэтому третий раз в магазин не пошёл. Распихал в свободное пространство в телеге некоторое количество консервов, проходя мимо стеллажей, и вышел на улицу. Тележку возвращать не стал, так и бросив её на дороге. Теперь оставалось понять, кому это можно выменять на пригодное оружие. Идея пришла довольно быстро – сделать это у военных, к которым сегодня нужно добраться. Спустя ещё пятнадцать минут Дмитрий въехал во двор своего дома и припарковался недалеко от подъезда. На парковке стояли несколько автомобилей и незнакомый микроавтобус «Мерседес» чёрного цвета с затонированными боковыми стёклами. Вознесенский не стал вставать слишком близко, чтобы не было каких-то неприятных неожиданностей. Заглушил мотор, посидел немного, глядя на микроавтобус. Затем взял обрез и, выйдя из машины, быстрым шагом пошёл к подъезду. Боковым зрением Дмитрий заметил, что двери микроавтобуса распахнулись, и оттуда вышли два человека в тёмно-серой одежде. Вознесенский резко развернулся, уходя в бок от возможного огня, и поднял перед собой обрез. Один из мужчин потянулся к кобуре под мышкой, второй поднял руки. – Дмитрий Владимирович, осторожно. Мы от подполковника Николаева, не желаем вам зла. Он попросил нас, чтобы мы вас встретили и сопроводили к нему вместе с предметом, который вы ему должны передать, – пояснил мужчина. Вознесенский опустил ствол и рассмотрел собеседника. Темноволосый парень с большим ртом и круглым, как сковородка, лицом, был одет в серо-чёрную форму, на груди, поверх лёгкого бронежилета, висел пистолет-пулемёт ОЦ-02 «Кипарис» со сложенным прикладом и лазерным целеуказателем. Его спутник был вооружён пистолетом. Был ещё третий, он сидел в машине на месте водителя, и выходить не стал. Его Вознесенский толком не разглядел. – Козловский Иван, служба внешней разведки, старший лейтенант, – протянул руку парень. – Ну, моё имя вы знаете, – кивнул Дмитрий и пожал руку из вежливости, переложив обрез в левую и не отводя срез ствола от собеседника. Тот заметил, но виду не подал, и вообще держался очень спокойно, не делая резких движений и не нервничая. – Очень хорошо. Сумка у вас? – спросил Иван. – Сумка у меня, – кивнул Дмитрий, – но только давайте я её сам передам Николаеву лично в руки, такая была договорённость. А вы меня сопроводите. Поедем на двух машинах. – Хорошо, без проблем. Но вы не будете возражать, если с вами поедет Александр? – Иван указал на своего спутника, хранившего молчание. – Я бы не хотел… – Вам будет спокойнее ехать на своей машине, а нам будет спокойнее, если наш человек составит вам компанию, и нам не придётся гоняться за вами по всему городу, если что-то придёт вам в голову во время пути. Баш на баш. – Ну ладно, раз так. Пусть едет, – вздохнул Вознесенский, – мне бы домой только зайти… – Давайте по-другому сделаем, Дмитрий Владимирович, – вежливо возразил Иван, – мы сейчас довезём груз, не теряя времени, а потом, если вы захотите, проводим вас обратно до вашей квартиры, выдав в сопровождение машину. – Иван, вам не кажется, что мы играем исключительно по вашим правилам, причём со старта? – Ну, в данном случае моя задача – выполнить данное мне поручение, прошу отнестись с пониманием, – улыбнулся Козловский, – прошу Вас. За спиной у Вознесенского раздался звук мотора. Козловский отвлёкся, бросив взгляд за спину Дмитрию. Во двор въехал чёрный «Кадиллак Эскалейд», остановился метрах в двадцати, и из машины высыпали трое бойцов с автоматами наперевес. – Это не со мной, – сообщил Вознесенский, а Козловский, ни слова не говоря в ответ, толкнул Дмитрия за припаркованный автомобиль, а сам резко опустился на колено, подхватив пистолет-пулемёт. В ту же секунду раздалась автоматная стрельба, грохотом прокатившаяся по стенам дома и двору, и на лежащего за машиной Дмитрия посыпались битые стёкла. В ответ застрекотал пистолет-пулемёт, ему вторил пистолет молчаливого Александра. А через несколько секунд к канонаде присоединились короткие очереди ещё одного стрелка, до этого момента сидевшего в машине. Вознесенский, прекрасно понимая, что будет больше мешать чем помогать, да и не имея пригодного для такого боя вооружения и боеприпасов, решил на рожон не лезть. Пригнувшись, он перебежал за машинами до стоявшего на парковке старенького лифтованного «Ленд Крузера» и, упав на асфальт, перекатился под него. О том, чтобы просто убежать со двора, речи даже не шло – детская площадка простреливалась насквозь, а не попасть из автомата в бегущего в двадцати метрах от тебя человека было крайне маловероятным для противника, с которым пришлось столкнуться. По крайней мере, Дмитрий ни секунды не сомневался, что те, кто его ищут, имеют достаточную подготовку для этого. Забившись под машину, он лёг по диагонали, спрятавшись за колесом. По крайней мере, если бы противник появился перед автомобилем, то именно в этом положении ему трудно было бы сразу разглядеть человека, даже нагнувшись. А идея была в том, чтобы выиграть хотя бы полсекунды – этого бы вполне хватило для выстрела. А дальше – по обстоятельствам. Перестрелка ещё продолжалась, но судя по интенсивности, с обеих сторон уже были потери. Замолк пистолет слева и автомат справа. Ещё несколько очередей обсыпали пространство вокруг «Тойоты», под которой лежал Вознесенский, мелким битым стеклом. Стреляли активно и особо не церемонясь с чужим имуществом. Спустя несколько секунд на месте, где ранее стояли сотрудники СВР, раздался взрыв, громким эхом разнесшийся по двору, а по автомобилям и стенам дома ударили мелкие осколки. Несколько стекол в ближайшем подъезде выбило – то ли осколками, то ли взрывной волной. Дмитрий повернул голову, и увидел в нескольких корпусах машин от себя лежавшего на асфальте Козловского, который глядел в сторону Вознесенского немигающим взглядом. Судя по всему, он был мёртв. А спустя ещё полминуты мимо «Тойоты» прошёл один из нападавших, осторожно ступая по асфальту и стараясь не хрустеть стеклом под подошвами. По всей видимости, он остался один из троицы. Неизвестный прошёл к микроавтобусу, возле которого лежали убитые СВРовцы, и Дмитрий услышал три одиночных выстрела. «Добивает, сука», – со злостью подумал он и поудобнее перехватил обрез ружья. Стрелок обошёл микроавтобус, затем медленно пошёл назад, внимательно осматривая двор. Больше всего Вознесенский опасался, что противник обнаружит его, заглянув под автомобиль на удалении от того места, где он лежал – придётся стрелять в узкое «окно», а оружие и боеприпас были для этого неподходящими. Поэтому принял единственное возможное решение, как ему казалось: зачерпнул рукой горсть стекла, обрушившегося осколками на асфальт во время стрельбы, и швырнул его от себя в сторону дороги. Этого оказалось достаточно, чтобы издать слышимый звук. Противник, казалось, пригнулся и перебежал за машинами, оказавшись в непосредственной близости от Дмитрия. Его и лежавшего Вознесенского отделяли друг от друга два корпуса, но стрелять было невозможно – мешали колёса припаркованных автомобилей и бетонный бордюр. Дмитрий сжался в клубок, понимая, что находится в не самом лучшем положении сейчас и нужно оставаться максимально незаметным. Потому как одна граната или короткая очередь – и всё, конец. Было страшно. Сердце колотилось, от лошадиной дозы адреналина начали трястись руки, тело будто вибрировало от нервного напряжения. В эти минуты решалось – кто погибнет, а кто будет жить. Вознесенский старался дышать максимально медленно и тихо, но получалось плохо: из-за стресса дыхание участилось, стало неровным. Руки вцепились в оружие, и казалось – их можно разжать только клещами. Кожа на кистях побелела от напряжения. Противник в этот момент был совсем рядом и также пытался понять, где находится тот, за кем идёт охота. Как игра в прятки, если бы на кону стояла чья-то жизнь. В какой-то момент боец прошёл позади «Тойоты» и затем остановился возле её правого борта, контролируя пространство на парковке перед собой. Ноги противника оказались в метре от лежащего под машиной Дмитрия. Медлить было нельзя. Вознесенский направил ствол в правую, опорную ногу и нажал на спуск. Обрез грохнул в ограниченном пространстве так, что уши моментально заложило, и Дмитрий почти потерял слух. Сноп свинцовых шариков не успел разлететься по сторонам на короткой дистанции и смертоносный заряд оторвал противнику ногу ниже икры, отбросив разорванный ботинок с находившимся в нём куском голени и стопой в сторону. Враг упал на асфальт всем весом тела, гулко ударившись спиной, и через секунду истошно завизжал от боли, хватаясь за обрубок обеими руками и катаясь по земле. Он даже не заметил Дмитрия, потому как сознание полностью переключилось на сильнейшее повреждение тела и ужасные болевые ощущения. Вознесенский успел заметить, как его противник за секунду побелел лицом, прежде чем выпустил в голову стрелку второй заряд, который снёс раненому верхнюю часть черепа, разбросав содержимое под стоящий рядом автомобиль. Дмитрий тут же раскрыл ствол, выкинул две дымящихся гильзы на асфальт и зарядил последний патрон. Он по-прежнему не знал, есть ли ещё кто-то поблизости, кто может представлять опасность. Затем перекатился из-под машины в противоположную от изуродованного тела сторону и сел, стараясь прислушаться к шагам, хотя уши были всё ещё заложены. Чтобы долго не сидеть на месте, Вознесенский, убедившись что к нему никто не идёт, поменял местоположение, перебежав за машинами поближе к микроавтобусу, и вновь постарался спрятаться, пытаясь уловить звуки вокруг. Стало ясно, что больше никого рядом нет. Тогда Дмитрий встал и огляделся. Микроавтобус бойцов из СВР был изрядно посечён пулями – видимо, нападавшие старались зацепить водителя, который, скорее всего, прятался за машиной. Впрочем, Вознесенский в этом убедился, обойдя «Мерседес». Возле открытой водительской двери на асфальте лежал человек с простреленной шеей, из которой натекло много крови. Рядом с ним валялся пистолет-пулемёт «Кедр» с длинным магазином на тридцать патронов калибра 9х18 мм, который Вознесенский тут же подобрал. У водителя на поясе висел двойной подсумок на четыре магазина на защёлке, его Дмитрий также снял. К разочарованию нового хозяина, из четырёх магазинов в подсумке и одного в оружии только два оказались полными, и ещё один – в пистолете-пулемёте – был заполнен меньше чем на треть. Справедливо рассудив, что мёртвым снаряжение больше ни к чему, Вознесенский также залез в микроавтобус, но ничего ценного там не обнаружил. Единственное что нашёл – это чемоданчик с переносной станцией спутниковой радиосвязи на переднем пассажирском сидении, но в нём как назло, прямо посередине, виднелись две дырки от пуль. В багажнике же нашёлся небольшой бензогенератор и две канистры с бензином, по двадцать литров в каждой. Топливо Дмитрий, разумеется, забрал себе. Быстро вытащил из багажника обе ёмкости и отнёс в свою машину. Чувствуя, что уже долго возится, Вознесенский передвигался бегом и генератор брать не стал. Он интуитивно ощущал, что времени на всё – пара минут, и потом либо приедут подельники тех троих, раскиданных по двору, либо прибегут заражённые. Возможно, они уже где-то рядом. В притихшем городе громкие звуки распространяются на большие расстояния даже несмотря на серые вертикали многоэтажек. Подбежал к Козловскому, обнаружив у него, помимо пулевого отверстия в голове, еще одно в нижней части шеи и две пули в бронежилете. Резким движением сдёрнул с плеча ПП «Кипарис» с лазерным целеуказателем, в том же калибре что и «Кедр» и тоже с тридцатизарядными магазинами. У Ивана оказалось семь магазинов, пять из которых – полные, и один – наполовину. А также, к радости Дмитрия, в другом подсумке нашлись ещё две коробки патронов 9х18 по 50 штук в каждой. И у третьего бойца, посечённого гранатой, нашёлся ПЯ «Грач» в калибре 9х19 – точно такой же, какой забрали менты в Твери, и к нему – 4 магазина по 18 и ещё пачка патронов на 50. Когда Дмитрий тащил оружие к себе в машину, на теле убитого им нападавшего заговорила рация. – Бес, это Шилд, вы нашли Вознесенского? Приём. Дмитрий подбежал к телу, забрал рацию и быстро повесил её себе на ремень, зацепив за металлическую скобу. Ему очень повезло: единственным возможным вариантом слушать противника и как-то предугадывать его планы, была именно она. – Бес, вы как там? Мы подъезжаем. Приём, – повторила рация, и Вознесенский испугался, что его вот-вот поймают или сразу убьют. Сколько противников ехало сейчас к нему – он даже примерно не представлял, и принимать бой с неизвестным количеством бойцов не хотел совершенно. Поэтому он схватил лежавший на асфальте АКС-74У, принадлежавший убитому, выдернул четыре магазина по 30 патронов в каждом из подсумков и побежал к своей машине. К сожалению Дмитрия, он не успел ни обыскать машины нападавших, ни подобрать оружие ещё у двоих, лежавших неподалёку. Но рисковать не стал – прыгнул в «Тахо», завёл мотор и рванул со двора. Все стволы покидал на переднее пассажирское, в руки взял «укорот» и открыл водительское окно на случай, если придётся отстреливаться. Быстро поменял магазин на полный и выставил ствол в окно, оперев оружие на локтевой сгиб. И ехать не мешало, и приготовиться к стрельбе можно за секунду. Внедорожник доехал до конца дома и повернул в сторону проезжей части со двора, чуть не столкнувшись лоб в лоб с серым «Хаммером H3», который в этот момент въезжал во двор… 29 апреля. Москва. Алекс Шилд. Алекс отправил две группы на двух автомобилях на квартиру к родителям Вознесенского, одну группу – уже готовую к выезду – непосредственно на квартиру к Дмитрию, планируя присоединиться к тройке бойцов чуть позднее. А сам, загрузив оружие и снаряжение в серый «Хаммер Н3» и прихватив с собой в экипаж Дмитро и Анатолия, поехал на личный адрес проживания Вознесенского следом за первой тройкой. Учитывая, что один боец отвечал за связь, а второй был небоеспособен, Шилд также взял с собой в сопровождение ещё троих наёмников на отдельном автомобиле. Остальные группы также распределил по городу на перехват, расставив тройки в наиболее возможных местах передвижения Вознесенского. Поскольку мобильная связь полностью прекратила работу и телефон не подавал признаков жизни, один маячок также отключился. Всецело надеяться на второй Алекс не стал, потому как Вознесенский запросто мог его обнаружить, покопавшись в сумке, поэтому раздал своим бойцам распечатки с фотографией и номером автомобиля, которые заблаговременно сделал ещё до начала активных поисков первой группой, на этапе сбора информации. Предполагалось, что в случае появления автомобиля на возможных маршрутах передвижения объекта, стрелковые группы ликвидируют водителя и заберут ценный груз. Анатолий Боков получил координаты Вознесенского, который был в этот момент недалеко от адреса своих родителей, и предположил, что перехватить объект можно будет именно там. Но Алекс, изучив карту, пришёл к выводу, что точка, в которой находился Дмитрий, расположена на улице с односторонним движением, и скорее всего Вознесенский как раз-таки наоборот, едет от родителей в сторону своего дома. Шилд сделал нехитрый вывод, что Дмитрий почти наверняка захочет заехать к себе в квартиру и забрать вещи, о чём сообщил своим подчинённым. – Ну ты голова, командир, я и не догадался, – сообщил Анатолий, выслушав предположения Алекса относительно маршрута движения объекта. – Именно поэтому, Толя, операции планирую я, а не ты, – ответил Шилд и похлопал Бокова по плечу. Тот обиженно надулся. Алекс особо не беспокоился относительно того, что подумают о нём его бойцы или не заденет ли он их чувства. Он в принципе не любил наёмников как таковых, да и к тому же находился в чужой стране, взаимодействовал с чуждыми по духу людьми, а потому не рассматривал своих подчинённых как сослуживцев и боевое братство. Дмитро он считал конченой мразотой, абсолютно беспринципной, а оттого ненадёжной, и терпел лишь потому, что ему можно было доверить самую грязную работу. А Анатолий был откровенно туповат, хотя дело своё знал, и потому был нужен команде на вспомогательных ролях. «Хаммер» быстро проскочил Садовое кольцо и съехал на магистраль, ведущую на восток. До дома Вознесенского оставалось десять минут езды. По прикидкам, первая группа уже должна была находиться там. Алекс попросил Анатолия отправить ещё один запрос на отслеживание по маячку спутниковой связи, и через пару минут выяснилось, что объект находится во дворе своего дома, куда как раз должна была подъезжать первая группа, отправленная чуть ранее. Бойцы были пока ещё вне зоны действия раций из-за нахождения в плотной городской застройке, но выйти на связь предполагалось с минуты на минуту. На дороге было мало машин. Даже несмотря на близость к центру города, пробок не было: люди либо уже уехали, либо старались сидеть дома. Встретились несколько армейских грузовиков, небольшое количество гражданских автомобилей, пара БТРов на крупных перекрёстках – видимо, остатки ВВшников, следящих за порядком. Пару раз слышали стрельбу в жилых дворах. Уже на подъезде, в нескольких километрах от точки назначения, наёмники проскочили мимо двух расстрелянных машин ДПС с телами сотрудников внутри. Кто-то изрешетил оба экипажа из автоматов, и это был явно не один человек – судя по всему, полицейские даже не успели среагировать. Кому понадобилось убивать ДПСников – было решительно непонятно. Алекс внимательно осмотрел место перестрелки и усмехнулся. В городе начинался полный беспредел. Через пару минут Шилд взял в руки рацию. Связь уже должна была появиться. – Бес, это Шилд, вы нашли Вознесенского? Приём, – но на запрос никто не ответил. – Они там заснули, что ли? – задал риторический вопрос Цуцуряк. Алекс ничего не ответил. – Бес, вы как там? Мы подъезжаем. Приём, – повторил Алекс, но также не дождался ответа. – Может, они не слышат? – Опять спросил Дмитро. – Должны слышать, – возразил Анатолий, – рация двухдиапазонная, и она и вовсе на горную местность разрабатывалась. Я не зря именно их на весь отряд купил. В городе лучше не найдёшь. Ну, из доступных гражданских вариантов, конечно. – А что тогда может быть? – Поинтересовался Алекс. – Да что угодно. Разряжены, неисправны, сидят на другом диапазоне или на другом канале. Случайно переключились и не заметили, к примеру. – Да не должны, по идее. Всё уже сто раз оговорили, да и рации заряжали… – задумался Шилд, – если только не случилось чего. – А кто он, этот ваш приятель, которого мы ищем? – Спросил Анатолий. – Во-первых, он мне не приятель. А во-вторых, как сообщили наши… люди из спецслужб, он простой инженер, хотя с оружием знаком. – Инженер – не инженер, а двоих наших завалил. И меня чуть не прикончил, – зло ответил Дмитро и погладил себя по куртке, – до сих пор всё болит. – Да, давайте осторожнее. Будьте начеку.