Часть 28 из 49 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
А я, подумал Уолтер, все это время буду играть роль подопытной морской свинки. Корби собирался раздуть дело Стакхаус, превратить его в дело Киммель. Уолтер внимательно слушал Корби, настороженно застыв. На этот раз он постарается ему помочь.
— Киммель — здоровый толстый тип, и мозги у него работают достаточно хорошо, в какой-то степени он страдает манией величия. Ему нравится заставлять окружающих — тех, кто ниже его по положению — угодничать перед собственной персоной. Сам он выбился из грязи, считает себя интеллектуалом, и тут он прав.
Улыбочка Корби действовала Уолтеру на нервы. Все это представлялось ему веселенькой игрой, чем-то вроде «полицейские и воры». Нужно иметь в душе какую-то червоточинку, какую-то патологическую жилку, чтобы полностью отдаться расследованию убийств, тем более заниматься этим с таким восторженным пылом, как Корби.
— Чего вы добиваетесь от Киммеля? — спросил Уолтер.
— В конечном счете — признания. И он у меня признается. Я много разузнал о его жене, вполне достаточно, чтобы понять: Киммель ненавидел ее с такой, силой, что, вероятно, не удовлетворился бы... скажем, одним лишь разводом. Все это прекрасно накладывается на его характер, о котором можно получить впечатление, только увидев Киммеля собственными глазами.
Он глянул на Уолтера, раздавил сигарету в пепельнице и сказал:
— Можно осмотреть дом?
Гости просили об этом теми же словами, подумал Уолтер.
— Разумеется. .
Уолтер собирался повести его наверх, но Корби остановился перед камином. Протянув руку, он выудил бокал из ниши и начал перекатывать за ножку между пальцами. Уолтер знал, что на ободке остались следы помады, а на донце — капля мартини.
— Выпить не хотите? — спросил Уолтер.
— Нет, спасибо.— Корби поставил бокал на место и понимающе улыбнулся Уолтеру.— Когда я позвонил, у вас в гостях была мисс Брайс?
— Да,— ответил Уолтер тусклым голосом и первый пошел вверх по лестнице. Корби до сих пор даже не позвонил Элли. Он, видимо, уже нашел для нее определение: подруга. Или любовница. Частности не играли роли.
Войдя в спальню, Корби несколько раз молча прошелся по комнате, засунув руки в карманы. Потом вышел на площадку. Уолтер показал ему маленькую угловую, комнату, предназначенную для прислуги, хотя там не было кровати, только короткая тахта. Уолтер объяснил, что прислуга у них не ночует.
— Кто она? — спросил Корби.
— Клавдия Джексон. Живет в Хантингтоне. Приходит два раза в день, утром и вечером.
— Можно узнать ее адрес? — Корби вытащил блокнот.
— Весенняя улица, дом сто семнадцать.
Корби записал.
— Нынче вечером она не пришла?
— Нынче вечером нет,— хмуро ответил Уолтер.
— Комната для гостей? — осведомился Корби, выходя в коридор.
— Нет, жене она была не нужна. Тут у нас нечто вроде малой гостиной.
Корби заглянул в комнату без особого интереса. Они ею не пользовались, хотя Клавдия содержала ее в порядке. Сейчас комната показалась Уолтеру мертвой и отвратительной, как демонстрационный зал в мебельном магазине.
— Вы намерены сохранить дом? — спросил Корби.
— Еще не решил.— Уолтер открыл еще одну дверь: — Это мой кабинет.
— Тут у вас уютно,— похвалил Корби. Он подошел к книжным полкам и остановился, упершись ладонями в поясницу, оттопырив пиджак.— Масса книг по праву. Вы много работаете дома?
— Нет, не особенно.
Корби перевел взгляд на письменный стол. Большой темносиний альбом Уолтера лежал с краю.
— Альбом для фотографий? — поинтересовался Корби, беря его в руки.
— Нет, что-то вроде книги для заметок.
— Можно посмотреть?
Уолтер утвердительно махнул рукой, хотя ему не нравилось и то, что Корби трогает альбом, и то, что наблюдает за ним. Уолтер полез за сигаретами, обнаружил, что не взял их с собой, и скрестил на груди руки. Он отошел к окну. В оконном стекле он видел отражение Корби; тот склонился над альбомом, медленно переворачивая страницы.
— Что это такое? — спросил Корби.
Уолтер повернулся.
— Заметки о людях для очерков, которые я думаю написать. Я заполняю ими досуг.
Уолтер еще сильнее нахмурился. Он вернулся к столу, пытаясь придумать, как отвлечь Корби от; альбома, от ровно написанных строчек, которые тот с трудом разбирал. Вот он перевернул очередную страницу. Между листами был вложен клочок газеты.
Уолтер присмотрелся — размер, жирный заголовок вверху были ему знакомы. Он глазам своим не поверил.
Корби вцепился в обрывок.
— Так это же о Киммель! — произнес он, сам себе не веря.
— Быть не может,— отозвался Уолтер таким же тоном.
— Точно! — подтвердил Корби, обращаясь к Уолтеру с изумленной улыбкой.— Это вы выдрали?
— Должно быть, но я не помню.
Уолтер посмотрел на Корби, и в это мгновенье их отношения необратимо и чудовищно изменились: на лице у Корби читалось самое обычное удивление, но в этом удивлении сквозило открытие, что Уолтер его обманул. Какую-то секунду они глядели друг на друга просто как два человека, и Уолтер почувствовал, что все потерял.
— Не помните? — спросил Корби.
— Нет. Я не нашел применения этому материалу. Я вырезаю из газеты много разных сообщений.— Он показал на альбом, где между страницами было вложено с дюжину других вырезок. Но Уолтер готов был поклясться, что выбросил заметку о Киммель.
Корби еще раз взглянул на клочок, положил на место и, вновь наклонившись над альбомом, принялся читать написанные от руки абзацы и машинописные вклейки на той же странице. Уолтер заметил, что речь тут идет о Дженсене и Кроссе. К делу Киммель это не имело никакого отношения. А жаль, подумалось Уолтеру, лучше бы имело.
— Это всякие заметки о... о друзьях, которые друг другу не пара,— пояснил Уолтер.— Что-то в этом роде. Вероятно, я выдрал сообщение, рассчитывая, что позже обнаружат убийцу. А потом имя просто выпало у меня из головы. Меня интересовала связь между убийцей и жертвой. Но ничего из этого не получилось, поэтому я, видимо, и забыл. Поразительное совпадение. Если б...— Он вдруг потерял мысль.
Корби смотрел на него проницательным взглядом, хотя лицо его все еще хранило следы удивления, смотрел так, словно ждал — вот-вот Уолтер сболтнет нечто такое, что выдаст его с головой. На губах у Корби играла улыбка.
— Интересно знать, о чем вы думали в ту минуту, когда выдирали эту заметку.
— Я же вам говорил. Меня занимало, кем окажется убийца — в конечном счете. Так же, как...
Он хотел сказать, что в очерке о Майке и Чаде использовал вырезку об убийстве, которое произошло на почве неравной дружбы, но сообразил, что уже давно выбросил вырезку.
— Меня интересовала возможная связь между убийцей и Хелен Киммель.
Уолтер заметил, что Корби насторожился при слове «Хелен».
— Продолжайте,— сказал Корби.
— Мне нечего больше добавить.
Уолтер всерьез прикидывал вероятность того, что кто-то подбросил газетную заметку о Киммель к нему в альбом. Однако заметка была та самая, что он вырвал собственноручно. Он даже узнал линию отрыва. И сразу вспомнил: когда бросил бумажку в корзину, она упала на пол. Ему было лень поднимать, и после ее нашла Клавдия.
— А знаете, я ведь выбросил...— начал он и замолк, не договорив.
— Что?
Уолтер раздумал сознаваться в том, что вспомнил об этой заметке довольно много. Черт бы побрал Клавдию с ее педантичностью, которую в нее Клара вдолбила.
— Так, это не важно.
— А вдруг важно? — закинул удочку Корби.
— Нет.
— Вы встречались с Киммелем, говорили с ним?
— Нет,— ответил Уолтер и тут же пожалел. Его раздирали взаимоисключающие желания: выложить Корби всю правду с начала до конца — и скрыть от него о Киммеле как можно больше. Но что, если завтра Киммель все расскажет? Уолтер чувствовал, что увяз в какой-то хитрой игре, что к нему медленно подвели сеть, разом набросили и теперь он опутан ею по рукам и ногам.
— Вы ведь одержимы этим делом Киммель, верно? — спросил он.
— Одержим? — рассмеялся Корби.— Да у меня сейчас, по меньшей мере, с полдюжины дел об убийстве!
— Но в том, что касается меня, вы, похоже, прямо-таки зациклились на деле Киммель,— выпалил Уолтер.
— Пожалуй. Можно сказать, что сходство двух этих дел заставило возобновить следствие по делу Киммель. Полиция Ньюарка списала его как убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами, как нападение маньяка — и поэтому безнадежное. Но вы подсказали нам, как оно могло быть осуществлено.— Корби помолчал, давая Уолтеру время усвоить сказанное.— У Киммеля не самое крепкое алиби. Никто не видел его в момент убийства. Вам не приходило в голову, когда вы вырвали эту заметку или позже, что Киммель имел возможность убить жену?
— Нет, насколько помню, не приходило. В газете писали, что он...