Карл ответил ему кисловатой улыбкой. И все-таки дела шли не так уж плохо. Они узнали имя. И Харди, кажется, вернулся в строй. Глава 26 Понедельник, 17 марта 2014 года В течение длительного времени не происходило никаких особенных событий. Пирьо берегла себя и регулярно направляла энергию своего сознания в нужное русло с помощью методов натурабсорбции. Она во всех смыслах вела здоровый образ жизни, чтобы маленький новый человечек, растущий в ее чреве, получал оптимальные условия развития. Она принимала участие в общих собраниях и встречах солнца на пляже, как и раньше. Выполняла свою привычную работу и администрирование, следила за тем, чтобы в помещениях поддерживался порядок и чтобы вновь прибывшие гости побыстрее осваивались на новом месте. Чуть позже она с радостью забеременела бы повторно, и пускай Ату не думает, что ее положение повлияет на исполнение ею рутинных обязанностей. Новогодний вечер начался как всегда – под открытым небом. Ату вознес хвалу годовому циклу. Все собрались на пляже вокруг костра, и каждый по-своему выразил всеохватное чувство причастности всеобщему сознанию того, что жизнь неизменно предлагает открывать новые страницы. Будущий год станет годом, с которого возьмут начало все грядущие деяния. Пирьо незаметно кивнула, полная сознания, что в ее ситуации точнее и не скажешь и что отныне это ощущение испытывает не только она одна. После завершения хоровода все разошлись по своим комнатам для совершения первой в новом году безмолвной медитации, а Пирьо схватила Ату за руку и поблагодарила его за то, кем он был, и за то, кем он вскоре станет. Затем она погладила его рукой свой живот и наконец-то рассказала ему новость. С того момента, как его лицо просияло, Пирьо поняла – ничто в мире теперь не угрожает обретенной гармонии и счастью. Так продолжалось два с половиной месяца, но ощущение внутреннего равновесия вдруг рассеялось. Был понедельник, Пирьо получила множество звонков на линию «Свет Оракула», а ее счет пополнился еще на несколько тысяч крон. Взглянув на часы, она начала консультацию с последним клиентом. – По тембру вашего голоса и сути сказанного я вижу, что вы являетесь важным звеном в процессе изменения мира, – сказала Пирьо по крайней мере в десятый раз за уходящий день. – Судя по всему, впереди вас ждут прекрасные перспективы развития личности. В данный момент я чувствую, что столь уникальная личность вполне может претендовать на пожизненные преимущества в «Холистических узах», и я немедленно сообщу о вас кому следует. Сейчас будут раскрыты все ваши тайные способности, и перед вами откроется путь достижения ментальной силы и стабильности, что совершенно необходимо для полной реализации ваших несомненных талантов. Люди желали услышать подобные признания. И как только они получали желаемое, становились все ненасытнее, а время шло и денежки капали ей в карман. Пирьо пользовалась этим. В повседневной рутине ее ораторские возможности ограничивались в основном распределением хозяйственных обязанностей, да переговорами с местными поставщиками продовольствия. Но тут она попадала в свою стихию. – Вы спрашиваете, какие из открывающихся перед вами перспектив я выделила бы особенно, но это не такой уж простой вопрос. Видите ли… В этот момент на стене напротив рабочего стола Пирьо возник знакомый силуэт. Фигуру Ширли было не спутать ни с одной другой. Пирьо обернулась к женщине с характерной подавленной улыбкой, несмотря на то, что Ширли в который раз предпочла проигнорировать вывешенную на двери табличку «Не беспокоить». Такой линии поведения с этой дамой Пирьо придерживалась на протяжении нескольких месяцев. Чем меньше они будут общаться, тем меньше вероятности, что возникнет роковой вопрос. Однако на этот раз улыбка Пирьо осталась без взаимности. – Пирьо, я никак не могу понять одну вещь, – сказала Ширли более подавленно, чем обычно. Пирьо подняла руку, давая понять, что Ширли должна подождать, и завершила телефонную беседу извинением и обещанием, что передаст все, о чем они говорили, ответственному лицу в «Холистических узах». А в среду клиентка перезвонит и они продолжат беседу с того, на чем остановились. Затем она пожелала собеседнице всего хорошего и обратилась к Ширли: – И что же ты не можешь понять? – Вот. – Та протянула Пирьо какой-то темный предмет. Это был ремень в диагональную красно-серую полоску. – Ремень? – удивилась Пирьо, протянув руку за вещью, словно это была гремучая змея, готовая к броску. – Что с ним не так? – услышала она собственный голос, всеми силами стараясь сохранять невозмутимость и пытаясь понять, что могло произойти. Она вытащила все вещи Ванды Финн из коробки спустя неделю после убийства, а затем сожгла их. Неужели она забыла ремень? Как такое могло случиться? – Ширли, что не так с этим ремнем? Он твой? Ты слишком поправилась или, наоборот, похудела? – Ее голос звучал откуда-то издалека. Тот ли самый это ремень? Пирьо не помнила. Видимо, она вообще его не заметила. – Нет, он не мой, но я узнала его, – сказала Ширли. Мог ли ремень очутиться на самом дне коробки? Только зачем Ширли вдруг понадобилось лезть на чердак в хлеву? Какая-то бессмыслица… Пирьо задумалась, так что мысли почти заскрипели у нее в голове. Она сожгла ремень – разве ей не попалась пряжка в золе, когда она опрокидывала ящик в море? Или ей показалось? – Ты узнала этот ремень? На нем есть какая-то метка? – Пирьо покрутила ремень в руках и покачала головой. – Мне он ни о чем не говорит. Кроме того, что это очень красивый аксессуар. – Да, я знаю, – ответила Ширли. Она казалась искренне потрясенной. – Этот ремень покупала я сама, но не для себя. Это был подарок на день рождения моей лучшей подруге, незадолго до того, как та уехала из Лондона. Той, которая, по вашим словам, так и не добралась сюда. Помните, когда только приехала, я спрашивала про Ванду Финн? Пирьо кивнула. – Имя точно не помню, но действительно, ты интересовалась судьбой подруги, рассчитывая встретить ее у нас. Однако ремни могут быть просто похожи, Ширли, правда ведь? – Она улыбнулась как можно шире. – Ну, я как-то не сильно разбираюсь в тряпках, мы не так часто бываем в… ты понимаешь. – Она скользнула рукой вниз по своей невзрачной фуфайке. Ширли забрала у Пирьо ремень. – Он был таким дорогим… вообще-то я не могу позволить себе купить такую вещь, тем более для себя, но мне очень захотелось подарить его Ванде, и я приобрела его с небольшой скидкой из-за вот этого. – Она показала на длинную, но неглубокую царапину на ремне. Пирьо покачала головой. – Ума не приложу, как он здесь очутился… Откуда он у тебя взялся? – От Жанетты. – Жанетта? – Теперь Пирьо отчетливо ощущала, как ее охватывает отчаяние, и ей пришлось взять себя в руки. Нельзя было выдать себя ни уклончивым взглядом, ни внезапным частым морганием. – Ширли, но ее здесь больше нет. Жанетта уехала сегодня утром. Ее сестра серьезно больна, и она решила уехать, чтобы ухаживать за ней. Мне кажется, что она уже не вернется. – Да, я знаю, она сама мне сказала. Она как раз принесла с чердака коробку со своей старой одеждой, пролежавшей там целых три года, и обнаружила, что ее ремень пропал, а вместо него лежит вот этот. Она решила забрать его себе. Я помогала ей собираться – и обратила внимание на цвет, пряжку и царапину, когда она склонилась над чемоданом. – А тебе не кажется, что это просто совпадение? Такие царапины… – Но ведь ремень Жанетты пропал, это несомненно. Он был целиком черным, а этот двухцветный. И бренд как раз тот, что я приобрела. И пряжка точно такая же. Очень характерная. А еще – обратите внимание на дырочки. – Ширли показала на предпоследнюю. – Смотрите, это отверстие шире всех, то есть на него всегда и застегивался ремень. Когда Жанетта его надела, ей пришлось застегивать на более дальнюю дырочку, а Ванда Финн была совсем худенькая. – Поджав губы, Ширли кивнула, словно в подтверждение своих слов. – Это ремень Ванды, я уверена. Обычно светлое лицо Ширли вдруг потемнело. Она явно была озадачена, обеспокоена и напугана. Чрезвычайно опасный коктейль эмоций. Диафрагма Пирьо завибрировала. Нервозность и прочие неприятные ощущения затаились, но не исчезли. Выпятив губы, она задумалась. Не о том, как объяснить Ширли появление злополучного ремня в стенах Академии, а о том, каким образом ей устранить возникшую проблему, а если это не удастся, как наиболее безопасно избавиться от этого существа, угрожающего разрушить ее жизнь. – Пирьо, вы понимаете меня? – неожиданно растерянно спросила Ширли. Та воспользовалась шансом и взяла женщину за руку. – Ширли, этому должно быть какое-то рациональное объяснение. Ты уверена, что Жанетта обнаружила этот ремень на территории Академии? Ширли махнула рукой через плечо. – Да, на чердаке в хлеву, в своей коробке с вещами, как я уже сказала. Стопроцентно. – А ты видела, как она его обнаружила? Ширли вздрогнула. Возможно, интонация Пирьо показалась ей жестковатой. Все-таки это был не допрос. – Нет. Но зачем ей врать? – Не знаю, Ширли. Правда, не знаю. * * * – То есть ты подозреваешь, что Ширли подослали к нам с секретным поручением? – уточнил Ату. Он приблизился к Пирьо и нежно погладил светлый пушок вокруг ее пупка. Пирьо приложила руку к его щеке. Когда они вот так вот лежали вместе, их объединял только ребенок, зачатый в ее чреве. Несмотря на то что Пирьо желала этого больше всего на свете, кроме того самого одного-единственного раза Ату больше никогда не проявил по отношению к ней интимных намерений. Вместо того чтобы вожделеть ее как женщину, он относился к ней как к хрупкому кристаллу, да почти как к святыне. Теперь Пирьо стала не только его весталкой и оруженосицей, но и символом воплощенного плодородия, который дарит ему жизнь и повсюду незримо сопровождает его. Ни о каком сексе не было и речи. Однако у Пирьо имелись свои планы. Родив ребенка, она будет просить Ату оплодотворить ее снова. А уж она-то позаботится о том, чтобы оплодотворение произошло не сразу, так что в итоге добьется своего. Но для начала требовалось устранить все угрозы. – Я думаю, тут кроется большая ложь, – сказала Пирьо, положив ладонь на руку Ату. – Жанетта забыла про свой ремень, и Ширли решила воспользоваться шансом. Что мы вообще знаем о Ширли? Она бродит везде с милой улыбкой и притворяется добродушной. Женщина, которая стремится открыть себя с новой стороны, думаем мы про нее. Но она не похожа на остальных, Ату. В ней нет духовности. Она может оказаться кем угодно. Вполне возможно, она какая-нибудь пройдоха, а мы ничего и не подозреваем. Умело скрывающаяся преступница с каким-то коварным планом. Быть может, вся эта история с Жанеттой предоставила ей шанс, который она поджидала, с тех пор как присоединилась к нам… Я наслышана о случаях в других духовных общинах, когда руководители подвергались угрозам и шантажу; так почему это не может случиться с нами? Она ведь прекрасно знает, что здесь крутятся кое-какие деньги. – Тебе не кажется, что она чересчур наивна для подобных подозрений? Я не воспринимаю ее как потенциальную опасность. – Боюсь, что Ширли будет угрожать нам при любой возможности, – настаивала Пирьо. – Как только закончится курс, на который она записалась, эта особа будет просить принять ее в ряды постоянных учеников, по ее же словам. Тем более, она знает, что освободилась комната Жанетты. Но когда до этого дойдет дело, мы должны будем отказать ей, Ату, договорились? Он кивнул. – Когда примерно ожидать ее обращения? – Примерно через два месяца. Она работала с нами в течение всего последнего курса, а потом ей продлили пребывание. Разве ты не помнишь ее заявление? Ты же сам дал ей «добро». – Давай немного подождем, а? Она сама скоро поймет, что с ремнем произошло какое-то недоразумение.