Руслану было плевать и на Горгону, и на Давида, и на Ветхий Завет. Он знал даже про маленькие члены (хрен знает откуда, дед ему такого точно не рассказывал), но ему нравилось говорить с ней о членах. Вернее, Альке нравилось. Альку это заводило. Руслана заводило, что она заводилась. И машина, на которой они ездили туда-сюда по Тоскане (в гараже её виллы машин стояло две, а той Тосканы: за день можно объехать городков пять и вернуться к ужину), приткнувшись где-нибудь у расчерченных, как по линейке, виноградников после этих разговоров, раскачивалась так, что шины грозились полопаться. Дымов ласково звал Альку Огонёк, но она была Огонь. Адский огонь. Эта ненасытная девчонка ещё и орала до хрипоты, и стонала так, что он кончал только от этого. — Плохая, очень плохая девчонка, — качал он головой (сегодня она ходила по галерее Уффици без трусиков) и проклинал их маленькие туалеты и свою слабость: она доводила его до состояния невменяемости одним похотливым взглядом. — Иди сюда, — минут двадцать назад задирал Руслан её короткую юбку, погружаясь в её влажную глубину, опустошающую его досуха, и снова её хотел. Хотел всё. Её игривые пальчики, доводящие его до исступления. И его член в её узкой заднице, доводящий её до помешательства. Всё, что было у них в это тосканское лето, когда он прилетал к ней на выходные. Он проводил её взглядом, всё ещё стоя у Давида. Упругие мячики ягодиц, упругие яблочки груди. Сглотнул и повернулся: его тронули за локоть. — Простите? — удивился он. Он ожидал увидеть во Флоренции на площади Синьории кого угодно, только не Кристину. 44 44 — Значит, это правда, — повернулась Кристина в сторону Альки раскрытым зонтом, чтобы та её не увидела. — Ты теперь с его дочерью? Привычки оправдываться у Руслана не было, хотя её обвинительный тон и подразумевал. Но Дымова куда больше удивили не её претензии, а её откровенно потасканный вид. Выглядела Кристина Рево, двадцати семи лет (насколько Руслан помнил), дамой далеко за тридцать, и далеко не той изысканной интеллектуалкой, которой знал её господин Арбатов — обыкновенной шлюхой, одетой далеко не дорого и не изыскано (как когда-то одевал её Табачный король). Имели её теперь, похоже, короли поплоше и победнее, судя по суетливому мужичку, похожему на колобка, с круглым брюшком, что её явно обыскался. Сейчас бы самое время сделать вид, что Руслан понятия не имеет, кто она такая, но он пока изображал, что пытается её вспомнить, и усиленно хмурился. — Сука, ты мне всю жизнь испортил, — шипела Кристина. — Ты хоть понимаешь, что я из-за тебя потеряла? Я год окучивала Арбатова. Год! Ты знаешь, сколько денег отдала, чтобы бывать в ресторанах, где он ест, останавливаться в гостиницах, где он живёт, ходить на приёмы, что он посещает? Найти подход, разобраться, что ему нравится, какие девушки его цепляют. А вот это всё, — приподняла она сиськи. — Ты знаешь, сколько денег ушло на это? — А я думал это натуральное, — невозмутимо ответил Руслан. — Ты знаешь, в какие долги я влезла? — проигнорировала она его подъёбку. — Сука, он должен был на мне жениться! И за всё заплатить. Развестись со своей блядью и жениться на мне. А ты… ты всё испортил! — Я? — удивился Руслан. И у него были аргументы. — Да я тебя даже не трахнул. — Да, сука! Ты меня просто подставил. — Детка? — наконец, увидел её колобок. Оценивающе, насколько позволял его рост, снизу вверх, посмотрел на Руслана, который рядом с ним был как статуя Давида по сравнению с Русланом. — Я здесь, Зай, — приторно улыбнулась Кристина. — Значит, сначала прямо, а потом, направо? — показала она, словно спрашивала у Руслана дорогу. — Потом… налево, — сделал он руками осторожный жест, словно она не поняла, но ему неловко её поправлять. — Мост Понте-Веккьо налево. — Зачем тебе Понте-Веккьо? — возмутился колобок. — Я же сказал, никакую ювелирку мы покупать не будем. — Ну, за-а-ай! — надула губки Кристина. — Ну что мы даже безделушку какую-нибудь не увезём на память? — Уть-уть-уть, — потянул к ней масленые губы Зай. — Увезём, конечно, мой Утёночек. — Ну вот, — смягчилась она, гладя его по лысине. Они пошли. Но Кристина повернулась. — Ты заплатишь, сука! — зло прошипела она Руслану одними губами. — За всё мне заплатишь. И снова принялась ворковать над своим колобком. — Где ты был? — удивилась Алька, когда Руслан её догнал. — Да так, отвлёкся, — обнял он её. — Поедешь меня провожать? — Конечно, — прильнула она. — Жаль, что ты улетаешь без меня. — И мне, — вздохнул он. Но каникулы неизбежно подходили к концу. В следующий раз они встретятся уже в Москве. Но, прежде чем Руслан поехал в аэропорт встречать Альку, в галерею Марго пришёл Виктор Арбатов. — Послушай сюда, — подозвал он Руслана, стоящего «на посту». — Она не предпочла мне тебя. Мне похуй с кем еблась эта дрянь, у неё поди и, кроме тебя, ебарей хватало, но мне не всё равно, с кем спит моя дочь. Что бы ты ни задумал, — ткнул он в Руслана пальцем, — ты никогда не станешь моим зятем. Это раз. И два. Ещё раз увижу тебя с Алькой, пеняй на себя. Ты всё понял, воин? — Не советую мне угрожать, — отодвинул Руслан его руку. — Это раз. С кем бы ваша шлюха не еблась, она собиралась не просто стать вашей женой, она собиралась сначала избавиться от вашей дочери, а потом, может быть, и от вас. Ну не сосать же ей всю жизнь ваш вялый член, — аккуратно опустил в его нагрудный карман флешку с записью пьяных откровений Кристины Руслан. Долго носил с собой. Ждал, когда предоставится случай. — Это два. А три: я сотру в порошок любого, кто обидит Альку, в том числе и вас, Виктор Геннадьевич. И вы не вы будете указывать, кем я могу стать. А уж тем более, с кем спать вашей дочери. — Да что ты себе позволяешь! — раздувал ноздри Арбатов. — Ты думаешь, я потерплю, чтобы какой-то солдафон разговаривал со мной в таком тоне? — Я думаю, вы потерпите и большее, Виктор Геннадьевич, — приподнял подбородок Руслан, глядя на него с высоты своего роста, — для блага вашей дочери и ради её счастья. Арбатов заливисто засмеялся. — Да что ты знаешь о том, что надо моей дочери для счастья? — Всё, — ответил Руслан просто. — Я решил посвятить этому жизнь. Раз уж так сложилось. — Как сложилось? — хмыкнул Арбатов. — Что я знаю то, чего не должен знать. Например, кем была её мать, как на самом деле умерла и почему Альбину растила Марго. — Что? — побледнел Арбатов. — Ты ни черта не знаешь, — всматривался он в лицо Руслана. Но хрен бы что-то мог по нему понять. — Ты прочитал это в интернете. — Я знаю человека, который мог бы рассказать и больше. Дориан Грей. Помните такого? Впрочем, так его прозвали в прессе, свои картины он подписывал «ДГ», а представлялся «Друг». — Не может быть, — качнул он головой. — Представьте себе. Всё, о чём она просила вас: беречь её малышку. Вас, её Одинокий король. И одинокий король — это не покинутый всеми монарх, не игральная карта, не роман Набокова… — Это игровая позиция в шахматах, — смотрел отец Альки на Руслана не моргая. — Да, когда у игрока из фигур остаётся только король, но его невозможно победить, — кивнул Руслан. — Она же звала вас так? Или об этом тоже писали в интернете? — сверлил его глазами Руслан. — Нет, не писали, — тихо ответил Арбатов. — Так берегите свою малышку, Одинокий король. А если не в состоянии, лучше не мешайте и позвольте это делать мне. Руслана позвали в наушник, и он отправился в другой зал галереи. А когда вернулся, Арбатов уже ушёл. Глава 9. АЛЬБИНА