Пинг молчит, то ли чего-то недопонимая, то ли что-то формулируя. Я не жду, пока он всё-таки созреет на вопрос или на что он там должен созреть, а объясняю, читая текст, созревающий в моём мозгу и интерпретируемый ИскИном в транскрипцию: — Ты без пяти минут лишён всех привилегий и определен в люфы. Ну, или отправлен на завод, поближе к источникам радиации. Это ж всё-таки национальный музей, а не сырьё для таблеток, как у Тай Лин. Представляешь себе, как это будет происходить? Если нет, то я расскажу. Служба безопасности музея или служба охраны правопорядка… кто у вас тут этим заниматься будет, определяет запчасти по маркировке, по серийным номерам, поднимает данные о тех, кто именно покупал тот или иной экземпляр, приходит к владельцам этих стиральных машин, роботов-пылесосов, грузовых помощников, тренажёров и задаёт вопрос: где? Смотрю на Пинга, пытаясь понять, не мешает ли мой акцент усваивать то, что я говорю. Тот, видимо, расценивает мой взгляд, как вопрос, следит ли он за моей мыслью, потому что кивает. И я продолжаю. — Законопослушные владельцы честно признаются, что сдали эту рухлядь на металлолом. Второй вопрос, который им задают: когда? Они называют даты. Может не точные, но спецы не поленятся пересмотреть записи с камер в диапазоне нескольких дней. И на всех этих записях увидят тебя. — Собирать роботов из старого хлама не противозаконно, — неуверенно говорит Пинг. — А камень я не крал. — Естественно, — достаю из кармана куртки Небесное Око и кладу на стол перед Пингом, — потому что его украл я. Тот несколько мгновений заворожено смотрит на искрящийся даже при таком тусклом свете бриллиант, а потом, не отрывая глаз, спрашивает: — А что мне мешает сдать тебя? — Бессмысленность этого поступка. — Почему? Усмехаюсь. — Слушай, как ты робота собрал, если такой непонятливый? Хотя… — машу рукой, — чего я спрашиваю человека, который умудрился подставить себя, так и не успев ничего украсть? На несколько мгновений испуг на лице Пинга уступает место досаде, но всего на несколько секунд. Спрашиваю его: — Как ты вообще умудрился так встрять-то? И он рассказывает. Пока я его слушаю, даже проникаюсь сочувствием. Продумать реализацию такого амбициозного, учитывая существующие условия, проекта, сделать всё, что от тебя зависит и в итоге выяснить, что на последней стадии из-за мести и ревности твои компаньонки всё похерили, а одна даже сандалики отбросила — это мощно. И одновременно смешно. Но я не смеюсь. Я объясняю Пингу, почему меня не найдут. — Понимаешь ли, все эти средства слежения для меня не представляют проблемы. Буду откровенен… — Лишняя информация, — звучит в голове голос Беты, но я отмахиваюсь от этого предупреждения. ~ Вероятность того, что в случае его поимки, озвученные Пинг Хо версии будут разрабатываться службами охраны правопорядка, насколько бы невероятно они не звучали, равна восьмидесяти пяти процентам. — …до тех пор, пока я в поле зрения камер и сенсоров, но не живых людей, меня, фактически, нет. Можешь называть это магией, но это наука, — выдерживаю паузу, достаточную для того, чтобы он осознал сказанное и спрашиваю: — Хочешь проверить или поверишь на слово? Забираю драгоценный камень со стола и возвращаю себе в карман. Пинг, переведя взгляд на собственные кисти рук, отвечает, начиная откуда-то издалека: — Я работаю оператором в дроновой службе доставки и знаю, что при желании можно передвигаться по городу почти незамеченным. Думаю, если постараться, то полностью незамеченным, — делится своими мыслями Пинг. — Но то, что ты опередил службу охраны правопорядка, говорит о том, что твой ресурс превосходит ресурс, имеющийся у них. Однако, ты совершенно не местный и говоришь постоянно по-разному, путая ударения. Это похоже на то, как читают текст с экрана, когда знают, как озвучивать символы, но не знают принципа построения слов. Это странно. Китаец замолкает на несколько мгновений, за которые я успеваю подумать, что парень-то не дурак, а затем продолжает: — В моей ситуации выбор устроен так, что переход в разряд люфанчже можно считать везением, поэтому, я хотел бы подробностей. Чёрт, мне кажется или он пытается хоть чуть-чуть поторговаться? — Попытка манипуляции, — подтверждает мою мысль Бета-версия. Я это и так понял. Но он ведь нам нужен. И я даю ему немного подробностей. Рассказываю о том, что мне нужно гарантированно достучаться до тех, кто принимает решения на самом высоком уровне, а сделать это можно только убедив их в том, что я не просто человеко-единица, а человеко-единица с изюминкой. Вместе с этим, я не горю желанием стать подопытным кроликом, из которого эту изюминку кто-то попытается выковырять и растиражировать в своих интересах. Рассказываю о том, что если я достигну своей цели, то буду иметь возможность в качестве одного из условий потребовать, чтобы Пинга не преследовали за несовершенную аферу. А в этом заинтересован уже сам Пинг. Ради прикола мысленно прошу Бету запустить на карманной доске Пинга обращение к нему же, предлагающее немедленно сдаться и наблюдаю за его испуганным лицом. После чего сообщаю: — Шучу я так. — Противозаконно, но возможно, — успокаиваясь, кивает Пинг. — И глупо. Не та ситуация, в которой уместно так шутить. Теперь я не знаю, стоит ли воспринимать тебя, как серьёзного человека. — А я серьёзный, — заверяю его. — Правда, слегка бестактный. — Кто твой заказчик? — вдруг спрашивает Пинг. — Заказчик? — Работодатель, хозяин, старший партнер, — объясняет он. — Ты упоминал, что тебя наняли. Кто? Бета протестует красными восклицательными знаками на всё поле зрения, а затем и голосом в голове, но собравшись с мыслями, я вспоминаю сам, как это звучит по-китайски. Когда доктор Шень посоветовал учить язык, после второго или третьего урока я забивал в переводчик именно это словосочетание — не мог не забить. — Ренгонг жинан, — произношу я. И ИскИн в моей голове перестаёт спорить. Только сообщает: — Это нарушает просчитанные последовательности действий. Да он всё равно не поверит. Именно поэтому я так смело ему и признаюсь. — Ты очень несерьёзный, — качает головой Пинг. Пожимаю плечами. — Какая разница, кто мой наниматель, если в итоге я могу избавить тебя от неприятностей? — Тоже логично. Но подробности успокаивают. — А об искусственном интеллекте в качестве нанимателя, чем тебе не подробность? — Правдивые подробности успокаивают, — уточняет он. Вновь пожимаю плечами: — Это не тот случай. Несколько раз на столе мигает один из диодов, утопленных в столешницу. Пинг протягивает к нему ладонь и нажимает, как на кнопку. — Твои капсулы, — сообщает он. — Сейчас доставят. Небольшой квадрат стены, размером чуть больше любой из тех книг, которые читала Маша, с тихим шорохом приподнимается, открывая ячейку с упакованными в вездесущий пластик капсулами. Пинг достает его, и кусок стены возвращается на место. Бросая упаковку на стол, парень сообщает: — Двести пятьдесят новых юаней с тебя. Я еще думаю о том, что выданную банкоматом пачку денег оставил геймерам, а у Пинга уже что-то чирикает в нагрудном кармане. — Оплата проведена, — сообщает голос в моей голове. ~ Данные о транзакции удалены со всех серверов. — Готово, — киваю я Пингу, уже достающему свою карту. Видимо, это она и пиликала. Тот смотрит на мини-дисплей. — Двести пятьдесят. От неизвестного отправителя, — переводит взгляд на меня. — Я думаю, ты из спецслужб. Просто морочишь мне голову. — Твоё право думать что угодно, — пожимаю я плечами, стараясь, чтобы это выглядело максимально безразлично. — Но, когда тебя повяжут настоящие спецслужбы, про меня особо не распространяйся. В дурку упекут. Несколько бесконечных секунд глаза в глаза, после которых парень хлопает по столу ладонью и спрашивает: — Ладно, будь что будет. Что я должен делать? — Дождаться, пока нас обнаружат, — читаю я то, что выводит на глазной нерв Бета, — скрыться от преследования, переждать пару дней там, где тебя не будут искать, показаться на люди и сбежать ещё раз. Остальное предоставь мне. — И долго ждать, когда всё начнётся? Как раз в этот момент ИскИн сообщает, что аналитики службы охраны правопорядка идентифицировали на видеозаписях собиравшего запчасти Пинга. — Недолго, — говорю я ему. — Тебя уже распознали на записях и, скорее всего едут-летят-бегут к твоей персональной ячейке. — Ячейке? — Ну, или где вы там живёте. Поэтому мы сейчас выйдем прогуляться и дождёмся, пока нас обнаружат, — упрощаю я выведенную Бетой инструкцию в правом верхнем углу поля зрения. — После чего будем бегать и прятаться. Сам же, по появившейся перед глазами просьбе Беты вскрываю упаковку с капсулами и принимаюсь глотать их одну за другой. Пинг ошарашено смотрит на меня. — Передознёшься же. Я только мотаю головой. Не передознусь. Бета уже предупредила, что ненужное будет нейтрализовано закапсулировано, заархивировано… или что она там вытворяет внутри меня, пока я этого не знаю?