Вскочив со скамьи, я принялся расхаживать взад и вперед по проходу под высоким сводом. Мои резкие шаги звучали треском выстрелов. Я понял, что происходит сейчас, и мой ужас возрос тысячекратно. Мой двойник здесь. Он знает, что я его преследую. Убив Бетси Керн, он отправил мне сообщение. — О господи! Он собирается ее убить! — Кого? — Карли! Вот в чем дело. Вот что он замыслил. Я должен остановить его до того, как он ее найдет. Я единственный, кто может ее спасти. — Вот что ты пытаешься сделать? — печально покачал головой Роско. — Спасти ее? — Ну разумеется! Разве ты не видишь? Я единственный, кто сознает, что она в опасности. — Я понимаю, что ты говоришь это себе. Но это также дает тебе удобный предлог снова встретиться с ней, не так ли? Ты познакомишься с ней и сделаешь так, чтобы она тебя полюбила. И получишь жизнь, которую потерял. Вот что ты хочешь на самом деле. — Все совсем не так! — Разве? Дилан, на самом деле неважно, правда твой рассказ или нет. Ты не сможешь одновременно жить две жизни. Из этого не выйдет ничего хорошего. Ты уже причинил боль другим людям. Чем дольше ты будешь оставаться на этом пути, тем хуже будет. Если хотя бы что-нибудь из сказанного тобой правда, тогда лучшее для тебя — немедленно произнести слово «бесконечность» и вернуться домой. Предоставь нам решать проблемы нашего мира. Я положил руки Роско на плечи: — Не могу. В своей другой жизни я уже подвел Карли. Дал ей погибнуть. Это я должен был умереть, не она. Больше я ее не подведу. На этот раз я ее спасу. — Это был твой долг в твоем другом мире, — твердо ответил он. — Не здесь. В этом мире ты никак не связан с Карли. Кем бы она ни была, у нее своя жизнь, и тебя в этой жизни нет. Роско хорошо меня знал, но и я также знал его. Правда всегда проступала у него на лице. — О господи, ты ее знаешь, да? Ты знаешь Карли. Знаешь, где она. — Я ее не знаю. — Ну, ты знаешь что-то о ней. Что тебе известно? — Ты ошибаешься. Тебе нужно вернуться в свой мир. — Роско, пожалуйста! Ты должен мне сказать! Мой друг снова опустился на скамью. Он тяжело вздохнул: — Вижу, ты не собираешься отступать. Во всех Диланах Моранах есть одно общее. Они категорически не желают прислушиваться к моим советам. Я нетерпеливо ждал, но торопить Роско бесполезно. — Почти десять лет назад я отправил тебя на свидание вслепую, — наконец заговорил он. — Помнишь? Я порылся в памяти. — Точно! У тебя была замужняя знакомая, студентка старшего курса Северо-Западного университета. Я познакомился с ней и ее мужем на ужине по случаю Дня благодарения дома у твоей матери. Потом она сказала тебе, что у нее есть подруга, идеально подходящая мне. — Ты встретился с этой подругой? — Нет. Я поблагодарил тебя, но отказался. Меня не интересовали свидания вслепую. А что? — А то, что в этом мире ты с ней встретился, — сказал Роско. — Вы сходили на дискотеку, и ты ей не понравился. Никакой химии между вами не возникло, и этим все закончилось. Больше ты с ней не встречался. Быть может, это просто случайное совпадение, Дилан, но пока что в твоих мирах случайных совпадений негусто. Дело в том, что даже по прошествии стольких лет я помню имя той женщины. Ее звали Карли. Глава 18 Я поехал в северную часть города, где был дом родителей Карли. Когда я попал в фешенебельный район Уилметт, мне сразу стало очевидно, что они здесь никогда не жили. Позади особняка не было никакого кукольного домика, в котором после аварии выхаживала меня Карли. Сам особняк не изменился, но он больше не являлся символом империи недвижимости, построенной Сюзанной Чанс. Женщина, открывшая дверь, была мне совершенно незнакома; она никогда не слышала о семействе Чанс и владела этим домом с конца восьмидесятых. Поискав в интернете, я выяснил, что никакого агентства «Чанс недвижимость» нет. Больше того, я не смог обнаружить никаких свидетельств того, что оно вообще когда-либо существовало. Чем бы ни занималась в жизни мать Карли, с местной недвижимостью это никак не было связано. Я поискал саму Карли, но получил список женщин со всей страны, и ничто не указывало на то, как среди них найти ту Карли, которая была мне нужна. Я не знал, где она живет и работает и вообще живет ли она по-прежнему в Чикаго. Я даже не знал, существовала ли Карли Чанс в этом мире. Возможно, свидание вслепую, на которое я ходил десять лет назад, было совершенно с другой женщиной, лишь случайно носившей то же имя. Однако я так не думал. Я полагал, что Роско прав. Судьба нашла способ сплести наши жизни в разных мирах. Наконец я позвонил подруге Роско Саре, выпускнице Северо-Западного университета, которая когда-то давно предложила мне встретиться с Карли. Теперь она жила в Элджине и заведовала домашним детским садом. Набирая ее номер, я старался придумать, как объяснить свой интерес найти женщину, с которой у меня почти десять лет назад состоялось одно-единственное свидание, закончившееся полной катастрофой. Определенно, о том, чтобы сказать правду, речи не было. Когда Сара сняла трубку, мы обменялись любезностями, что заняло совсем немного времени. Роско был единственным, что нас объединяло, поэтому мы пару минут поговорили о нем и его приходе, а когда этот источник иссяк, я объяснил причину своего звонка, надеясь на то, что Сара поверит моей лжи. — Сара, я звоню вам от безысходности. Вы вряд ли мне поможете, но вы моя единственная надежда. Я менеджер по организации мероприятий в гостинице «Ласаль плаза», и моей помощнице сегодня позвонила женщина по имени Карли Чанс, которая хотела бы снять наш танцевальный зал. К несчастью, моя помощница, похоже, записала ее телефон неправильно, потому что я не могу ей дозвониться. Все дело в том, что я вспомнил, как вы давным-давно отправили меня на свидание вслепую с женщиной по имени Карли Чанс. Я понятия не имею, та ли это женщина, но я рассудил, что попробовать стóит. Я подумал, что, если вы до сих пор поддерживаете с ней отношения, вы подскажете мне, как с ней связаться. Сара без проблем поверила моему рассказу, однако она мало чем могла мне помочь. — Сожалею, Дилан. Мы с Карли разошлись после университета. Я не говорила с ней уже несколько лет. Боюсь, я не смогу вам помочь с ней связаться. — Да, конечно. Понимаю. Но по крайней мере я не ошибся с фамилией вашей подруги, да? Ее звали Карли Чанс? — Да, это была она. — Вы не знаете, она после учебы осталась в Чикаго? — Ну, если не ошибаюсь, она собиралась продолжить учебу и получить диплом по английскому языку и литературе. Не знаю, получилось ли у нее, но вы, вероятно, сможете выяснить это в университете. Возможно, там знают, как выйти на нее. — Я вам очень признателен, Сара. Не буду вас больше задерживать. Роско передавал привет. Закончив разговор, я снова поискал в интернете, на этот раз добавив к имени Карли Чанс «Северо-Западный», и не только нашел ее, но и выяснил, что она работает младшим преподавателем в Северо-Западном университете. Мысль о том, что Карли преподает английский язык и литературу, нисколько меня не удивила. В конце концов, ее отец был поэтом и преподавал в школе, так что, похоже, в этом мире она пошла по его стопам, а не по стопам своей матери. В биографии на сайте университета фотографии не было, но там был указан ее кабинет на третьем этаже главного корпуса. Это было всего минутах в пяти от того места, где я сейчас находился. С бешено колотящимся сердцем я направился к студенческому городку. Было уже поздно, но я находился так близко от цели и не мог ждать до завтра. Моя интуиция кричала, что это она. Моя Карли. Моя жена. Здесь у нее другая жизнь, и, вполне вероятно, она замужем за кем-то другим. Единственная наша встреча в этом мире закончилась плохо. Но все это не имело никакого значения. Мне нужно было снова увидеть Карли. Вечером я без труда нашел на стоянке свободное место. Я направился по Чикаго-авеню к Шеридан-стрит, ежась в своей тонкой бордовой рубашке, поскольку с озера дул прохладный ветер. Меня окружали строгие каменные здания университета. Я прошел под черной аркой, ведущей в сердце студенческого городка, и увидел перед собой главный корпус с часами на башне. Чем ближе я подходил, тем труднее мне становилось дышать. Мне казалось, что, только увидев Карли, хотя бы на мгновение, я смогу вернуть назад какую-то часть своей жизни. Двери здания из белого нетесаного камня оказались не заперты. Внутри звучали приглушенные голоса. Откуда-то поблизости доносился едкий запах запрещенной сигареты. Прямо передо мной была главная лестница, и я поднялся по ней на третий этаж. Я прошел по длинному коридору мимо шеренги дверей, некоторые из которых были приоткрыты. В кабинетах я увидел преподавателей, стучащих по клавиатурам. В остальном в пустынном коридоре царила полная тишина, как в музее. Я нашел кабинет с номером, указанным на сайте. Дверь была закрыта и заперта. Окна, чтобы заглянуть внутрь, не было. Но на двери была табличка с ее именем: Карли Чанс. Фотографию она не прикрепила, но это была она. Я нашел на доске объявлений написанное от руки расписание ее занятий, и почерк, вне всякого сомнения, принадлежал Карли. Я нашел ее. Изо дня в день она проходила по этому самому коридору. Работала за этой дверью. Я подумал было о том, чтобы взломать дверь и проникнуть внутрь, только чтобы вдохнуть воздух там, потому что я знал, что он будет пахнуть Карли. — Чем я могу вам помочь? Обернувшись, я увидел щуплого индийца, подозрительно разглядывающего меня сквозь очки в красной оправе. Это был один из преподавателей университета, которых я видел в кабинетах. Мой ум быстро привыкал ко лжи. — О, я должен был встретиться здесь с Карли, но, вероятно, мы неправильно друг друга поняли. Я пытался дозвониться до нее, но она не отвечает. — Вы студент? — спросил индиец, хотя я очевидно не был студентом. — Нет-нет, я ее двоюродный брат. Я приехал сюда по делам из Сиэтла, и мы договорились поужинать вместе. Вы знаете Карли? — Разумеется. Я рискнул в надежде на то, что этот мир мало отличается от моего. — Я так ждал встречи с ней, — продолжал я, придумывая новую историю. — Я редко бываю в ваших краях. Ее отец — мой любимый дядя. Полагаю, яблоко от яблони упало недалеко. Том преподаватель, Карли преподаватель. И стихи Тома мне тоже очень нравились. Я обожал, когда он читал их на рождественский ужин, когда они приезжали в Вашингтон. Преподаватель-индиец заметно успокоился. Он оберегал свою коллегу, но я сдал экзамен рассказом о ее семье. — Да, Том известный поэт. Как и Карли, разумеется. — Да, она невероятно талантливая. — Бывает, что сильная душевная травма раскрывает в человеке талант, — добавил индиец. — Д-да, — удивленно запинаясь, выдавил я. Душевная травма. Я испугался, услышав это слово, гадая, что оно означает. Индиец полагал, что мне известно о Карли нечто такое, что я, очевидно, не знал. Нечто ужасное. Я понял, что чем больше буду говорить, тем яснее станет то, что на самом деле я не знаю Карли. Только не в этом мире. — Ну, мне остается только вернуться к себе в гостиницу, — сказал я. — Был рад с вами познакомиться. Жаль, что мы с Карли разминулись. Надеюсь, она проверит список непринятых вызовов. — Знаете, она живет неподалеку. В Гудриче. — В Гудриче? В общежитии? — Да, это в нескольких минутах пешком по Шеридан-стрит. Если вы туда придете, кто-нибудь из студентов предупредит ее.