— Вы меня уже спрашивали об этом,— ответил Уолтер.— Нет, не приходило. Киммель не спеша взял с крышки бюро кожаный увлажнитель для сигар, снял крышку, предложил Уолтеру, который отрицатель­но покачал головой, затем Корби — тот на него даже не посмотрел и извлек сигару. Корби бросил сигарету на пол и растер носком ботинка. — В другой раз,— сказал он разочарованно.— Как-нибудь в другой раз. Киммель отвалился от стены, перевел взгляд с Корби на Уол­тера и снова на Корби: — Мы закончили? — На сегодня — да.— Корби забрал со стола свою шляпу и направился к двери. Киммель наклонился подобрать брошенный Корби окурок и на миг загородил Уолтеру дорогу. Окурок он отправил в корзину для бумаг у бюро, после чего проворно ступил в сторону, чтобы пропустить Уолтера, и проследовал за ними к выходу. Его массив­ное тело двигалось с тяжеловесным величием. Он распахнул перед ними дверь. Корби вышел, не попрощавшись. Уолтер обернулся: — Доброй ночи. Киммель холодно глянул на него из-за стекол очков. — Доброй ночи. У автомобиля Уолтер предложил: — Вам не обязательно меня отвозить, я могу взять такси. У него перехватывало горло, словно все напряжение разом со­средоточилось в гортани. — Сегодня будет трудно поймать такси до Нью-Йорка, а я так и так возвращаюсь в Нью-Йорк,— возразил Корби, придерживая открытую дверцу. Нанести визит еще одному из моих знакомых, подумал Уолтер. Заморосило. Темная улица походила на туннель в преисподнюю. На Уолтера накатило безумное желание кинуться назад в лавку и поговорить с Киммелем, объяснить ему, с какой целью он вырвал ту газетную заметку, и вообще все ему рассказать. — Хорошо, едем,— согласился он. Он быстро нырнул в машину и при этом так сильно ударился о верхнюю раму проема дверцы, что несколько секунд у него все пла­вало перед глазами. Всю дорогу оба молчали. Корби, похоже, ругался про себя из- за постигшей его неудачи. Они добрались до Манхаттана, когда Уолтер вспомнил, что договорился с Элли о встрече. Он с ужасом поглядел на часы и увидел, что опоздал на час сорок минут. — Что-нибудь не так? — спросил Корби. — Нет, ничего. — У вас свидание? — Нет, что вы. Вылезая на Третьей авеню у стоянки, где обычно оставлял ма­шину, Уолтер произнес: — Надеюсь, встреча оправдала ваши ожидания. Узкая голова Корби склонилась в глубоком рассеянном по­клоне. — Спасибо,— ответил он кисло. Уолтер захлопнул дверцу. Он подождал, пока Корби скрылся из вида, и пошел быстрым шагом. Избавившись от Корби, он вновь попытался разобраться в поведении Киммеля. Предав его, Киммель ничего бы не выиграл. C другой стороны, и защищать Уолте­ра у него не было решительно никаких оснований. За исключе­нием шантажа. Уолтер наморщил лоб, вызывая в памяти необыч­ное лицо Киммеля и стараясь постигнуть его выражение. Грубое лицо, но исполненное большого достоинства. Способен ли он на шантаж? Или всего лишь пытается по возможности себя оберечь, выбалтывая как можно меньше? Последнее выглядело правдо­подобней. Уолтер вошел в бар отеля «Коммодор» и окинул взглядом сто­лики. Элли не было. Он решил было спросить метрдотеля, не ос­тавлена ли ему записка, но отказался от этой мысли и отправился поискать Элли в вестибюле. Потеряв надежду, он двинулся к вы­ходу и тут увидел, что она входит с улицы. — Элли, прости, я кругом виноват. Я не мог тебе позвонить — проторчал на совещании целых три часа. — Я звонила тебе на службу,— сказала она. — Мы собирались в другом месте. Ты ела? — Нет. — Хочешь, перекусим прямо здесь? — Да нет, что-то не хочется,— ответила она, но в бар с ним пошла. Они сели за столик и заказали выпить. Уолтер велел принести себе двойную порцию виски. — Я не верю, что ты был на совещании,— заявила Элли.— Ты был с Корби, верно? Уолтер вздрогнул, отвел взгляд от ее лица и посмотрел на серебряную брошку в виде горящего солнца у нее на плече. — Да,— признался он. — И что же он теперь говорит? — Он задает вопросы. Все одни и те же. Элли, лучше бы ты не спрашивала. В конце концов все уляжется. Бессмысленно все время к этому возвращаться. Уолтер глянул, не видно ли официанта с виски. — Я тоже с ним встречалась. — C Корби? — Сегодня в час он явился ко мне в школу. Он рассказал о вырезке, что нашел у тебя дома. Уолтер почувствовал, как от лица у него отхлынула кровь. До сих пор Корби не удосужился хотя бы позвонить Элли. Выжидал, пока подвернется рассказать ей что-нибудь вроде этого. — Это правда? — спросила Элли. — Да, правда. — Как она у тебя оказалась? Уолтер поднял стакан. — Я просто выдрал заметку из газеты, точно так же, как вы­дирал многие другие. Она оказалась среди заметок для очерков, которые я пишу. Я держу их дома в специальном альбоме. — Это было в тот вечер, когда я торчала в «Трех братьях»? — Да. — Но почему ты мне не рассказал? — Потому, что Корби раздул из нее совершенно невероятную историю! И продолжает раздувать. — Корби сказал, что, по его мнению, Киммель убил свою жену. Он думает, что Киммель поехал следом за автобусом и что ты по­ступил так же. Он ощутил, что чувство обиды, самозащиты и злости, которое вызывал у него Корби, теперь вызывает и Элли. - Hy и как, ты ему веришь? Элли сидела, не притронувшись к своему бокалу, вся на взво­де, как и он. — Я не совсем понимаю, зачем тебе понадобилась эта заметка. Что за очерки ты пишешь? Уолтер объяснил. Объяснил он и то, что выбросил вырезку, но Клавдия, должно быть, ее подняла и положила обратно в альбом. — Господи Боже ты мой, в той заметке не было ни слова о пре­следовании автобуса! Корби не доказал, что Киммель ехал за автобусом. У Корби навязчивая идея. Я все объяснил Корби про эту чертову вырезку, а если кто мне не верит, так ну их всех к дьяволу! Он закурил сигарету и только тогда заметил, что в пепельнице дымится другая. — Полагаю, Корби старался убедить тебя в том, что я убил жену, и главным образом из-за тебя, угадал? — Конечно, старался, но с этим я могу разобраться, для меня это не было неожиданностью,— ответила Элли. А вот с вырезкой она разобраться не может, подумал Уолтер. Он посмотрел в напряженно-внимательные вопрошающие, глаза Элли, и его поразило, что она ему не верит, что Корби своими дикими бессвязными доводами мог заронить сомнение даже в Элли. — Элли, вся его теория абсолютно бессмысленна. Послушай... — Уолтер, ты можешь поклясться, что не убивал ее?