6 6 — Да не кипятись ты, там есть кому за ней присмотреть. У меня всё под контролем, — уже по дороге диктовал ему адрес бара Макс. — Просто я подумал, что это твой шанс помириться. Он по громкой связи рассказывал, что к Альке в баре прицепился какой-то хрен. Но к тому времени, как Руслан приехал, она сама от него благополучно избавилась. «Моя девочка!» — с гордостью похвалил Дымов. Незаметно проводил её до дома. Но с того дня отпустить уже не мог. Сначала просто приезжал на неё посмотреть. Сидел как дебил в машине, курил одну за одной, хотя давно бросил. Дальше — больше. Он думал дать ей год. Методично зачёркивал даты в календаре: выдержки ему не занимать. Но раз уж так случилось... — Убить тебя мало, — злился он на Макса. — Прости, брат, — заискивал Самарский. — Я, правда, не специально. Мы недавно взяли этот бар под наблюдение. Тревожные кнопки подключили. Вышибал своих поставили. Я случайно к операторам видеонаблюдения зашёл и увидел её на экране. Руслан не поверил ни единому слову, особенно вот этим: прости, случайно, не специально. Но уже какая разница. Теперь Дымов знал, где Алька живёт, как часто ходит в этот бар. Потом снял квартиру под ней. И три дня назад не выдержал. Вернее, три дня назад у него появился повод… — М-м-м… какой красавчик, — пьяненько улыбнулась Альбина, увидев Дымова рядом, у барной стойки. В какой-то момент он даже засомневался, узнала ли она его и действительно ли так пьяна? В груди тревожно заныло: пьяна, и, конечно, узнала, хоть и не подала вида. — Угостишь даму выпивкой, красавчик? — Детка, давай я угощу, — засуетился её улыбчивый сосед, сверкая зубами, волосатой грудью в расстёгнутом вороте белоснежной рубашки, и часами на одной из ручищ с закатанными по локоть рукавами. Где-нибудь в Тоскане или Турецкой Ривьере его приняли бы за официанта, но Дымов отметил, что мужик левша, значит, если что, бить будет с левой, а ещё, что сам не пьёт, хотя Альке подливает. — Пусть он, — показала она на Дымова. — Кстати… Э-э-э… забыла, как там тебя, — не особо церемонясь повернулась к соседу Алька. — Ник, — без обид напомнил он. — Николас. Я наполовину грек. — Знакомься, это Ник. Я Альбина, — ткнула она в себя пальцем, оставив без внимания эллинские корни Ника. — А тебя как зовут? — Руслан, — представился Дымов. — Серьёзно? — весело засмеялась она. — Моего бывшего тоже зовут Руслан, представляешь? — Детка, хочешь, уйдём? — наклонился к ней Ник. — Ник молодец. Ник хороший, — словно пса погладила она его по плечу. Ник попытался по-хозяйски положить на неё лапу, то есть руку, но Дымов подвинул Альку к себе вместе с барным стулом. — Мужик, руки убери, — шепнул он Нику наклонившись. — И отвали от моей жены. — О! — разом и прозрел, и протрезвел тот. — Кстати, она терпеть не может, когда её зовут «детка», — смерил его взглядом Дымов. — Понял, прости, — примиряюще поднял руки Ник и поспешно ретировался. — Чёрт, ты мне всех кавалеров распугал, Дымов. Это был последний. Или я их сама распугала? Знаешь, что я им рассказывала? — Синтез карбоновых кислот из малонового эфира? — усмехнулся Дымов. Он с ума сходил от её близости, но вида, конечно, не показывал. — И всё-то ты знаешь, — хмыкнула Алька. — Чёрта с два! Я им рассказывала рецепт вишнёвого пирога, который пекла моя бабушка, потом мама, а потом я. Однажды. На первую годовщину. Дымов помнил её пирог. И тот день. Она обожгла противнем большой палец. И он дул, и брызгал ей на руку обезболивающим спреем, и снова дул. Боже, как они были счастливы! Вишнёвый джем вытек, и пирог подгорел, но это был самый вкусный пирог в его жизни. — А ты, кстати, что здесь делаешь? — смерила его Алька взглядом. — Да так, мимо проходил, — пожал плечами Дымов. Она понимающе кивнула и пальцем позвала бармена. — Мне повторить, — прижала купюру к барной стойке. — Ей хватит, — отодвинул деньги Руслан. — Эй, не указывай! Ты мне никто. А я, между прочим, праздную день встречи с любовью всей своей жизни, если что, своим будущим — бывшим мужем. Но ты его не знаешь. Насколько Дымов помнил, встретились (или всё же познакомились?) они точно не в этот день, но Алька выразительно отмахнулась и снова толкнула бармену купюру. — Давай, Серёга, наливай! Сдачи не надо. И поторопись, а то придёт мой бывший и прострелит тебе башку. Он у меня, знаешь кто? Да, да, — повернулась она к Руслану. — Я всю жизнь думала, что он так, солдат, охранник, телохранитель, парень из охранного агентства, а он, представляешь, — она доверительно наклонилась к бармену и громко зашептала. — Наёмник. Снайпер. Киллер. «Ладно, чёрт с тобой! — с тоской подумал Руслан. — Сыграем в эту игру». Он знал, что пожалеет. Понимал, что ничем хорошим это не закончится. Но вышло очень даже неплохо. По его мнению, неплохо. Алька дурачилась и веселилась. Руслан ей подыгрывал. Они гуляли, пили вино, целовались, потом поехали в пустующий загородный коттедж, что стоял у «Альфы» под охраной. И это была такая жаркая ночь, что Дымов решил: она передумала, простила, дала ему шанс. — Только не подумай, что это что-нибудь значит, — конечно, сказала она, когда он привёз её обратно домой. — Что мы начнём сначала или что-то в этом роде, — упёрлась рукой в стену. Смелая. Гордая. Упрямая. — Это был просто секс. Я пошла в бар кого-нибудь снять, но попался ты. Всё. — То есть если бы не я, ты ушла бы с этим «греком», — показал он пальцами кавычки, — который подливал тебе в сок водку? — Да сгодился бы кто угодно. Так что не мни о себе, Дымов. — Не буду. Мнить, — усмехнулся Руслан, натягивая куртку. Он закрыл за собой дверь, и помчался обратно убираться в чужом коттедже. Счастливый, пропахший её духами, вдохновлённый. Влюблённый. Но не доехал. Его остановила ДПС… 7 7 Дымов долго думал (особенно усердно последние два дня — в одиночке СИЗО больше заняться было нечем) рассказывать ли Альке о чём она даже не подозревает, чего нет ни в одних служебных документах. И решил — стоит. Лучше правда. Алька поймёт. А если не поймёт… так ему и надо.