Парень зашевелил челюстями, жуя табак. Я ощутил запах никотина в его дыхании. Он крутанул скакалку, словно Уилл Роджерс[19] свое лассо. — Кто хочет это знать? — Я друг Роско. Роско Тейта из церкви. — Да, Роско все знают. Зачем тебе нужна Ева? — Мне нужно поговорить с ней. Парень презрительно усмехнулся: — Поговорить, да? Многие хотят поговорить с Евой. Лучше выкладывай начистоту, зачем она тебе понадобилась. — Клянусь. Только поговорить. Ты знаешь, где она? — Да, конечно. В паре кварталов отсюда. В переулке за кладбищем. Она там совершает свои прогулки. — Совершает прогулки? — Так она это называет. Дурдом какой-то. Когда Ева отправляется гулять, она исчезает. Я вложил ему в руку десятку. Парень снял бейсболку, положил купюру себе на голову и нахлобучил бейсболку обратно. После чего снова принялся за скакалку. С противоположной стороны тоннеля окна почти у всех домов были зарешечены. Я прошел мимо двух круглосуточных баров и нескольких пустых витрин. Через два квартала я нашел кладбище, защищенное от расхитителей могил железобетонными стенами с колючей проволокой сверху. Вдоль кладбищенской стены проходил узкий переулок, и я направился в темноту, ногой отбрасывая в сторону мусор. В маленьком дворике позади одного из зданий я увидел на вытоптанной траве женщину, приютившуюся на одеяле. Я посветил ей в лицо. Это была Ева Брайер, но очень отличающаяся от той, которую я знал. Она была в грязной серой толстовке и без штанов, в одном обтрепанном бордовом нижнем белье. Ее длинные ноги были покрыты ссадинами. Один рукав толстовки был задран, открывая следы от многочисленных уколов. Длинные изящные ногти на пальцах, которые я помнил, были обгрызены, из обкусанных заусенцев сочилась кровь. Ева Брайер лежала на боку, кутаясь в одеяло. Ее миндалевидные глаза были закрыты. Я не смог определить, спит она или потеряла сознание. Присев на корточки, я осторожно смахнул длинные волосы с ее лица. Никакой изящной прически не было, только всклокоченные бурые волосы, напоминающие цветом землю. — Ева! — негромко окликнул я и не получил никакой реакции. Я легонько потряс ее за плечо: — Ева! Она застонала — утробный протест, вырвавшийся из закрытого рта. Ее конечности дернулись. Она зашевелилась, открывая глаза, однако окружающее не зарегистрировалось у нее в сознании, и она снова их закрыла. Я потрепал ее по щеке: — Ева, проснись! На этот раз она проснулась. Ева Брайер открыла свои золотистые глаза и перекатилась на спину. Сосредоточив взгляд на моем лице, она вытаращилась в ужасе. Сделав судорожный вдох, она испустила первобытный крик и попятилась прочь от меня. Поднявшись на ноги, я последовал за ней, но она набросилась на меня с кулаками. У нее из горла вырывались завывания, не образующие членораздельных слов. Наткнувшись спиной на кирпичную стену, Ева замахала на меня кулаками, словно отгоняя пчелиный рой. Мне пришлось схватить ее в крепкие объятия. — Ева, все в порядке, все в порядке! Она не переставала кричать. Я испугался, что жители близлежащих домов вызовут полицию. Я зажал ей рот ладонью, стараясь заглушить крики, но она яростно укусила меня за палец, прокусив кожу до крови. Я отдернул руку, и Ева снова завыла. Издав одно-единственное слово: — Дилан! Она знала, кто я такой. Она меня уже видела. — Ева! — нетерпеливо прошептал я. — Ева, выслушай меня! — Пожалуйста, не делай мне больно! — Ева, постарайся сосредоточиться. Я Дилан, но я не он. — Ты он, ты он! Уходи прочь, оставь меня в покое! — Посмотри на меня! — Отступив назад, я посветил телефоном себе в лицо. — Ева, посмотри на меня! Ты ведь видишь, правда? Мы похожи, но мы разные. Я не он. Я поднял руки — жест веры в то, что она не убежит. Что она может довериться мне. Собрав все свое мужество, Ева подняла на меня взгляд, и я тоже получил возможность ее рассмотреть. Я не имел понятия, кто она и насколько далеко покинула этот мир, однако, по мере того как ее животные инстинкты стихли, я увидел кое-что от той Евы Брайер, которую помнил. Где-то здесь был мозг, который и начал все это. Она была порталом. — Вот видишь? — тихо произнес я. — Я не он. Ева прикоснулась к моему лицу, словно слепая, пытающаяся определить, кто перед ней. — Ты прав. Ты другой. — Да, другой. — Как? Как ты сюда попал? — Через тебя, — сказал я. Ева нисколько не удивилась. — Ты имеешь в виду другую меня? Откуда-то еще? — Совершенно верно. Она облегченно вздохнула: — Значит, ты знаешь о многих мирах. Знаешь, что это правда. — Знаю. — Мне никто не верит. Я говорю людям, что отправляюсь на прогулки, рассказываю им, чтó видела. Они считают меня сумасшедшей. Они думают, что это лишь наркотики. — Я не считаю тебя сумасшедшей. Ева, расскажи мне о своих прогулках. Куда ты ходишь? Что видишь? — Есть одно место, где мы все встречаемся, — мечтательно промолвила Ева, устремив взгляд в небо. — Их так много. Меня так много. Знаешь, я не везде такая же, как здесь. Я бываю умная. Богатая. Красивая. — Да, я знаю. — Иногда я хожу следом за ними. За другими Евами. Просто чтобы посмотреть, как они живут. Я прячусь и наблюдаю за ними, но надолго я никогда не задерживаюсь. Я не смогла бы жить в этих мирах. В конце концов я все равно скатилась бы к тому, какая я сейчас. Рано или поздно все мы попадаем на свое место. Кроме него. Он ходит куда хочет. — Расскажи мне про него. У нее помрачнело лицо: — Он приносит зло. — Ты видела его во время своих прогулок? — Да. — Я тоже его видел. Вот почему мне нужна твоя помощь. — Посмотри на меня! Я ничего не могу. — Ты можешь отправить меня следом за ним, — сказал я. Ева испуганно всмотрелась в темноту. В переулке одинокий фонарь то зажигался, то снова гас. — Знаешь, я не всегда была такой. Чикагский университет, summa cum laude[20]. Абсолютно чистая. Ни спиртного, ни «травки» — ничего. Я училась на медицинском факультете, и училась хорошо, очень хорошо. Но ты не можешь себе представить, какой это стресс. Ты постоянно выжат до предела. Мне требовалось что-то для поддержки сил, и один тип в лаборатории посадил меня на крючок. Это вроде бы должно было быть всего один раз, только чтобы преодолеть особенно тяжелый период, но таблетки меня засосали. Я много раз пыталась бросить, но у меня не хватало сил. — Я ни в чем тебя не виню, Ева. — Но только ты знаешь меня другую, да? — горько усмехнулась она. — Ту, у которой жизнь лучше. — Да. — Как ты с ней познакомился? — Она написала книгу о Множественных мирах. — И почему это тебя заинтересовало? — Из-за другого Дилана, — сказал я. — Он пришел в мой мир и разбил мою жизнь. — Он разбивает всё. — Как ты с ним познакомилась? — Я встретила его во время одной прогулки. Понимаешь, я часто это делаю. Путешествую. Я следила в парке за одной из своих двойников и увидела, как он с ней разговаривает. Я сразу же почувствовала, что с ним что-то не так. От него веяло чем-то плохим. Не могу сказать, как я это поняла, но я это поняла. И когда они расстались, я последовала за Диланом. Я увидела, как той же ночью он пришел в парк, встретил какую-то женщину и… О господи!.. Ева крепко обхватила себя за плечи.