Из стен подвала снова донеслись крики, и Бергеру показалось, что он и впрямь слышит семь голосов. Семь голосов из чистилища. Он попытался рассуждать рационально. Это было нелегко. — Это необязательно наши семь девочек. Могли быть и другие. Возможно, было больше семи жертв. Вдруг они что-то услышали. Не вполне звук, но даже это заставило Молли застыть на месте. Быстрым жестом она велела Бергеру замолчать еще до того, как ему пришло в голову заговорить. Открылась входная дверь? Или это звуки внутри дома, которые задержались после часа привидений? Блум и Бергер стояли как вкопанные. Больше ничего не было слышно. Полная тишина. Блум погасила свой фонарик и повернула вниз фонарик Бергера. Тут послышалось легкое поскрипывание. Как будто нога ступила на ведущую в подвал лестницу. Стараясь не шуметь, Бергер достал пистолет из кобуры и одновременно поднял вверх один палец, потом два и вопросительно посмотрел на Блум. Она покачала головой, словно тоже не могла понять, и подошла к отверстию в нижнем углу, впечатляюще бесшумно. Даже когда снова послышались шаги недалеко от дыры в стене, было невозможно понять, один или два визитера находятся в доме. Как бы то ни было, в камеру возможно пролезть только по одному. Бергер и Блум расположились около отверстия. Оба направили оружие в его сторону. Бергер погасил фонарик. Стало абсолютно темно. Опять шаги. Звук, как будто кто-то опускается на колени, ложится на живот. Звук, как будто кто-то лезет через проход. Бергер включил фонарик и в ту же секунду ударил ногой по стене над отверстием. Фигуру, которая только что проскользнула в камеру, засыпало серо-белым порошком. Блум крикнула: — Не двигаться! Облако летучей пыли медленно оседало на фигуру. Лицо было совершенно серо-белым, пока не открылись карие глаза, светящиеся чистым ужасом. Глаза олененка. — Черт возьми, Ди! — воскликнул Бергер и опустил пистолет. — Отлично, — хрипло откликнулась Дезире Росенквист, — теперь начинается настоящий кошмар. — Ты одна? — гаркнула Блум. — До отвращения одна, — ответила Ди. Бергер взял ее за руку и поставил на ноги. — Я определенно слишком много общаюсь с женщинами, — сказал он. Блум, наконец, опустила пистолет и спросила: — Что ты здесь делаешь? — А это не я должна задать этот вопрос? — парировала Ди и стряхнула пыль с одежды. — Я много раз пыталась тебя разыскать, Сэм, но Аллан сказал только, что допросы продолжаются. Что, черт побери, происходит? — Долгая история, — ответил Бергер. Ди указала на Блум. — Натали Фреден, ну надо же. И оба с оружием. Это и впрямь кошмар. — Это сложно объяснить просто, — сказал Бергер. — Тебе надо решить, доверяешь ты мне или нет. Ди посмотрела на него скептически. — Она, значит, полицейский? Единственное, что нам удалось узнать у Аллана, это что ее отпустили, а тебя вызвали на допрос во внутренние расследования. Хотя не могу отрицать, я определенно чуяла присутствие СЭПО. — Да, я полицейский, — подтвердила Блум, не убирая пистолета. — Что ты здесь делаешь? — Ночное озарение. Стена. Почему она такая толстая? Разве не кажется невероятным, что преступник за один раз нарастил ее на целый дециметр? Скорее это происходило поэтапно. Может быть, Юлия Альмстрём и Юнна Эрикссон тоже сидели здесь, прислонившись к стене. — Я хорошо тебя натренировал, Ди, — сказал Бергер и протянул ей один из пакетиков для улик. — Черта с два ты меня тренировал, Сэм, и ты это прекрасно знаешь, — сказала Ди и прочитала надпись: — «Слой 6»? Шесть? — Шесть слоев под уже известным, все с явными следами крови. Здесь сидели семь девочек. — О черт, — сказала Ди. — Что это? Вы проводите какое-то тайное параллельное расследование? Для СЭПО? Они рекрутировали тебя, Сэм? — Все немного сложнее, — ответила Блум. — Вопрос в том, можем ли мы доверять тебе. — Я только не улавливаю связи. Доверять мне в чем? Бергер метнул быстрый взгляд на Блум и решил, что получил что-то вроде одобрения. — Нас нет, — сказал он. — Ты на нас не наткнулась. Это ты сама вырубила этот квадрат в стене. И ты сама передашь эти шесть пакетов Робину в экспертно-криминалистический центр. Ди фыркнула и покачала головой. — Я так и думала, что это дурно пахнет. Вы смылись? — Мы работаем вне поля зрения радаров, — уточнила Блум; она по-прежнему сжимала в руке оружие. — Сэм? — голос Ди звучал настойчиво. — Нелегально, — подтвердил Бергер. — У тебя остался твой старый телефон с анонимной сим-картой? — Лежит дома незаряженный. — Я пришлю список с четырьмя именами. Проверь, совпадут ли. ДНК Юлии, Юнны и Эллен в расследовании уже есть, но ты должна достать ДНК из четырех других, старых расследований: ящики тумбочек, расчески, зубные щетки, одежда, локоны, что угодно. — Вообще-то, расследования уже считай что и нет, — мрачно сказала Ди. — От него мало что осталось. Думаю, СЭПО очень скоро заберет его себе. — Это может вдохнуть в него жизнь. Ты поймешь связь, когда получишь имена. Тогда сможешь изучить их. Ответь на мое сообщение, когда будут результаты анализов. Никогда не пользуйся официальными каналами. Ди вздохнула, ее лицо приняло озабоченное выражение. — Значит, это правда? Это серийный убийца? — И все семь жертв, похоже, сидели здесь, — ответил Бергер. — Я почувствовала это, еще когда в первый раз попала в эту адскую камеру. Здесь совершалось много зла. — Мы сматываемся, — сказал Бергер и протянул оставшиеся пакеты. — Как я уже сказал, ты нас не видела. — Я даже не знаю, кто вы такие, — отозвалась Ди и подошла к стене. Она внимательно изучила высеченное в ней отверстие и покачала головой. — И в первую очередь, я не знаю, кто ты, Сэм. Ты врал мне. Ты действительно вел тайное параллельное расследование. И препятствовал настоящему расследованию. Трудно представить, что ты останешься в полиции. — Единственное, что сейчас важно, Ди, это твое доверие. За остальное я извинюсь в более формальной обстановке. Бергер опустился на колени и ногами вперед вылез через отверстие. Ди повернулась к Блум и сказала: — А тебя я и вовсе не знаю. Кто ты? — Эва Линдквист, — ответила Молли Блум и, наконец, засунула пистолет в кобуру. Когда они исчезли, Ди подняла руки и зажала уши. Но крики звучали все громче и громче. 26