Уолтера воротило с души от улыбочки молодого человека. — Я считаю, что жена с собой покончила. Нет, я нё видел ни­каких подозрительных типов. — Вчера вы не были так уверены в том, что ваша жена с собой покончила. Уолтер ничего не сказал. Лейтенант Корби слез со стола. — Вы не такой, как все. Людей большей частью ни за что не убедишь, что их жены, мужья или родственники — самоубий­цы. Они всегда требуют от полиции разыскать убийцу. — При других обстоятельствах и я бы так себя вел,— ответил Уолтер.— Мне кажется, в таких случаях, как этот, самоубийство нельзя доказать на все сто процентов, или я ошибаюсь? — Нет. Но мы можем исключить все другие предполо­жения Корби улыбнулся и направился к двери, словно показывая, что допрос окончен, но, не дойдя пары шагов, обернулся. Уолтеру хотелось знать, попадет ли в газеты информация о том, что он был на стоянке автобуса, но не хотелось, чтобы Корби подумал, будто он этого боится. — Это последняя наша беседа? — спросил Уолтер. — Надеюсь. Да, еще одно,— Корби вернулся к столу.— Вы случайно не слышали о другой похожей смерти, что произошла несколько месяцев назад? О женщине, которую обнаружили избитой и зарезанной недалеко от того места, где ее автобус останавливался в Территауне? Уолтер был уверен, что у него на лице не дрогнул ни единый мускул. — Нет, не слышал. — Про женщину по фамилии Киммель? Хелен Киммель? — Нет,— повторил Уолтер. — Убийцу пока не нашли. Но ее-то определенно убили,— добавил Корби с приятной улыбкой.— Сходство между этими двумя случаями бросилось мне в глаза — все произошло во время недолгой стоянки автобуса. Уолтер ничего не сказал. Он посмотрел прямо в голубые глаза Корби. Корби изобразил самую дружелюбную улыбку, на какую было способно его бледноватое живое лицо смышленого школь­ника. Но в этой улыбке не было никакого дружелюбия. — Поэтому,— спросил Уолтер,— вы так заинтересовались этим делом? Корби развел руками: — Что вы, так я им не заинтересовался,— и добавил, внезап­но смутившись: — Это ведь в моем штате случилось. А другое дело вспомнилось мне потому, что его до сих пор не раскрыли. К тому же и случилось оно не так давно, в августе. Корби распахнул перед Уолтером дверь: — Большое спасибо, что приехали. Уолтер все медлил. — Вы пришли к какому-нибудь заключению? Вы убеждены в том, что моя жена с собой покончила? — Мне не положено приходить к заключениям,— ответил Корби с очередным смешком.— Я не знаю даже, располагаем ли мы всеми фактами. — Понимаю. — Доброй ночи,— сказал Корби с низким поклоном. — Доброй ночи,— произнес Уолтер. В газеты это в любом случае попадет, решил Уолтер. У него было предчувствие, что Корби захочет сообщить во все редакции. Уолтер обо всем рассказал Джону, соврав только в одном из-за чего поехал следом за автобусом. Он объяснил, что хотел завер­шить с Кларой один разговор, который они начали перед тем. — Чертовски не повезло,— заметил Джон своим низким голосом.— Это попадет в газеты? — Не знаю, не спрашивал. — Надо было спросить. — Надо было много чего сделать. — Они убеждены, что это самоубийство? — Не думаю. По-моему, дела еще не закрыли — какие-то сомнения у них остаются. Он не стал говорить Джону, как откровенно высказал Корби свои подозрения. Уолтер понимал, что Джон может проявить не меньше подозрительности — при желании. Он покосился на Джо­на; ему очень хотелось знать, о чем Джон думает в эту минуту. Но видел он только знакомый профиль, чуть нахмуренные брови, выступающую вперед нижнюю губу. — В газеты может и не попасть, даже если ты и под подозре­нием,— заметил Джон.— Через несколько дней, глядишь, выяс­нится что-то определенное и будет доказано, было ли это убийство или самоубийство. Лично я считаю — самоубийство. Я бы не стал переживать из-за газет. — О Господи, я ^переживаю совсем не из-за них! — Тогда из-за чего? — Вероятно, из-за позора, что меня поймали на лжи. — Постарайся соснуть. До Нью-Йорка еще долго ехать. Уолтеру не хотелось спать, однако он откинулся головой на спинку и через несколько минут задремал. Он проснулся, когда машина свернула. Они проезжали серый район товарных скла­дов — резервуары на сваях, завод по производству джина, сма­хивающий на больницу со стеклянным фасадом. Уолтеру пришло в голову, что он совершил глупейшую ошибку, встречая вопросы Корби так явно в штыки. В конце концов Корби всего лишь делает свое дело. Если они снова встретятся с Корби, он будет вести себя совсем по-другому. — Куда направимся? — спросил Джон.— Ко мне или к тебе? А может, ты хочешь нынче ночью побыть один? — Нет, один не хочу. Если не против, поедем ко мне. Хорошо бы ты у меня заночевал. Джон заехал в свой гараж в Манхаттане за собственным автомобилем. Прежде чем вылезти из машины Уолтера, он сказал: — Я думаю, Уолт, тебе нужно приготовиться к тому, что в га­зетах это все же появится. Если хочешь кому-нибудь сообщить до газет, следует заняться этим сегодня. — Да,— согласился Уолтер. Сегодня он сообщит Элли, ре­шил он. Глава 21 Они добрались до Бенедикта около одиннадцати вечера, но Клавдия все еще была в доме — осталась, как она сама объясни­ла, отвечать на телефонные звонки. Ей поручили много чего ему передать. Элли звонила дважды. Уолтер велел Джону посмотреть в холодильнике чего-нибудь поесть, а сам отвез Клавдию в Бенедикт, чтобы она успела на одиннадцатичасовой автобус до Хантингтона. На обратном пути он остановился позвонить Элли из «Таверны трех брать­ев». — Клавдия не знала, где ты,— сказала Элли.— Почему ты весь день ни разу мне не позвонил? — Объясню при встрече. Тебе не поздно, ко мне приехать? У меня Джон, так что сам я не могу. Элли ответила, что приедет. Вернувшись домой, Уолтер сообщил Джону, что к ним едет Элли. — Ты часто видишься с Элли? — спросил Джон, — Да,— сдержанно ответил Уолтер,^— время .от времени я с ней встречаюсь. . Он налил себе выпить и подцепил на вилку ломтик ростбифа, что нарезал Джон. Он отметил,,,что Джон промолчал. Ростбифа ему не хотелось. Уолтер скормил его Джеффу, который нервно слонялся по комнате, и пошел звонить миссис Филпот, которая просила Клавдию оставить записку, чтобы он обязательно (под­черкнуто: обязательно) перезвонил. Пока он разговаривал с миссис Филпот, приехала Элли, ей открыл Джон. Миссис Филпот не сообщила ему ровным счетом ничего важного, и, поговорив с ней минуту, Уолтер понял, что она пьяна. Она превозносила Клару до небес. Она выражала ему самые глубокие соболезнования. Он потерял самое блестящее, самое милое, самое очаровательное, самое живое существо на всем белом свете. Уолтеру хотелось раздавить трубку в руке. Он несколько раз пытался прекратить разговор, прерывая ее излия­ния словами благодарности за звонок. В конце концоа ему это удалось. . Джон и Элли замолкли, когда он вернулся в гостиную. Элли с тревогой на него поглядела, — Может, мне выйти, Уолт? — спросил Джон. — Спасибо, не нужно,— ответил Уолтер. — Элли, я хочу тебе кое-что рассказать, о чем Джон уже знает. Вчера вечером — в четверг вечером — я поехал следом за Клариным автобусом. Я доехал за ним до того самого места, где она погибла — где бросилась с обрыва. Я ее искал, но не нашел. Все, должно быть, случилось за секунды до того, как я оказался на месте. Я ждал ее, я ее повсюду искал, пока не отошел автобус, а потом и сам поехал назад. — Она пропала и ты знал об этом? — не поверила Элли. — Я не был до конца уверен. Я подумал, что она могла сойти где-нибудь по дороге, а я не заметил. Опять же, я мог перепутать автобусы и поехать не за тем. — И ты никому ничего не сказал? — спросила она. — У меня не было твердой уверенности, что недосчитались именно Клары,— нетерпеливо повторил Уолтер.— Вчера утром я собирался заявить в полицию, после того как позвонил в Гаррис­берг и узнал, что она не приехала, но полиция меня опередила, уведомив, что нашлось ее тело.