– Что они ели на завтрак? Они пели по утрам? Когда сидели у камина? И только с появлением завхоза Йоргена, прекрасно сохранившегося малого со слегка седеющими висками и подтянутой фигурой ремесленника, экскурсия действительно обрела какой-то смысл. Этот человек, по всей видимости, обладал отменной памятью, и интерес Карла обострился. Йорген работал в школе аж с 1992 года, но 1997 год запечатлелся в его памяти гораздо ярче остальных в связи с исчезновением Альберты и поднятой впоследствии кутерьмой. – Она пропала в день праздника в честь окончания строительства новой мастерской; у меня было полно работы, и я хорошо запомнил эту дату. – Он повел их к скоплению низеньких бунгало из желтого кирпича. – Вот тут. Она жила здесь, в здании под названием Стаммерсхалле. У всех зданий забавные названия – Хеллидоммен, Дёндален, Рандклёве… Только не спрашивайте меня, откуда они взялись, иначе придется долго объяснять. – Ладно. Комната для одного человека, – заметил Карл. – Окно выходит на полянку. То есть она запросто могла принимать ночных гостей с этой стороны, верно? Завхоз улыбнулся. – Все возможно, когда молодежь веселится по ночам, не так ли? Карл на секунду вспомнил про Розу и покачал головой. Он и думать не смел о том, как бы она повела себя в подобной ситуации. – Однако полиция допросила других девушек, проживавших в том же домике, и никто из них не считал, что по ночам к ней приходил мужчина. Они услышали бы, ведь стены-то совсем тонкие. – Какой вы ее помните? В ней было что-нибудь необычное? – Ну, как сказать… Вероятно, она была одной из самых красивых девушек среди тех, что приезжали в школу. И не только из-за фантастических черт лица и глаз, но и потому, что она двигалась как настоящая принцесса. У нее была особая походка; она, как Грета Гарбо, почти что порхала над землей. Она была не очень высокой, и все-таки, я думаю, ее всегда выделяли из толпы, если вы понимаете, о чем я. Карл кивнул. Он видел фотографии Альберты. – Кто такая Грета Гарбо? – полюбопытствовал Ассад. Завхоз посмотрел на него так, словно этот араб свалился с Луны; а может, так оно и было. Кто знал хоть что-нибудь об Ассаде? И что мог знать Ассад? Два неизвестных в одном уравнении. – И еще она очень красиво пела. Во время пения на утренних собраниях ее голос всегда выделялся на фоне остальных. – В общем, вы говорите, что она была чрезвычайно привлекательной и «вещью в себе». Вы не припомните, с кем в школе она флиртовала? – спросил Карл. – Нет, к сожалению, об этом мне ничего не известно. Полицейские меня тоже об этом спрашивали, но разве не эффективнее было бы расспросить кого-нибудь из учеников ее курса? Я могу только сказать, что иногда она ездила на автобусе или на такси в Рённе с кем-то из учеников; там они развлекались. Пили пиво и все такое. Да, бывало, девушки и парни приходили в теплицу и целовались за солнечными батареями, но Альберту я там никогда не видел. Случалось, она каталась на велосипеде. Ей пришлась по душе здешняя природа, она сама об этом говорила, но я не знаю, насколько подробно ей удалось осмотреть окрестности. Я заметил, что она часто уезжала всего на полчаса, а то и меньше. * * * – Не так уж много мы узнали нового, – заметил Карл полчаса спустя, когда они сели в машину и направились вниз по дороге к Окиркебю, где проживала супружеская пара, руководившая школой двадцать лет назад. – Здесь, на Борнхольме, чудесно, – заявил Ассад, задирая ноги на приборную панель и пожирая взглядом окружающий пейзаж. – А секретарша так вообще как конфетка. – Да уж, даже я заметил ажитацию с твоей стороны… – Что с моей стороны? – Возможно, ты бы смог найти себе здесь работу, раз ты настолько впечатлен. Ассад кивнул. – Возможно. Здесь такие доброжелательные люди… Карл повернулся к нему. Он серьезно?.. Кажется, так. – Тебе, наверное, рыженькие нравятся, да? – Да нет, не то чтобы… Просто в данный момент я испытываю приятные эмоции, Карл. – Он показал на экран на приборной панели. – У тебя телефон звонит. Мёрк принял вызов. – Да, Роза, что случилось? – Я сижу на втором этаже в доме Хаберсота посреди кучи коробок и бумаг. Вы заметили, что здесь множество папок, забитых стенограммами его интервью с учащимися того самого курса? – Мы их не просматривали, но да, заметили. – А я немного полистала. Многие подруги Альберты рассказывали, что она заигрывала почти со всеми парнями и что это жутко раздражало остальных девушек, потому что парни переключали все свое внимание на нее. – Так, может, одна из девиц и зашвырнула ее на дерево? – пробурчал Карл. – Очень смешно, господин Мёрк. Но один из школьных парней продвинулся в отношениях с ней чуть дальше остальных, насколько мне стало известно. Они целовались и провели вместе некоторое время, прежде чем она нашла другого. – Другого? – Да, но уже не из школы. Однако давай лучше побеседуем об этом чуть позже. – Да, конечно. Только зачем же ты тогда позвонила? – Позвонила, чтобы сказать про папки и еще спросить, не удалось ли вам выяснить чего-нибудь про этого парня из школы, с которым она встречалась? Его звали Кристоффер Дальбю. – Обход школы оказался не особо информативным. Ты говоришь, Кристоффер Дальбю? Мы едем домой к бывшим руководителям школы – попробуем поинтересоваться на этот счет у них. * * * Высокому худощавому старику с аккуратной окладистой бородой, облаченному в вельветовые брюки и твидовый пиджак, для полного сходства с оксфордским профессором литературы не хватало только курительной трубки, торчащей из уголка рта. Он провел их на кухню, где весь подоконник был уставлен таким количеством глиняных горшков с ароматическими травами, какого, вероятно, не встретишь даже в питомнике, где разводят эти растения. – Разрешите представить вам мою супругу Карину. Им навстречу с улыбкой и объятиями устремилась полная противоположность экс-директору школы Карло Одинсбо. На ней была какая-то многослойная красочная одежда, словно она только что участвовала в сцене из мюзикла «Волосы». Не хватало только тюрбана, сооруженного из трех пестрых платков, иначе можно было бы заподозрить, что они с бывшей женой Карла Виггой, известной любительницей тюрбанов, вылеплены из одного теста. – Кристоффер Дальбю, вы сказали? – задумался хозяин над именем, как только усадил гостей за разложенный стол. – Хм, придется нам прибегнуть к помощи анналов. Но давайте для начала выпьем кофе. Ассад с недоумением взглянул на старика. – Анналов? Карл ткнул напарника в бок, чтобы тот молчал. – Анналы – это старинные записи и книги, Ассад, только и всего, – прошептал он ему на ухо. Брови сирийца взмыли вверх. – А-а, – понимающе отозвался он. В его лексиконе появилось новое слово. – Карина, что скажешь? – спросил бывший школьный начальник у супруги, разливая кофе по чашкам. – Ты помнишь парня по имени Кристоффер Дальбю с курса Альберты? Она выпятила нижнюю губу. Очевидно, нет. – Секунду, может быть, мне удастся облегчить вам процесс вспоминания, – с этими словами Карл набрал номер Розы. – Роза, у тебя есть фотография Кристоффера Дальбю? Сфоткай на мобильный и перешли мне. – Нет, отдельной его фотографии нет. Но есть копия снимка всего курса. Хаберсот отметил на ней всех, с кем он побеседовал, и над каждым приписал имя и фамилию. – Щелкни, пожалуйста, эту фотографию и скинь мне. – И Мёрк повернулся обратно к хозяевам и банкам с печеньем. – Прекрасное печенье. – Ассад задержал руку над банками. Карл кивнул. – Да. И спасибо вам большое, что вы так тепло приняли нас; здесь очень уютно, впрочем, как и в школе. Говорят, ваша заслуга в том, что во время вашего руководства школа становилась для учеников вторым домом. Там есть все, что нужно, – все эти картины на стенах, новое мини-пианино, удобная гостиная и залы с особой, благотворной атмосферой. Но царила ли в школе всегда такая приятная обстановка? Возникало ли когда-нибудь противостояние между учениками и – или – учителями? – Ну конечно, – признался экс-директор. – Но только по незначительным поводам, я бы так сказал. – И каково было вам потерять одну из своих подопечных, а именно Альберту? – Ужасно, – встряла жена. – Ужасно. – Школа очень старая, – продолжал Карл. – Мы видели несколько фотографий, которым более ста лет. – Да, мы отмечали столетний юбилей в тысяча девятьсот девяносто третьем году, так что школа действительно старая. – Забавно, – выпалил Ассад, смахивая крошки со щетины. – Во время вашего руководства случались подобные истории? – Подобные истории? Ну, несколько лет назад была пара случаев глупого воровства – украли несколько гитар, усилителей и камер. Нам, конечно, было очень неприятно, а у нашего участкового Лайфа с площади в Окиркебю прибавилось забот, помимо расследования заурядных актов вандализма на кладбище и подобных вещей, – разговорилась женщина.