Глава седьмая Помещение «Брайтон-груп» было обустроено удобно и без претензий. Оно располагалось над преуспевающей кулинарией в приземистом здании, построенном после окончания Городских войн. Повседневно одетые сотрудники работали все вместе в шумной и веселой обстановке. Те, что рангом повыше, сидели за стеклянными перегородками. На столах громоздились семейные фото, цветы в горшках, бумаги и папки. В воздухе пахло чем-то сладким — тортом, как вскоре выяснилось. — Аша там. — Женщина, предложившая им торт, указала на кабинет за стеклянной перегородкой. — В обеденный перерыв отмечали день рождения Сэнди и только-только принимаемся за работу. — Мы воздержимся, но все равно спасибо. — Если передумаете — присоединяйтесь. Можете просто войти — у Аши всегда открыто. — Торт… — бормотала Пибоди, плетясь вслед за Евой. — Ну почему опять торт?! — Пибоди, возьми себя в руки! Ева посмотрела на Ашу сквозь стекло: ярко-красный свитер, облегающие черные брюки, заправленные в высокие, до колен, сапоги на небольшом каблуке, черные кудрявые волосы с красными концами зачесаны назад, открывая скуластое большеглазое лицо. Аша отошла от маленького холодильника, откуда достала бутылку воды, и улыбнулась профессиональной улыбкой. — Здравствуйте! Чем могу помочь? — Полиция Нью-Йорка. — Ева показала значок. — Лейтенант Даллас, детектив Пибоди. Хотели бы с вами поговорить. — Конечно. Вы насчет Эдварда. — Улыбка Аши померкла. — Только что узнала из новостной рассылки. Присаживайтесь, пожалуйста. Кофе будете? Те еще помои, но… Она не договорила, покачала головой и опустилась на стул для посетителей — не на свой, стоящий за столом. — Его убили — так сказано в рассылке. Я хотела немного прийти в себя… — Аша взглянула на закрытую бутылку у себя в руках, — прежде чем прочесть подробности. Вы мне расскажете? — Расследование только началось. Вы состояли в отношениях с Эдвардом Мирой? — Да, недолго, прошлой весной. Большая глупость с моей стороны. Я ведь замужем — хотя вы, конечно, в курсе. У нас с мужем не все шло гладко, и я завела любовника. — Она вновь замолчала, поднесла пальцы к глазам. — Я знала сенатора по работе, и… У меня нет для себя оправданий. — Кто разорвал отношения? — Я, когда опомнилась. Жить двойной жизнью — отвратительно. Когда первое возбуждение проходит — а оно проходит, — остается только напряжение и чувство вины. — Вы предложили расстаться? Как отреагировал сенатор? — Он был… не то чтобы раздосадован. Скорее слегка задет. Могущественный и властный — отчасти это меня и привлекало, — он привык сам ставить точку в отношениях. Однако расстались мы без скандалов. — Аша перевела дыхание. — Как человек, Эдвард мне нравился, а вот его политические взгляды выводили меня из себя. Однако страстные споры о политике тоже подогревали влечение. Не могу поверить, что Эдвард умер, еще и не своей смертью. В новостях сказано, что его повесили. Это правда? — Да. — Боже мой… — Аша зажмурилась. — Не понимаю, как кто-то мог… Не понимаю. — Сенатор был достаточно задет, чтобы давить на вас, угрожать? — О нет! — Аша открыла блестящие от слез глаза. — Лейтенант, наши отношения мало что значили для нас обоих. В этом самое грустное. Я мстила мужу, а Эдвард просто воспользовался подвернувшимся случаем. Я причинила Джеку боль и едва не разрушила наш брак, потому что мне казалось, будто меня не ценят. — Вы рассказали мужу о своем романе? — Я не могла жить во лжи. Как бы мы спасли свои отношения, если бы я не рассказала?.. На мое счастье, Джек не хлопнул дверью, а согласился вместе ходить к психологу. Я как-то забыла — а ведь это мой второй брак! — забыла, что семейные отношения — большой труд, и в них всегда есть взлеты и падения. Больше не забуду. — Где вы были вчера с четырех до шести? — На работе, почти до шести. — Можете предоставить подтверждение? — Нас было, по крайней мере, шестеро, и я ушла не последней. Спросите кого угодно. Именно тогда его и убили? — Мне также нужно знать, где вы были сегодня ночью. Скажем, с полуночи до четырех утра. — Подождите… — Аша отпила воды и сморгнула слезы. — Так… Около семи мы поужинали с Джеком и несколькими друзьями, потом поехали в кино, а после фильма зашли куда-то выпить. Домой вернулись, думаю, около половины первого. По крайней мере, я очень устала и сразу пошла спать. Джек человек компанейский, а вот я не люблю засиживаться допоздна. — Программу на вечер составили заранее? — Об ужине договорились заранее, остальное получилось спонтанно. Я же говорю, Джек человек компанейский. Сама я предпочла бы поужинать и сразу домой, в кровать. Семейные отношения — большой труд, — повторила Аша со слабой улыбкой. — Наверное, все так говорят, но я Эдварда не убивала. Пибоди записала имена и телефоны, чтобы проверить алиби Аши. Затем они ушли, а она так и осталась сидеть на стуле для посетителей. — По-моему, у них с мужем алиби прочное, — сказала Пибоди, прежде чем Ева успела спросить ее о впечатлениях. — Пожалуй. Алиби мы проверим и с мужем побеседуем. Пока все, что она говорит, звучит убедительно. Возможно, после встречи с мужем у нас сложится другое впечатление, но, по-моему, если бы он хотел отомстить, то убил бы Эдварда — или попытался убить — намного раньше. Они вернулись к машине. — Следующая, — сказала Ева. — Лорен Кэнфорд. — Она самая. По дороге собери данные на мужа Копполы. Пока Ева выходила из себя, пытаясь отыскать парковочное место, и наконец согласилась на непомерно дорогую подземную стоянку, Пибоди докладывала: — Специалист по семейному праву. По пятницам проводит бесплатные консультации в адвокатской конторе для малоимущих. Первый брак, судимостей не имеет. — Хорошо. Оба остаются в списке на последнем месте, — решила Ева, подходя к обшарпанному лифту. — Какой этаж у Кэнфорд? — Восемнадцатый. Выйдя из лифта, они оказались в гораздо более представительной обстановке. Прошли по коридору к офису Лорен Кэнфорд. В маленькой стильной приемной не было места ни будничной одежде, ни веселой кутерьме. Ева подошла к стойке, за которой сидел молодой человек лет двадцати. Идеальный узел его ярко-синего галстука располагался точно по центру длинной шеи. — Лорен Кэнфорд. Он даже не поднял головы, продолжая пялиться в экран компьютера. — Ваше имя? Ева положила на стойку значок. Парень коротко на него глянул. — Мне нужно знать ваше имя. — Прочтите на значке. Мы с напарницей хотим поговорить с Лорен Кэнфорд. — У миссис Кэнфорд сегодня весь день встречи. — Послушай, малыш! — Парень наконец-то взглянул на Еву, причем все его лицо выражало презрительную скуку. — Одна из этих встреч будет со мной. Иначе придется тебе сообщить миссис Кэнфорд, что мы ждем ее в Центральном управлении в конце рабочего дня. Тогда встреча пройдет в комнате для допросов. — Не думаю, что у вас есть полномочия… — Юридический закончил, да? Хочешь проверить, какие у меня полномочия? — Ева наклонилась к нему через стойку. — Ну так попробуй! Презрение на лице парня сменилось обидой. Он постучал по наушнику и повернулся к Еве спиной. Разговаривал он вполголоса, однако Ева расслышала слова: «полиция», «угрожают» и «стерва». Все три были ей в высшей степени приятны. — В эту дверь и прямо по коридору. Миссис Кэнфорд уделит вам десять минут. — Правильное решение. — Меня зовут не Малыш! — крикнул он им вдогонку. — Меня зовут Майло. — Учту на будущее. Большинство дверей по сторонам коридора были закрыты. По пути им встретился человек без пиджака и с ослабленным галстуком, который, обливаясь потом, умолял в телефон: — Будь же благоразумен, Барри!.. Судя по выражению лица, сам говорящий не считал Барри способным на благоразумие. Дверь в офис Лорен Кэнфорд была открыта. Ева увидела ее с порога: черный строгий костюм, черная строгая прическа обрамляет суровое красивое лицо. Рядом с ее столом стоял мужчина — весь в тонкую полоску и орнамент пейсли. — Удостоверение личности, пожалуйста, — сказал он. — А вы, собственно, кто? — Кертис Флак, глава этой организации. Кроме того, я юрист и буду представлять интересы миссис Кэнфорд. Удостоверение личности. Ева достала значок.