Значит, все произойдет на равнине. Каким именно образом, она пока понятия не имела, но точно знала, что все случится там. Глава 14 Пятница, 2 мая 2014 года Провести ночь в двуспальной постели рядом с Ассадом оказалось довольно опрометчивой затеей. То, каким образом такое относительно маленькое существо способно производить настолько разнообразный набор звуков, было вне сферы понимания Карла. По крайней мере, раньше ему никогда не доводилось слышать, чтобы человек испускал подобные рулады, начинающиеся инфразвуковым похрапыванием и завершающиеся скрипучим свистом вышедшего из строя церковного органа. Степень напористости этого соло могла сравниться лишь со степенью глубины Ассадова сна. Короче говоря, Ассад спал не просто как камень, но как целая скала, скорее даже, как грохочущий вулкан, пришло в голову удрученному Карлу где-то между тремя и пятью часами утра. Когда храп наконец прекратился, Мёрк вздохнул с облегчением, но буквально через пару секунд невнятные звуки сменились точно таким же невнятным бормотанием, полившимся из широко открытого рта Ассада. Поначалу Карлу спросонья показалось, что тот несет полную околесицу или даже говорит по-арабски, однако вдруг из бубнящего речевого потока он вычленил несколько датских слов, отчего сон Карла вновь как рукой сняло. Ассад только что произнес «убивать»? И еще сказал «я никогда не забуду» и начал корчиться на простыне. Слова были произнесены не слишком четко, однако было понятно, что его внутренний мир взбаламучен. Это было так же очевидно, как и то, что после услышанного Карл точно не сможет сомкнуть глаз. И потому, буквально умирая от усталости, он оказался не в состоянии ответить взаимностью на широкую улыбку Ассада, когда кудряш наконец открыл глаза. – Ассад, клянусь, ты разговаривал во сне, – только и успел произнести Карл, как вдруг с улицы послышалось женское завывание. Мёрк вытянул шею в окно, не вставая с кровати. Судя по всему, женщина стояла у самого входа в гостиницу, потому что он ее не видел. Ассад переспросил его как-то чересчур флегматично: – Я говорил во сне? И что же я сказал? Карл повернулся к своему коллеге и собирался адресовать ему обезоруживающую улыбку, но тот сидел, прислонившись ссутуленной спиной к изголовью кровати, и был исключительно серьезным и бледным, как солдат, который только что донес на своих боевых товарищей. – Да ничего особенного, Ассад. И вообще было сложно что-то разобрать. Но ты говорил по-датски и был чем-то недоволен. Тебе снились кошмары? Он нахмурил густые брови и собирался ответить, когда женщина на улице снова заголосила. – Джон, я знаю, что ты там! – кричала она. – Я тебя застукала, понимаешь? Я застукала тебя вместе с ней! Карл вскочил с кровати и подбежал к окну, из которого увидел на лестнице перед входом симпатичную женщину средних лет. Она стояла и рычала, как бойцовая собака, почуявшая запах крови. Глаза ее дико вытаращились, кулаки были стиснуты. Черт возьми, значит, Роза все-таки заманила в свои сети Джона Биркедаля. Бедный, бедный мужик… * * * – Предлагаю сегодня разделиться, – высказался Карл за завтраком, изо всех сил пытаясь активизировать мышцы, поднимающие веки. Как только оба коллеги уйдут, он украдкой прошмыгнет в номер и постарается немного восполнить дефицит сна, явившийся следствием минувшей ночи. – Я тоже думаю, что так будет лучше, – согласилась Роза, уже при полном черном облачении, как злая королева из «Белоснежки». Ни слова об утренних баталиях, никакого сожаления в связи с ночными похождениями. Сцена, развернувшаяся на площади перед гостиницей между мужем и женой, судя по всему, уже отошла в прошлое в представлении Розы. Она казалась вполне бодрой и удовлетворенной. Интересно, а каково было после всего произошедшего Биркедалю? – Я отправлюсь в дом Хаберсота и начну паковать материалы, – продолжала Роза. – Еще вчера я договорилась с местной мувинговой фирмой, они приедут за мной через двадцать минут. Карл одобрительно кивнул. Значит, от нее он скоро избавится. – А еще я выяснила, что сестра Юны Хаберсот проживает в доме престарелых совсем недалеко отсюда. Может, займешься ею, Ассад? – добавила она. – Поскольку именно ты поспособствовал тому, чтобы Юна наотрез отказалась сообщать нам, что ее муж упоминал о своем расследовании, считаю вполне правомерным назначить тебя ответственным за расспрос ее сестры. Возможно, Юна когда-то ей жаловалась. Ассад отреагировал на этот выговор абсолютной невозмутимостью. Как ни крути, Роза оставалась Розой, тем более что в данный момент он гораздо больше был озабочен другим: как бы аккуратно насыпать сахар в кофе, чтобы из чашки не пролилось ни капли. Затем Роза бесстрастно обратилась к Карлу, игнорируя его бледность и молчаливое возмущение тем фактом, что она взяла на себя распределение ролей. – Кроме того, Карл, на девять тридцать я назначила для тебя визит в Борнхольмскую народную школу. После школы можешь также посетить прежнего директора с супругой, если захочешь, но я, естественно, исхожу из того, что захочешь. Они живут недалеко оттуда. Как, скажите на милость, ей удалось успеть так много, учитывая еще и тесное общение с Биркедалем? Тяжко вздохнув, Карл взглянул на часы – пять минут десятого. То есть у него было чуть меньше десяти минут на то, чтобы попытаться возбудить у себя аппетит, поесть, выпить кофе, побриться и вздремнуть, причем в последнем пункте он нуждался больше всего. – Роза, я думаю, тебе надо позвонить в народную школу и перенести мой визит. Сначала мне нужно сделать еще кое-что. Она улыбнулась, как будто ждала такого ответа. – Можно и перенести, но тогда уже на послезавтра, потому что завтра школа закрыта в связи с экскурсией. Однако если ты желаешь провести в гостинице пару лишних ночей, я не против. На другом берегу нас вроде никто не ждет. Карл кивнул, смирившись с тем, что бесполезно предлагать этой зазнайке перенести визит на более позднее время в рамках текущего дня. В данный момент она символизировала для него одновременно нюрнбергского палача, гвоздь в гробу и камешек в ботинке. – А когда вы выполните свои задания, думаю, вам стоит приехать ко мне в Листед, чтобы помочь с упаковыванием. Вероятно, ты освободишься первым, Ассад. Тогда возьми такси. Что скажешь? – Скажу, что я никогда не пробовал такого чудесного кофе, – ответил Ассад, размахивая перед коллегами кофейной чашкой. Карл вынужден был признать свое поражение. – Ассад, мне кажется, тебе лучше поехать со мной, – выдавил он из себя. – А сестра Юны Хаберсот пусть пока подождет. Вдруг у Карла зазвонил телефон. Он взглянул на дисплей с враждебностью и благоговением в равных долях. – Да, мама. Что такое? Она ненавидела эту фразу. Иногда эта фраза даже была способна полностью парализовать ее, и разговор заканчивался, не начавшись. К сожалению, на этот раз слова Карла не вызвали ни малейшего раздражения – она продолжила говорить как ни в чем не бывало. – Есть новости от Сэмми из Таиланда. Ну да, он позвонил домой за счет адресата, но бог с ним, главное – то, что он рассказывает, не лезет ни в какие ворота, если хочешь знать мое мнение. Он отправился туда, чтобы уладить все дела, – и что бы ты думал? Карл откинул голову назад. Слава богу, воспоминания о Сэмми и о причине, по которой ему в данный момент приходилось мотаться по одному из излюбленных мест для отдыха, принадлежащих датской короне, улеглись где-то в той части мозга, которую Карл редко беспокоил. – Сэмми жутко недоволен, и я прекрасно его понимаю, ибо Ронни уже отправил свое завещание какому-то третьему лицу. Выглядит так, будто он не мог положиться на собственного брата, правда? Завещание Ронни. Оставалось надеяться, что в данном документе тот ограничился исключительно распределением незаконно нажитого имущества. Но у Мёрка не было стопроцентной уверенности в этом. Почему всякий раз, как только всплывает имя Ронни, у Карла появляется неприятный привкус во рту? – Если б Сэмми был моим братом, я предпочел бы уйти жить в приемную семью, – отрезал Карл. – И-и, Карл, засранец ты этакий… Ты всегда был мастер выдумать какую-нибудь ерундовину. Мы с отцом ни за что не позволили бы тебе так поступить. * * * Народная школа располагалась в очень подходящем месте – в окружении полей и лесов, как раз напротив живописного Эккодалена, вероятно, основной достопримечательности Борнхольма, посмотреть на которую стекались толпы школьников со всей Дании в период пребывания в неизменно организуемых в этой местности лагерей. Карл не раз слышал об Эккодалене, однако никогда здесь не бывал, потому что там, где он вырос, было принято ездить не на Борнхольм, а в Копенгаген, и пиком развлекательной программы считалось до рвоты укататься на американских горках в Тиволи. Флагшток с плавно танцующим на солнце вымпелом и огромный булыжник с выгравированной надписью встретили их согласно званию. «Народная школа», – гласила надпись. А дальше по ландшафту было раскидано несколько красных и белых зданий, выстроенных в разное время, между которыми росли кусты и живая изгородь; в одном месте возвышался самодельный тотемный столб, чуть поодаль виднелся миниатюрный кофейный павильон. Перед входом в административное здание их ожидала миловидная рыженькая девушка, при виде которой Ассад сразу же приосанился, насколько это было возможно. – Добро пожаловать, – поприветствовала она их и сразу предупредила, что во времена Альберты еще не работала в школе, в отличие от завхоза. – У нас остались журналы с того самого года, а наша прежняя директорша еще и вела дневник на протяжении всего долгого периода руководства заведением. Правда, сомневаюсь, что у нее нашлось много комментариев к делу об Альберте. Ассад закивал, как одна из плюшевых собачек, которые болтаются у заднего стекла в некоторых автомобилях. – В таком случае нам бы очень хотелось поговорить с тем самым завхозом, – высказался он, полуприкрыв глаза и явно заигрывая с девицей. – Но, может быть, вы могли бы провести нас по окрестностям, чтобы мы получили представление о том, как здесь жилось Альберте? «Черт его знает, на фига я вообще сюда приперся, они и без меня прекрасно справятся», – подумал Карл, наблюдая усердие Ассада. Возможно, ему все же удастся прокрасться вечером на борт парома, оставив помощников справляться с заданием без его руководства. Еще одна ночь под рулады Ассада доконает его. – Многие здания построены гораздо позже, как вон те два дома у дороги, в одном из которых расположена стекольная мастерская, – продолжала девушка. – Но вы можете посмотреть, где Альберта ела, рисовала и ночевала. * * * Экскурсия затянулась, и Ассад пребывал в восторге.