— Сядь. Я сама приготовлю. Накладывая сливки в оставшиеся кружки, Мира взглянула на Еву. — Вы вели себя правильно. Вам было тяжело, мне тоже, но вели вы себя правильно. — Извините, не могли бы вы подтвердить, что мистер Мира был здесь в обозначенное время? — Подтверждаю. Все верно. Я действительно проведывала Денниса каждые несколько часов. Джилли заглянула к нему в полночь, а потом еще раз — около трех. Мы думали, он спит. — Если бы вы узнали, что не сплю, опять устроили бы переполох. — Тоже верно. Думаете, убийца — женщина? — Убийц, по крайней мере, двое, и одна из них — женщина. Я в этом уверена, а мистер Мира мою версию подтвердил. — Вы же с самого начала не считали его подозреваемым, правда? — подала голос Джиллиан. — Нет, мистер Мира не имел ни мотива, ни возможности убить Эдварда. Однако мне нужно было проговорить это под запись. В СМИ скоро поднимется шумиха, а благодаря записи ни у кого не возникнет сомнений, что мистер Мира проходит по делу как свидетель. — Хочу кое-что сказать. — Пибоди, зажмурившись от удовольствия, поднесла кружку к губам. — Шоколад просто божественный. Мистер Мира, вы гений. Только вот не знаю, как теперь пить те помои, что продают в Центральном. — Давай быстрее, Пибоди. Пора работать. Они посидели еще немного — Пибоди хотелось растянуть удовольствие, — но Еве все равно стало легче, когда Джиллиан проводила их к двери и подала верхнюю одежду. — Должна извиниться: мне хотелось вас ударить, хотя я и видела, как вам тяжело на него давить. — Мне самой все время хочется кого-нибудь ударить, а он ваш отец. — Я люблю своего мужа по многим причинам, и одна из них такова: он всегда соглашается, когда я говорю, что папа — лучший среди известных мне мужчин. Вы ведь влюблены в него немного? — Пожалуй, чуть больше, чем немного. — И вы его защитите? — Обещаю. — Ну что ж, удачи вам обеим и счастливого пути, куда бы ни вела вас судьба. По дороге к машине Ева сунула руки в карманы, снова обнаружила и натянула перчатки. — Составь разумный маршрут, чтобы объехать сенаторских подружек. — Уже. Эллисон Байсон можно пока вычеркнуть — она неделю как в Сент-Люсии вместе с мужем и друзьями. Ездит туда раз в год — каждую зиму на полтора месяца. — Отличное алиби. Но мы все равно ею займемся. — Начнем с Карли Маккензи, журналистки-фрилансерши. Она последняя, с кем встречался сенатор, прежде чем замутить с Даунинг. В машине Пибоди забила адрес в навигатор. — Затем наведаемся к Аше Копполе, Лорен Кэнфорд и, наконец, к Чарити Даунинг, последней из любовниц. — Хочу поговорить сегодня с детьми жертвы. Лавируя в густом потоке машин, Ева вслух обдумывала тактику. — Вопросы будем задавать самые простые: когда и где познакомились, сколько встречались, кто прекратил отношения — в таком духе. Прозондируем почву. — И как сенатор в них не путался? В нашем списке пять женщин, а это только за последний год. Значит, их было гораздо больше. Как же он не путался? — Думаю, ему было примерно все равно. Он хищник: наметить жертву, выследить, настичь, поиграть немного, а когда наскучит, бросить и отправиться на поиски свежей добычи. Ева заметила свободное парковочное место на втором ярусе дороги и тут же его заняла. — Могли бы найти место поближе. — А могли бы и не найти. — Штаны велики, штаны велики, — напевала Пибоди, спускаясь по металлической лестнице на тротуар. — Станут еще более велики, когда я отвешу твоей заднице хорошего пинка. — Просто использую силу позитивного мышления. Но чтобы уберечь мою задницу… Что вы с Рорком собираетесь подарить Белле на день рождения? — Не знаю. — Еву мгновенно охватила паника. — Черт, откуда мне знать, что подарить годовалому ребенку? Как вообще это выяснить? Ребенок сказать не может, а сама ты не помнишь, чего тебе хотелось в год, так что получается пальцем в небо. — До дня рождения всего пара недель. — Заткнись, Пибоди! — Ладно, только тогда я не смогу рассказать, что ей точно понравится, а мы с Макнабом хороший не потянем. — Хороший что? Пибоди демонстративно поджала губы. — Клянусь, я сейчас тебе такого пинка отвешу, что ты пролетишь три квартала и приземлишься точнехонько посреди Пятой авеню. — Кукольный домик, вот что. Белла еще слишком маленькая для такой игрушки, но несколько дней назад ее оставили с нами на пару часов, и я показала ей свой. Просто маленький домик, который сделал мне папа, но Белла в него прямо влюбилась. Возилась с ним всю дорогу: переставляла мебель, играла, будто готовит еду на крошечной кухоньке. Ева недоумевала, какое удовольствие — нет, правда, какое?! — играть, будто готовишь. — Если куклы неживые, зачем им дом? — Это и значит «играть». — Да ну? А может, пока ты спишь, куклы устраивают вечеринки — пьют пиво, закусывают, смотрят телик? — Ты меня пугаешь! — Есть чего испугаться! А что мешает им устроить кукольную оргию? Никогда не задумывалась? — До этого момента — нет. — Такими темпами скоро начнут продавать кукольное оружие и кукольные машины. — Уже продают. — Вот видишь! Ева повернула к приземистому многоквартирному дому, где жила Карли Маккензи. Воспользовалась универсальным ключом — незачем давать фрилансерше время подготовиться, — и они с Пибоди вошли в обшарпанный вестибюль. — Мне нужно в туалет. Я от твоих слов чуть не описалась. Так что не заставляй меня лезть на третий этаж. — Ты серьезно? — Вполне. — В доказательство Пибоди нажала кнопку лифта. — Не могу избавиться от мысли о том, как компания нализавшихся кукол трахается по всему дому. Куклы-геи, куклы-натуралы, кукольные групповухи… Меня теперь будут мучить кошмары. — Может, накладные члены для кукол тоже продают? — Ох, перестань, пожалуйста! — Пибоди заскочила в открывшиеся двери лифта. — Штаны велики, штаны велики… Только не пинайся — просто пытаюсь не думать про туалет и кукол-извращенцев. Так и вижу Грейси Мейджилл с накладным членом. — Кого? — Свою любимую куклу. Штаны велики, штаны велики… — У твоей куклы была фамилия? — Ева позвонила в квартиру Маккензи. — Зачем куклам фамилии? — Чтобы получить паспорт и покупать пиво и накладные члены. — А я думала, они все это воруют, когда залезают по ночам в окна и грабят дома. — Да ты просто издеваешься! — Готова продолжать хоть целый день. Ожил интерком.