Только я начал рассказывать Роско свою историю, как он заставил меня остановиться. При первом же упоминании о Множественных мирах он поднял руку, не желая слушать дальше. К нему на прием сидели пациенты, и они были на первом месте. На самом деле это означало то, что ему требовалось время осмыслить услышанное. Роско никогда не принимал поспешных решений. Он всегда тщательно все продумывал. Оценивал все факторы и составлял четкие планы. Он был осторожен. Другими словами, он был полной моей противоположностью. Роско предложил мне встретиться в шесть часов вечера в баре на пересечении Кеннеди и Монтроуз. Выбранное им место также являлось своеобразным тестом. Именно в этом баре я напился и в конечном счете подрался с типом, издевавшимся над своей подругой. Роско приехал, чтобы забрать меня из полицейского участка, и домой живым он уже не вернулся. То обстоятельство, что Роско был жив, означало, что в этом мире тот вечер прошел иначе. И все-таки то, что он выбрал для встречи со мной именно этот бар, говорило, что это место тем не менее имело какое-то особое значение для Дилана Морана. Войдя в бар, я не узнал официантку, что, вероятно, было и к лучшему. Я сомневался в том, что меня обслужили бы в этом заведении, если бы узнали. Я сел в дальнем углу, стараясь сдержать поток нахлынувших воспоминаний о том вечере. Я делаю замечание типу за соседним столиком, его подруга советует мне не лезть не в свое дело, он выплескивает виски мне в лицо. Это был караоке-бар, и у меня в голове болезненно звучало неумелое исполнение песни «Кома» одним из посетителей, ставшее аккомпанементом драки. — Желаете что-нибудь выпить? — угрюмо спросила официантка, азиатка с вишнево-красными волосами. — Водку со льдом, — сказал я. Но когда официантка уже направилась к стойке, я остановил ее: — Подождите! Не надо водки. Просто содовой. — Как скажете, — пожала плечами она. После того как официантка принесла заказ, я с ясной головой выпил содовую и заказал еще. Чаевые я дал такие, словно она принесла мне восемнадцатилетнее виски. Бар постепенно заполнялся: люди заходили, чтобы расслабиться после работы. К четверти седьмого Роско так и не появился, и я уже начинал гадать, не собирается ли он сделать вид, будто я был игрой его воображения. Однако в половине седьмого Роско подсел ко мне за столик. Заметив стакан содовой передо мной, он не пожелал присоединиться к моей трезвости. Даже став священником, Роско остался ценителем виски со льдом, и таким же он был и сейчас. Он заказал коктейль и не сказал ни слова до тех пор, пока стакан не оказался у него в руке и он не отпил глоток. — Я заезжал к тебе на работу, — сказал Роско. — Хотя, я так понимаю, на самом деле это не твоя работа, так? — Да, ты прав. — Дилан был там. Я его видел. После чего я поехал прямиком сюда, нигде не останавливаясь, и здесь ты. Я должен был увидеть это своими собственными глазами, понимаешь, что я хочу сказать? — Понимаю. Роско покачал головой: — Множественные миры, Множественные сознания. Я посмотрел, что это такое. Весь этот бред кажется мне полным безумием. — Сначала я подумал то же самое. Но это то, что происходит со мной. — Ты другой Дилан. Я хочу сказать, ты такой же, но ты другой. — Совершенно верно. Окинув меня взглядом, Роско отпил еще глоток. — Когда я смотрю на тебя, поверить в это проще. В тебе что-то не так, тут не может быть никаких сомнений. Твое лицо, глаза, поведение. — Я встретился еще с одним Роско, который сказал мне то же самое. — Ты больше похож на моего Дилана, каким тот был несколько лет назад. Он с тех пор сильно изменился. А ты? Почти нет. В отличие от него, ты еще не нашел себя. Хотя мне понравилось то, что ты больше не пьешь. Это хорошее начало. — Ты тоже изменился, — сказал я. — Дай-ка я сам догадаюсь. В твоем мире я священник. — Был священником. — Порой я гадаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я избрал этот путь, — усмехнулся Роско. — Наверное, то же самое можно сказать про всех нас. — Поверь, в последнее время я просто одержим этой мыслью. Кивнув, Роско обвел взглядом зал. — Знаешь, я не случайно пригласил тебя именно сюда. Это то самое место, где изменилась жизнь моего Дилана. — И моя тоже. — Расскажи, что произошло с тобой здесь. Взяв стакан с содовой, я покрутил его, слушая, как звенят о стенки кубики льда. — Четыре года назад, в годовщину гибели моих родителей, я пришел сюда. Я напился и сцепился с одним типом, обзывавшим свою подругу. Приехала полиция, и меня арестовали. Когда меня отпустили, я позвонил тебе, и ты приехал меня забрать. Роско понял, что это еще не все. — И? Что произошло дальше? — Мы попали в аварию. Ты погиб. Он моргнул — это была единственная его реакция, после чего отпил еще глоток виски. — Вот как. — Я винил себя. — Не сомневаюсь. — Но это еще не все. В ту ночь я встретил женщину. Это была случайность, причудливая прихоть судьбы — по крайней мере, так мне казалось тогда. Сейчас я уже не уверен. Она меня спасла. Помогла подняться на ноги. Мы поженились. Затем, совсем недавно, я потерял и ее. — Сочувствую. — Роско взглянул на меня поверх стакана. — Как ее звали? — Карли. Ее звали Карли. — Ты ее любил? — Да, любил. Я не представляю себе жизни без нее. Я наконец получил все, чего хотел, и все это утекло у меня сквозь пальцы. Я уничтожил всю свою проклятую жизнь, и больше я не смогу ее вернуть. Я с силой опустил стакан на столик, расплескивая содовую. Покачав головой, я вытер столик салфеткой и махнул рукой взглянувшей на меня с тревогой официантке, показывая, что все в порядке. — Вижу, характер у тебя по-прежнему крутой, — пробормотал Роско. Я допил остатки содовой. — Такова моя история. А что произошло здесь? В этом мире? Мой друг вздохнул: — Четыре года назад, в годовщину гибели твоих родителей, ты пришел сюда. Ты напился и сцепился с типом, обзывавшим свою подругу. Вы вышли на улицу, и ты принялся выбивать из него душу. — И? Что произошло дальше? — Этот тип ударился виском о бордюрный камень. И умер на месте. — Блин! — Ты признал свою вину в непредумышленном убийстве. Твой адвокат добивался условного срока, ссылаясь на твое прошлое. Говорил, что трагедия твоей матери родила в твоем сознании психологическую одержимость защитить женщину в опасности, а гибель того человека оказалась случайной. На судью его доводы не подействовали. В прошлом ты уже привлекался к ответственности за драки, поэтому судья сказал, что ты сознавал возможные последствия. Тебе дали пять лет. — Похоже, я это заслужил. — Да, ты так и сказал. Ты даже не стал подавать апелляцию. Ты отправился в тюрьму и отсидел полтора года, после чего добился условно-досрочного освобождения. Тебе пришлось несладко. Я знаю, о чем говорю. Но если честно, ты стал другим человеком. Выйдя на свободу, ты круто перевернул свою жизнь. Вылечился от алкоголизма и с тех пор капли в рот не берешь. Раз в месяц ты ходил к психологу. Устроился на работу в некоммерческой организации, связанной с распределением жилья, и через год уже возглавил отдел. Тебе даже удалось помириться с Эдгаром. Ты извинился за все то плохое, что вытворял на протяжении многих лет. Поблагодарил его за то, что он тебя воспитал. Последние три месяца его жизни вы с ним каждый день завтракали вместе. — Эдгар умер? — спросил я. — Да. Во сне от инфаркта. На меня накатила волна грусти, чего я никак не ожидал. Эдгар. Мой дедушка. Мой последний близкий родственник. Умер. В моем мире Эдгар по-прежнему был жив, но я не знал, увижу ли когда-либо этот мир. Впервые я столкнулся с тем, что деда больше нет. Я мысленно представил, как стою один перед «Полуночниками», жаждая услышать рассказ Эдгара о Даниэле Каттоне Риче. Роско был прав. Я должен был многое сказать деду, пока у меня была такая возможность. Еще ни разу не встретившись с Диланом Мораном из этого мира, я уже понимал, что его жизнь гораздо лучше моей. Мне нужно было узнать о нем больше. — Я женат? — тихо спросил я. Роско ответил не сразу. — Я хочу сказать, в этом мире аварии не было. Ты не умер. Карли не нашла меня в разбитой машине. Уставившись в свой стакан, Роско боролся с тем, что мне сказать. — После смерти Эдгара ты пригласил строителя сделать ремонт в квартире на втором этаже, чтобы можно было ее сдавать. Вы с ним подружились. — Скотти, — догадался я. — Скотти Райан. — В самую точку. Он много контактировал с одной риелторшей, которая, как ему показалось, идеально тебе подойдет, и он устроил вам свидание вслепую. Ты был категорически против, но я настоял на том, чтобы ты пошел. Вы встретились в танцевальном клубе «Спайбар», и это была любовь с первого взгляда. Через полгода вы поженились.