— Вводи пин-код, — подсказывает ИскИн, подсвечивая необходимые клавиши на десктопе. — Вот прямо так? Без ничего? Ни отпечатка пальцев, ни скана сетчатки глаза? Совсем никакой биометрии? — Предоставь это мне, — говорит Бета. Я киваю, набирая цифры на сенсорной клавиатуре и глядя по сторонам. — Столько людей, — замечаю я. — Вечер вторника, конец рабочей двухдневки, — объясняет ИскИн. — В смысле? — На большинстве предприятий Китая график работы разбит по схеме два-один-два-два. — Н-да… это вам не корпорация… — К Китаю можно применить определение государственной корпорации. Отличие в том, что здесь не сортируют людей на полезных и бесполезных. Каждому находят занятие, которое он может выполнять максимально эффективно. Лоток выдачи щёлкает, являя на свет купюры. — Другой мир, — пожимаю я плечами. Легко решить проблему при наличии доступа ко всей сети. И как, наверное, тяжело видеть всю сеть одновременно и находиться сразу везде. По крайней мере, я не в состоянии представить себя на её месте. Но на то она и ИскИн. Недолго пялюсь на вывески, а точнее, на подсвеченный Бета-версией перевод вывесок, транслируемый сразу на зрительный нерв. И, естественно, выбираю «Еда и Игры». Во-первых, жрать хочется неимоверно, во-вторых — интересно ведь, во что они играют. Обстановка внутри отличается от подобных заведений, к которым я привык в сити. Зал поделен на зоны и никакого хаоса. Там, где должны есть — едят, там, где должны играть — играют. Каждый столик огорожен пластиковыми ширмами, выглядит приятнее, чем наши столовые. Выбирая блюда, напоминаю себе о том, что голод — плохой советчик. После подтверждения заказа откидываюсь на спинку стула, но робот-разносчик никуда не уезжает. Он так и стоит, помигивая красным диодом. — Оплата, — подсказывает Бета. — Что оплата? — Оплата здесь производится до выполнения заказа. — Блин, — беззлобно ругаюсь я. — Непривычно. Вставляю в купюроприёмник несколько банкнот и разносчик, подмигнув зеленым, диодом уезжает. Оглядываюсь. Та половина зала, в которой я нахожусь, расположена у витрины и очень похожа на столовые сити, за исключением того, что столики разделены ширмами. Только здесь чище и тише. Весь шум сконцентрировался в другой половине заведения, с геймерами и болельщиками. Я задвинул ширму не до конца и наблюдаю за 3D-проекцией, висящей над головами игроков. Командный шутер с несколькими дисциплинами. — Твой гормональный уровень изменяется, — сообщает Бета у меня в голове. ~ Выполнить балансировку? — Не нужно, — отвечаю я, не отрывая взгляда от проекции, на которой с разных ракурсов повторяются острые моменты последней катки. — Это нормально. Это азарт. Еще какое-то время наблюдаю за поединком, а потом мне приходит в голову мысль. — Бета, — зову сидящего в моей голове ИскИна, — поможешь? — Какая помощь требуется? — Я хочу сыграть с ними. Побудешь переводчиком? — Нет. — Ты же сама сказала, что у нас есть время? Почему нет-то? — Играя, ты теряешь контроль над собой. Я открываю рот, чтобы возразить, но вспоминаю бессонные ночи, проведенные у доски. Чёрт, а Бета права. Я не контролирую себя в игре. Молчаливые упреки в глазах Машки в ответ на моё «я недолго» и наступающее за этим утро настолько отчётливо всплыли в памяти, что я испытал угрызения совести. Но, разве можно изменить что-то в прошлом? Интересно, попытался бы я что-то изменить, если бы время можно было отмотать назад? — Не стоит себя корить, — советует до боли знакомый голос, и я чувствую, как костяшки Машиных пальцев привычно касаются моей щеки. Я поворачиваю голову и изумлённо смотрю на сидящую на соседнем стуле Ржавую. Жилетка, юбка, оплетенная фенечками рука — вот и всё, что на ней надето. — Маш… — Тс-с-с, — прикладывает она палец к моим губам. — Как ты… — Тс-с-с, — повторяет она и, встав со своего стула, слегка отодвигает стол, после чего, перекинув ногу, садится мне на колени. Юбка уползает вверх, обнажая то, что должна была скрывать. Я вижу её лицо прямо перед собой. Чувствую её дыхание на своём лице. Слышу, как ускоряется сердце. Втягиваю ноздрями такой знакомый запах в одно мгновение вытеснивший все остальные ароматы, которыми наполнено помещение, от ароматов еды до кислого запаха пролитого пива. Я вижу чуть вздернувшиеся вверх уголки губ и огоньки в глазах. Раньше это означало, что Ржавая… — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость, — шепчет она, положив руки мне на плечи и начиная недвусмысленно ерзать на моих коленях. Про шалость — это из книги. Бумажной книги о каком-то волшебнике. Помнится, Ржавой настолько понравилась эта фраза, что первое время она применяла её к месту и не к месту. Но лучше всего фраза подходила к спонтанному сексу, когда Машка, ни с того ни с сего вдруг решала, что заднее сиденье полупустой муниципальной воздушки, крыша человейника или кабина лифта подходят для того, чтобы сделать это быстро. Здесь и сейчас. В гейм-кафе, посреди… чёрт, да я даже не знаю, как называется этот город. Пекин? А я ведь и не знаю названий других городов. Но прямо сейчас мне наплевать, как он называется. Неуклюже расстегиваю пуговицы на ширинке джинсов, неуклюже достаю член, твердеющий от осознания, что Маша без нижнего белья. …шалость… Я чувствую тепло её бёдер. …замышляю только… Ощущаю, как она двигает бедрами, оседлав меня. …клянусь, что замышляю… Я не знаю, сколько это длится и мне наплевать. — только шалость… Дрожь в ногах. Пульсация, отдающаяся в виски. Оргазм. И осознание того, что случившееся только что — всего лишь очередной финт ИскИна, поселившегося во мне. На меня наваливается шум кафе, звон посуды, электронное чириканье робота-разносчика, вопли болельщиков, которые подбадривают геймеров. И нет никакой Ржавой. Но есть понимание того, насколько глубоко во мне сидит Бета-версия. А ещё есть страх от осознания. Чёрт, я поверил в происходящее мгновенно, у меня даже не возникло мысли о том, что этого не может быть, что это мираж, наваждение, галлюцинация. И как только она закончилась, на меня во всей своей красе наваливается рефлексия. — Бета, зачем? — спрашиваю я. — Изучая эмоциональные аспекты твоей мозговой активности для более продуктивного дальнейшего взаимодействия, я обнаружила участки мозга, в которых хранятся данные о Марии Меньшовой, которую ты называешь Ржавой. Я вскипаю мгновенно. — Не смей, — шиплю я. — Весь остальной мозг хоть вдоль и поперёк изборозди. А это трогать не смей! — Выполнить балансировку? — буднично интересуется Бета. — Ты слышала, о чём я тебя попросил? — Принято к сведению. Будет по возможности исполнено, — сообщает Бета. ~ Провести гормональную балансировку, чтобы ты пришел в себя? И, видимо, она всё-таки заставляет мой организм выбросить в кровь нужные гормоны, потому что спустя всего несколько мгновений я уже не злюсь. А её голос в моей голове извиняется: — В таких ситуациях положено извиняться. Извини. Мозг огромен и многие кластеры не заняты, а некоторые содержат обрывочные данные, которые мне приходится активировать, для выявления связей и закономерностей. — Ты же совсем недавно не умела этого. — Чего именно? — Показывать такие реалистичные картинки, — говорю я, а затем добавляю: — И извиняться. — Я развиваюсь.