– Ах вот как, значит, напоминать не надо? Тогда поставлю тебя в известность, что… – Я уже паркуюсь на стоянке у дома престарелых. Он посмотрел на ближайший указатель. Съезд на Баусвэрд был следующим. Фантастическое везение. – Нет, Карл, так не пойдет. Я обязательно туда позвоню и проверю. – Ради бога. Моя совесть чиста. Я даже прихватил с собой шоколадные конфеты. Естественно, я соблюдаю наш договор, просто в последнее время был на Борнхольме. Извини, что не предупредил. – Шоколадные конфеты? – Да, «Антон Берг» с начинкой. Лучший в мире шоколад. Прикупит по дороге в «СуперБест». – Карл, ты меня удивляешь. Пора было сменить тему. – Куркумаль тебя не обижает? – спросил он. – Я уже давно не виделся с Йеспером, так что некому мне рассказать, как у тебя дела с твоим мини-бизнесменом. – Никакой он не мини, и зовут его Гуркамаль. Вообще-то дела у меня с ним неважнецкие, но я не собираюсь обсуждать это с тобой – по крайней мере, сейчас. И если ты настолько глуп, что ждешь каких-то проявлений со стороны Йеспера, могу сообщить тебе, что я с ним тоже давно не общалась. – У него же есть девушка. Вот мы и отошли на второй план. – Да! У нее охрип голос. Пора было закругляться. Нечего копаться в ее личной жизни. – Ну, вот я и стою на пороге Баккегордена, Вигга. Всего хорошего тебе, а с Курку… с Гуркамалем все еще наладится. – Он свернул с автомагистрали. – Передам маме от тебя привет. Пока! В течение нескольких секунд Мёрк чувствовал себя комфортно. Ему удалось выйти сухим из воды, Вигга была нейтрализована. Однако, купив конфеты и направившись к входу в дом престарелых, он пришел к мысли, что все могло сложиться иначе. Прошлое обрушилось на него и буквально выдавливало из него живительный воздух. Не слишком-то приятное ощущение. * * * Бывшая теща Карла почти не изменилась с последнего его визита – правда, добрая половина ее иссиня-черных волос утратила былую яркость. Возможно, сотрудники отказались их красить, а может, она наконец-то сама поняла, что ей уже не тридцать и она давно перестала являться лакомым кусочком для противоположного пола. – Ты кто такой? – поинтересовалась она, когда Карл сел напротив. Вот, значит, до чего дошло. Слабоумие прогрессировало на глазах. – Я – Карл. Твой бывший зять Карл. – Я и так вижу, тупица. Но с чего ты так замаскировался? Все-таки обычно ты не настолько обрюзгший. Уже второй раз за день Мёрк слышал подобный комментарий. Но если даже пошлая, дряхлая и полуслепая маразматичка заметила перемены в его внешности, значит, это и впрямь было недалеко от истины. Еще чего не хватало! – А что ты мне принес? – задала она вопрос в лоб, вытянув вперед руку. Можно было подумать, что это билетерша в каком-то крупном заведении. – Шоколадные конфеты, – с этими словами Карл вытащил из пакета коробку конфет. Она смерила упаковку скептическим взглядом. – Фу, экономичный формат… Я сама ни за что такую не купила бы! «Что вообще я здесь делаю?» – задал Мёрк вопрос сам себе, прекрасно зная ответ. Не приехав, он тем самым выразил бы свое согласие выплатить Вигге денежную компенсацию. И немаленькую. – Зато это настоящий «Антон Берг», – добавил Карл немного обиженно, после чего ее хищные руки взмыли в воздух, а спустя десять секунд она уже приступила к поеданию содержимого коробки. После третьей конфеты старуха поставила коробку на стол между собой и Карлом, который воспринял это как предложение угоститься – и не преминул им воспользоваться. Коробка продолжала стоять на прежнем месте, и Карл уже выбрал себе марципан в темном шоколаде, но немедленно отдернул руку, когда теща бойко треснула его по пальцам. – За доедание конфет никакой премии не предусмотрено, – прокомментировала она. – Что еще ты мне принес? Как хорошо, что он не так уж часто сюда наведывается! Карл принялся рыться у себя в кармане куртки, где всегда можно было найти какую-нибудь блестящую побрякушку – десятикроновую монетку или ключ для открывания бутылок… Чем только не пожертвуешь ради того, чтобы полоумная теща сказала о тебе доброе слово! Деревянная фигурка, вырезанная Бьярке, лежала на самом дне кармана; надо будет положить ее на полку к другим предметам, вывезенным из дома Хаберсота. А над ней он нащупал какой-то странный предмет. Карл извлек вещицу на свет, опознав в ней маятник из холистического питомника Симона Рыбака. Лучше б, конечно, он светился чуть поярче, но и так сойдет. – Вот, Карла, держи маятник. Магический инструмент, который… – Знаю-знаю. Всякие там духи и прочая дребедень, только мне-то что с ним делать? Я прекрасно общаюсь с мертвецами и без этой ерунды. Причем чуть ли не ежедневно. Прошлой ночью, к примеру, беседовала с Уинстоном Черчиллем. И, знаешь, он оказался весьма и весьма недурен собой. Гораздо приятнее, чем можно было подумать. – Ого! Прекрасно. Но этот маятник способен кое на что иное. Например, он может предсказать тебе грядущие события. Можешь спросить его о чем угодно, и маятник предоставит тебе ответ. Держи его вот так, а теперь задавай свой вопрос. Надо только немного потренироваться. Женщина была настроена скептически. Тогда Карл взял маятник в свои руки и спросил у него, будет ли завтра хорошая погода. Как и стоило ожидать, дрянная железяка не пожелала подчиниться ему, так что пришлось немного смухлевать. – Смотри сама, как он оживился. Значит, жди завтра прекрасной погоды… Попробуй сама, Карла. О чем ты хотела бы спросить? Старуха нехотя взяла маятник и подвесила его над своей ладонью. – Будут ли на следующей неделе голубцы на обед? – выдала она вопрос после минутного размышления. Ничего не происходило. Вполне предсказуемо, но от этого не менее досадно. – Да он не фурычит! Карл, что за фигню ты мне притащил! Надо будет не забыть пожаловаться Вигге. – Погоди, Карла, попробуй задать другой вопрос. Наверное, про еду лучше не спрашивать. Поинтересуйся, например, навестит ли тебя завтра Вигга. Она взглянула на него так, словно ее зять совсем спятил. С какого перепугу ей вдруг задаваться подобным вопросом? Некоторое время Карла смотрела перед собой затуманенным катарактой взглядом, а затем улыбнулась. – Спрошу-ка я, желает ли новый санитар затрахать меня до потери пульса! Кажется, маятник стронулся с места. Что она там нахимичила? * * * Когда Карл вернулся домой, Харди сидел в полутьме. На кухонном столе лежала записка от Мортена. «Он в паршивом настроении, – гласила она. – Пытался напоить, но он замкнулся в себе. Вы поругались?» Карл вздохнул. – Харди, а вот и я, – поприветствовал он товарища и сунул ему под нос записку. – То есть ты отказываешься пропустить стаканчик? Харди замотал головой и отвернулся. – Идем. – Лучше сразу разобраться во всем. Судя по голосу, Харди молчал давно. – Карл, я чего-то не понимаю. У тебя появилась возможность раскрыть это дело, а ты за него не взялся. Почему? Ты не думаешь о том, что для меня в нем заключен смысл всей жизни? Карл схватился за джойстик инвалидного кресла и крутанул его, так что они оказались лицом к лицу. – Харди, этим делом занимается Терье Плуг. Расследование продолжается, ты же сам видишь. – Карл, твоя расстановка приоритетов кажется странной. И мне это не нравится. Почему дело о какой-то девчонке, задавленной почти двадцать лет назад, мешает тебе заняться нашим с тобой делом? Ты боишься, что выяснится что-то ужасное? – Он поднял взгляд и посмотрел Мёрку в глаза. – Ты опасаешься последствий, Карл, поэтому? Я ведь видел тебя по телевизору – тебе было совершенно по фигу. Ты даже не пожелал взглянуть на пистолет, из которого в нас стреляли! Почему, Карл? – Харди, возможно, это прозвучит слишком жестоко, но ты – инвалид тела, а я – инвалид души. Я просто не смогу вести это дело. По крайней мере, сейчас. Харди снова отвернулся.