Всем хотелось оказаться как можно дальше от допросной. Они собрались вокруг рабочего стола Бергера в дальнем углу офисной зоны. Бергер и Ди, Аллан и Самир — так что Бергеру не удалось бы, как бы он ни хотел, свернуться в позу эмбриона и попытаться понять, почему все кажется фальшивым. Допрос ведь прошел довольно успешно. Слабо освещенные монитором лица скрашивали темноту. Дождь лил как из ведра, невидимо, но отнюдь не бесшумно стуча по многочисленным окнам. И все это посреди ночи. Приближался хмурый предрассветный час. Самир перематывал запись допроса. Когда он уже собирался включить просмотр, Бергер накрыл его руку своей. Пока он был не в состоянии смотреть. Вместо этого заговорила Ди: — Мы узнали довольно много. Токсикологическая экспертиза Судебно-медицинского управления. В крови Эллен Савингер действительно обнаружено высокое содержание еще не идентифицированного разжижающего кровь препарата. — И у тебя было старое домашнее задание, да, Ди? — Я помню, — вздохнула она. — Какой смысл накачивать Эллен разжижающими кровь средствами? Не могу придумать ничего кроме того, что так кровь будет идти сильнее. — И она протянет дольше, — сказал Бергер. — Дьявол. Что еще? — Список. Он все время увеличивается. Учитывая, насколько сложно ввести ботокс, так чтобы он снимал симптомы мигрени, на удивление многие этим занимаются. И учитывая, что сейчас глубокая ночь, мы получили неожиданно много ответов. — По поводу чего? — По поводу клиенток подходящего возраста в нужный промежуток времени. Ответы из нескольких работающих по ночам клиник. Вероятно, переместили свои колл-центры в другие часовые пояса. — Хорошо, — сказал Бергер. — Хотя вопрос, к чему нам это все. — Это вопрос вообще обо всем, — воскликнул Аллан. — Не усложняем ли мы все на ровном месте? — Это след, — ответила Ди. — Нам необходимо лучше понять, кто такая Натали Фреден. Ботокс — часть картины. И мигрень. — Но это же чертовски неправдоподобно, — взревел Аллан. — Очевидно же, что именно мы наблюдаем. Бритва Оккама, черт возьми. Отсеките лишнее. Самое простое решение чаще всего самое верное. — Мне сложно увидеть здесь что-то простое в принципе, — пробурчал Бергер. — Да она же, чтоб ее, убийца, — проорал Аллан. — В прошлый раз ты сказал, что она дурочка, ложный след, псих. — А теперь вместо этого оказывается, что она потрясающая актриса. Которая играет идиотку. Ты сорвал с нее маску, Сэм. Тебе надо было продолжать давить. Серии ударов одна за другой. Она бы сдалась. — Если бы она сдалась, я бы не выудил из нее вообще больше ничего, — возразил Бергер. — А она была близка к этому под конец. Но теперь у нас есть еще один шанс, и мы подготовлены более чем когда-либо. Аллан выпрямился и со всей силой своего баритона сказал: — Нет, черт побери, никакого Чарльза Линдберга, она сама все это выдумала. Сидит там и наслаждается, гадина. Это преступление — не в прошлом. Она не совершила его. Она все еще его совершает. Обычно сидишь с подозреваемым в допросной, когда преступление уже случилось. Раньше. В этот раз не так. Это исключительный случай. Преступление происходит сейчас, прямо сию секунду. Ты сидишь и допрашиваешь ее, в то время как она вовсю продолжает его совершать. Каждое мгновение, на которое она может нас задержать, означает еще немного извращенного сексуального удовлетворения чертовой Фреден, еще страданий Эллен Савингер и еще один плевок в лицо нам. — Так что же, теперь у нас в допросной действительно первая в Швеции женщина — серийная убийца? — Называй как хочешь. Залезь на крышу и заори «Серийная убийца!» на весь Кунгсхольмен, мне плевать. Ты был слишком мягок, Сэм. — В прошлый раз, помнится, меня «понесло в бой». Теперь я «был слишком мягок». Такому начальнику, как ты, Аллан, сложно угодить. — Я в туалет, — сообщил Аллан и круто развернулся. Остальные смотрели, как его поглотила темнота. — В его словах есть смысл, — сказала Ди. — Я знаю, — буркнул Бергер. — У тебя еще что-то? — Продавец велосипеда. Силь отыскала реестр номеров. «Рекс» продала какая-то компания «Виборг Детальист АБ». Понятия не имею, что это. Анонимная покупка двадцать четвертого мая три года назад. — О’кей. Хм. Продан новым? — Да. Никаких следов этого номера с тех пор. — Что-то в этом слышится. Виборг? — Разве это не город в Дании? — спросила Ди. Бергер почувствовал, как у него наморщился лоб. Потом сказал: — Включай, Самир. Тот включил просмотр записи допроса. — Имя Чарльз всплывает почти сразу же, — сказал Самир и ткнул в экран. — В биографии Чарльза Линдберга есть много интересных деталей, — сказал Бергер и попросил поставить запись на паузу. — Снова хвастовство. Манерное хвастовство, Ди. Детали: первым перелетел через Атлантику; сына похитили и убили; вероятно, нацист в начале войны; дурная слава человека неверного. Видимо, самым интересным является похищение и убийство сына. — Не думаю, что это имеет особое значение, — сказала Ди. — Продолжай. Самир продолжил. Из его бороды вывалились какие-то малопонятные штуковины, когда он почесал подбородок и заговорил: — Детство. Несколько странных реакций. — Где конкретно? — спросил Бергер. — Вон там, — ответил Самир. — «Предательство». — Взгляд, — сказала Ди. — Она впивается в тебя глазами, как будто хочет подчеркнуть именно предательство. — Что не играет большой роли в данном случае, — сказал Бергер. — А что вы думаете о реакции на гипотезу о травле? Вот там. — Усиливающееся безразличие, — ответила Ди. — Сначала загорелась, потом остыла. — Примечательно, — только и сказал Бергер. Он мог бы добавить еще многое. Но, к сожалению, не знал, что именно. — Было еще одно место, — продолжил Самир. — Самое странное, — уточнила Ди. На мониторе появилось фото класса, Бергер отметил пустоту вокруг десятилетней Натали. Дальше его экранный двойник произнес: «Вам было десять лет, Натали. Что с вами произошло, из-за чего они считали вас гадкой?» И ответ Фреден, очень резкий: «Вы очень хорошо знаете, что произошло». Самир нажал на паузу. — Я не знаю, — сказала Ди. — Что это? — Как будто ты был в Умео двадцать пять лет назад, — предположил Самир. — Что ты имеешь в виду? — спросил Бергер. — Кажется, это что-то очень… личное, — пояснил Самир. — Согласен, — сказал Бергер. — Хотя я вообще никогда не был в Умео. — И ничто другое с этой фразой тоже не вяжется, — сказала Ди. — Она означает что-то другое. — Чокнуться можно, — признался Бергер. Троица какое-то время сидела, вперившись в монитор. Потом Бергер попросил: — Включи этот отрывок еще раз. Самир включил. Бергер в записи сказал: «Вам было десять лет, Натали. Что с вами произошло, из-за чего они вас сторонились?» И следом резкий голос Фреден: «Вы очень хорошо знаете, что произошло». Самир снова включил паузу. — М-да, черт, — ругнулся Бергер, глубоко вдохнул и добавил: — Давай дальше. Теперь на экране Бергер говорил о возвращении во внешний мир после двадцати лет в клинике. Потом он перешел к наследству, доставшемуся Фреден от дедушки. Реакция: «Вы вроде говорили, что у меня нет счетов в банках?» — Если она играет роль, — сказала Ди, — то она выходит из нее вот здесь. Запись продолжалась.