«Прости меня». Оставленная жене записка ясно говорит, что Истердей знает: то, чем он занимался — чем они все занимались, — скоро выплывет наружу. Куда ему бежать? Рио права: фора у Истердея небольшая. Если он сразу не уехал из города, выбраться ему будет нелегко. Тем более что на руках у него только те деньги, которые он забрал из сейфа. Кредитной или дебетовой картой воспользоваться Истердей не может: полиция тут же узнает. Путешествие на самолете, поезде, машине или другом транспортном средстве он тоже не оплачивал. Истердей не из тех, кто станет отсиживаться в ночлежке. Отель? Возможно, но отель не гарантирует приватности. Вся принадлежащая «братьям» недвижимость под наблюдением. Если же о какой-то Резиденции Еве неизвестно, Петра наверняка бы сообщила. Она напугана и хочет одного: чтобы муж вернулся живым и невредимым. Простит ли она, когда узнает, почему он сбежал? Это тебя не касается, сказала себе Ева и чуть не разрыдалась от облегчения, въехав в ворота дома. Она усилием воли взяла себя в руки. Нужно проскользнуть мимо Соммерсета и подняться наверх. И нельзя раскисать на глазах у Рорка. У нее нет на это времени. Ева вылезла из машины, забрала с заднего сиденья пакет с уликами, еще раз спросила себя, не стоило ли самой отвезти волосы в лабораторию вместо того, чтобы поручать это Рио. Так быстрее, решила она, а чем быстрее, тем лучше. Ева подошла к двери. Главное, просто идти и не останавливаться. Облегчение от того, что в прихожей не оказалось Соммерсета, высушило готовые хлынуть слезы. Она взбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и сразу пошла в кабинет. Затем услышала голос Соммерсета и замерла на месте. — Лет тридцать таких не видел, если не больше. — Мальчишкой я стащил такой в магазине — еще до того, как мы с тобой познакомились. Модель уже тогда устарела, но никогда не знаешь, на чем можно немного подзаработать. Упер его вместе с целой стопкой дисков. На них оказалась старинная порнушка, и мы с ребятами здорово тогда просветились. Я продал его Мику… Нет-нет, не Мику, Брайану, много лет спустя. Насколько мне известно, проигрыватель все еще у него. — Я так понимаю, к этому порнушка не прилагается? — Увы. — Где ты его раздобыл? — Один мой подчиненный собирает все что ни попадя. Клянется, будто проигрыватель работает как новенький. Проблема, как видишь, в том, чтобы подсоединить его к компу. — Подсоединишь к компьютеру и выведешь изображение на экран? — План именно такой. Черт… Дай-ка мне вон тот гаечный ключ. Штепсель не подходит по размеру, но, думаю, я сумею его заменить. Ева подумала, не уйти ли потихоньку в спальню и не умыть лицо. Однако она и так потратила на себя слишком много времени, поэтому расправила плечи и решительно вошла в кабинет. Рорк сидел за столом и возился с ее компьютером и каким-то черным ящиком. Соммерсет заглядывал ему через плечо. — Вот и ты, — сказал Рорк, не поднимая головы. — А я тут соединяю старинное с современным. Осталось немного. — Отлично. Когда Соммерсет взглянул на нее, Ева поняла, что темными очками никого не обманешь. Дворецкий положил руку на плечо Рорку, легонько сжал и выпрямился. — Не буду мешать, — сказал он, когда Рорк поднял голову и посмотрел на Еву. Пожалуй, она должна быть благодарна Соммерсету, ведь он просто вышел из комнаты и не поставил ее в неловкое положение. — Что случилось? — спросил Рорк. — Много чего. — Ты плакала. — Просто небольшой нервный срыв. Послушай, ты занят очень важным делом. Я все тебе расскажу, в том числе про срыв, только не бросай то, чем занимаешься. Пойду сварю кофе. — Тебе нужно поспать. — Возможно, но это сейчас не вариант. Земля все еще подрагивает у меня под ногами, так что дай мне прийти в себя. — Хорошо. Рорк потянулся за очередным инструментом, а Ева пошла на кухню, чтобы сварить кофейник черного кофе. Глава девятнадцатая Ева рассказала Рорку все — с того момента, как они расстались утром, до того, как попрощалась с Деннисом Мирой. — Я правда думала, что Мира ему рассказала — что после… скольких? тридцати лет брака? — правила супружеской жизни перевешивают все остальное. Я ни за что бы не стала… — Ева не договорила и только покачала головой. — Хотела заверить Денниса, что выполню свой долг, несмотря ни на что, а в итоге все ему выложила. В сокращенной форме, но с перечислением самых красочных моментов… вернее, самых мрачных. — По-моему, нет человека добрее. Надежное плечо, на которое всегда можно опереться. — Я шла туда не затем, чтобы на него опереться. Но именно так и вышло. — Глаза снова защипало. — И да, он был со мной добр. Я принесла Деннису горе, его и свое собственное, а он был со мной добр. И еще принесу, потому что каждое мое действие на шаг приближает меня к правде. Речь ведь о добром имени его семьи. — Человек — не только имя. Кому знать это лучше, чем мне? Он сам создает себе имя. На этот счет я за Денниса спокоен. Да и тебе не стоит волноваться. — Ты прав. — Еву обдало освежающей волной облегчения. — Ты прав, — повторила она и повернула его лицо к себе. — Ты славный молодой человек и любишь меня до безумия. — Ну, «славный» — понятие растяжимое. Возможно, я и подпадаю под парочку определений. А вот второе — чистейшая правда. — Ты славный молодой человек, — повторила Ева. — Я знаю об этом из надежного источника. Итак… думаешь, эта штука будет работать? Рорк поглядел на старый проигрыватель, на кабель. — Думаю, да. Ева раскрыла пакет с вещдоками, достала диск в прозрачной коробочке. — Давай запустим. Рорк вставил диск в маленький выдвижной ящичек. Проигрыватель издал не внушающее доверия скрежетание. Рорк набрал что-то на клавиатуре и тихо выругался. — Нужно просто… Он снова потыкал в клавиатуру, проверил разъемы, потыкал еще. Проигрыватель запищал. — Готово. — Разве? — Да, просто нужно немного подождать. Ева хмуро уставилась на экран. Когда он посинел, она нахмурилась еще сильнее. — Что… — Сейчас все будет, — заверил Рорк и тут же довольно кивнул, потому что в верхнем правом углу появилось слово «Воспроизведение». — Видишь? Я же говорю, готово! Он нажал разом две клавиши — одну большим пальцем, другую мизинцем. И тут на экране появились они — шестеро молодых людей в комнате, освещенной десятками свечей. Неровный свет играл на обнаженных мускулистых телах. Один — Уильям Стивенсон, догадалась Ева, — пьяно захихикал. — Перестань, Билли. Итан Макнейми хотел сохранить серьезный вид, но тоже осоловело улыбался. — Извините. Но вам не кажется, что как-то странно стоять тут голышом? Тем более что она без сознания. — Стивенсон глянул через плечо. — Хороша, но без сознания. — Еще очухается. — Глаза молодого Эдварда Миры блестели — не только от того наркотика, который все они приняли. — И сама будет нас умолять. — Мы что, правда это сделаем? — Макнейми провел рукой по губам. — Все по очереди? Еще и на камеру? — Братство! — Бетц толкнул Макнейми в грудь. — Так мы скрепим наш союз — раз и навсегда. Мы ведь договорились, все приготовили, да и телка есть. — Давайте начинать. — Истердей тоже оглянулся через плечо. — На вечеринке она сама меня лапала. Дадим ей то, чего хотела. Запись идет? — Я же сам настраивал камеру. — Бетц посмотрел прямо в объектив. — Да, все работает. Хватит тянуть резину — начнем уже.