— Ты действительно здесь? Ты живой? Он закрыл глаза, прижимая ее ладонь к своему лицу, его грудь вздымалась и опадала от глубокого медленного дыхания. — Да. И ты здесь, — его глаза открылись, в них были тени. — Ты… помнишь меня? — Я тебя помню, — хрипло сказала она. — Я помню все. Я обещала, что не забуду тебя. — Да, — тихо сказал он. — Обещала. Они задвигались одновременно. Она начала садиться и тянуться к нему, он поднял ее с земли себе на колени. А потом его руки обвили Эми, прижимая ее к нему, и ее руки обхватили его, сжимая не менее крепко. Она уткнулась лицом в его плечо и плакала, сдерживать слезы уже не было сил. Потрясение сотрясало ее, такое сильное, что Эми едва могла ощущать что-нибудь еще. Он был жив. Он обнимал ее. Она была в его руках, а он — в ее. Он был жив. Он был жив. — Я думал, ты забыла меня, — прошептал он, прижимаясь лицом к ее волосам. — Я был уверен, что ты меня не узнаешь. — Я не могла тебя забыть, — она подняла голову, слезы текли по лицу. — Я не переставала думать о тебе все эти семь лет. — Семь лет? Прошло столько времени? — Ты… не знал? Как давно ты вернулся? Он прищурился. — Я помню снег, так что… пару месяцев назад? Эми провела пальцами по его челюсти, нуждаясь в прикосновении к нему, боясь, что он исчезнет, если она отпустит его. — Как ты вернулся так быстро? Юмей сказал, что на это уйдет не меньше века. — Юмей — пессимист, — на его лице мелькнуло и угасло веселье. — Думаю, я вернулся слишком рано. Моя ки… — он скривился и тряхнул рукой. Огонек вспыхнул над его пальцами и угас. — Я слаб, как кодама в пустыне. Я слишком слаб, чтобы покидать защиту этой долины, но сила медленно возвращается. Он скользнул по лицу Эми, казалось, что он пил ее, словно умирал от жажды годами. — Но мне нужно было вернуться, пока не поздно, и увидеть тебя еще раз. Хотя я не думал, что ты будешь помнить меня, мне нужно было убедиться, что ты выжила. — Я выжила, потому что ты спас меня, — прошептала она. — И позже я на тебя накричу за то, что ты поступил так глупо и безрассудно. Он невинно вскинул брови. — Но это ведь сработало? Эми невольно рассмеялась. Она еще смеялась, когда его рот нашел ее и поймал ее губы в отчаянном поцелуе. Ее руки обвили его шею, пальцы запутались в его волосах. Она целовала его с таким же пылом, семь лет подавляемых горя и тоски вырвались из-под контроля. Она не могла оторваться, не могла отпустить его. Эми могла бы счастливо целовать его до конца мира. Его ладони скользнули по ее спине и поднялись к шее. Он скользнул пальцами по ее волосам, от корней до кончиков, и прошептал в ее губы: — Твои волосы короче. Она отклонилась и убрала челку в сторону. Он следил за движением, и Эми покраснела от смущения. — Мне нравится, — его ладонь вернулась на шею Эми, пальцы сомкнулись вокруг ее волос. Он склонил ее голову назад и снова прижался к ее губам, его поцелуй был глубоким и голодным. Позже он поднял голову, ослабил хватку на ее волосах. — Ты изменилась, пока меня не было. — Возможно, — она разглядывала его лицо. — Ты тоже немного другой. Он склонил голову, уши дрогнули. — Да? Эми улыбнулась от движения. Он много времени провел как лис, и, видимо, лисьи повадки к нему прицепились. — Да. Но я не знаю, насколько. Но у нас много времени… Она замолчала, чуть не упустив страх, мелькнувший в его глазах. Она сказала «много времени». Но для него человеческая жизнь была мгновением. — Широ… — она замолчала, коснулась пальцами метки на его щеке. — Инари. Имя ощущалось странно на ее языке, но Эми смотрела на него и знала, что так правильно. Он больше не был Широ. Он не был очаровательным и хитрым ёкаем, появившимся в ее спальне вместо белого лиса. Он все еще был тем ёкаем, но не сломленным, не исцеляющимся. Он был Широ, но он был больше, чем Широ. Он снова был целым. Она глубоко вдохнула. — Когда ты сказал… той ночью, когда ты сказал, что был бы со мной навеки… и любил бы меня до самого конца, ты был серьезен? Его глаза потемнели, прожигая ее душу. — Серьезным было каждое слово. — И… ты все еще так думаешь? — Слово в слово, — он притянул ее ближе и уткнулся носом в ее волосы. — Эми, я не знал страха ужаснее, чем когда подумал, что опоздал спасти тебя той ночью. Я бы уничтожил все царства, если бы это позволило мне навсегда быть с тобой. Она с силой прикусила губу, борясь с всхлипами, что поднимались в груди. Что она сделала, чтобы заслужить такую сильную любовь? Сглотнув, она прошептала: — Инари, я… теперь не совсем человек. Он вскинул голову. — Что? — Когда я была камигакари, ки Аматэрасу… изменила меня, — она ерзала на его колене, пока подбирала слова. — Я теперь немного ками. Вчера мне сказала это вассал Аматэрасу. Его рот раскрылся, он смотрел на нее, и его потрясение было очевиднее, чем когда-либо до этого. Придя в себя, он прижался носом к ее голове и глубоко вдохнул. А потом он схватил ее ладонь и укусил сбоку, почти там же, где Юмей. Он попробовал кровь Эми, его глаза снова расширились. Он убрал ее ладонь от своего рта. — Поверить не могу. Я чувствую силу ками. Уверена, что ты больше не связана с Аматэрасу? — Уверена. — И ты… — в его глазах ярко и с болью вспыхнула надежда. — Ты не стареешь? После ее кивка в его взгляде появилось изумление, глаза снова расширились. — Ты… ты не…? То есть, ты будешь жить столько же… и ты не постареешь…? Она рассмеялась от его лепета, он смущенно фыркнул. Схватив ее, он упал на спину, утягивая Эми за собой. Она едва успела охнуть, а он перекатился и оказался над ней, прижимая ее к земле. Его глаза смотрели на нее, полные удивления и радости, и она не видела и следа холодного горького одиночества, которое раньше остужало его древнюю душу. Огонь сиял вместо этого, пламя голода, который лишил ее воздуха. — Ты же понимаешь, что теперь ты моя? — прорычал он. — Я забираю тебя. Навсегда. Ее сердце затрепетало, ее одиночество ушло бесследно, неуверенность утонула в любви, страх будущего сменила радость. Опьяняющее счастье заполняло ее так, что она могла лопнуть. Он был здесь. Он был жив. Он был с ней, и они были навеки вместе. Навеки. Она не принадлежала миру людей, миру ками или миру ёкаев. Но она принадлежала Инари, этого ей хватало. Ее место было рядом с ним, а его — рядом с ней. Его ладонь скользнула в ее волосы, зубы поймали ее нижнюю губу, острые клыки почти пронзали кожу, словно он заявлял свои права на нее. Она тихо пискнула, он удерживал ее в плену своей силой. Его губы скользнули по ее щеке к уху. — Боишься? — выдохнул он. Эми с наслаждением закрыла глаза, его губы скользили к ее горлу. — В ужасе. На миг он застыл. А потом поднял голову, его губы изогнулись в кривой, загадочной и знакомой ухмылке, которая растопила сердце Эми, согрело дальние уголки ее души. — Это была ложь, маленькая мико. ГЛОССАРИЙ Аджисай — гостиница ёкаев. Туда можно попасть только через Тсучи. Акеми — бакэнэко, которую Эми встречает в гостинице Аджисай. Аматэрасу — Аматсуками Ветра, сестра Тсукиёми.