– Маска, как в самолете. Надеваю в машине. А потом он запихивает меня в деревянную коробку. – То есть? Запихивает в гроб? – Нет, нет… Коробка только на голове. – Он все это делает в машине? – Нет, Вероника. Когда мы добираемся туда. – Туда – это куда? Жанета, успокойтесь, давайте помедленнее. Это был первый раз, когда она выразила свою трагедию словами. Мало того, мне впервые признались в подобном. – Вы находитесь с ним вместе, когда он убивает? – неправильный вопрос. Она разразилась рыданиями, словно от мучительной боли. Затряслась всем телом. – Вот видите, вы не понимаете! Я не убийца! Он заставляет меня, вынуждает меня делать эти вещи! – она кричала, не останавливаясь. У меня чуть сердце изо рта не вылетело. Тихо, Веро, успокойся, повторяла я себе. Я снова обняла ее, издавая этот успокаивающий звук – тсс, тсс – и убаюкивая ее взад-вперед, словно она ребенок. Не знаю, сколько минут мы так простояли, пока прерывистые рыдания не прекратились. Я отпустила ее и взяла за руки: – Готово. Вы уже сказали мне самое худшее, и я вас не осуждаю. А теперь расскажите все с самого начала. Я знаю, что вы никого не убивали. Я верю вам, вижу ваше отчаяние. Расскажите мне, что вы знаете, только ничего не упустите, пожалуйста. Это было похоже на прорвавшуюся плотину. Едва барьер исчез, и наводнение стало неизбежным. Жанета рассказала мне обо всем: о туземной музыке в машине, о бункере, звуках, запахах, о коробке, криках жертв. Это было ужасно, но я владела собой больше, чем когда-либо. Женщину-полицейского невозможно напугать рассказом, каким бы кошмарным он ни был. Но не хватало существенной части головоломки. Пришлось спросить: – Я не понимаю, откуда берутся эти девушки… Как ему удается их ловить? Жанета сделала паузу, и я ощутила, что это очень важный момент. Она нахмурилась, ковыряя кутикулу на своих идеальных ногтях. Ее мозг был похож на часы с маятником: врать – не врать? – Это я… – наконец проговорила она. – Я встречаю их на автовокзале Тиете. Это меня впечатлило, но я предпочла не задавать вопросов – знала, что молчание вынудит ее ответить. Вскоре Жанета подробно рассказала мне о своих действиях на автовокзале. Негодяй, должно быть, не очень-то хорош в красноречии и использовал ее, чтобы не раскрывать себя. Здесь уже я позволила себе задавать вопросы, но если Жанета действительно говорила мне правду, она не знала, куда ехала машина, где находится бункер, не знала точно и того, что Брандао делал с девушками. – Постойте, вы сказали, что он убивает женщин. Но он отпускает их или убивает? – Брандао говорит, что накачивает девушек наркотиками и оставляет их на дороге. На следующий день они не помнят, что произошло. Так может быть? Я думаю, невозможно, потому что им очень больно. Я знаю по крикам. – Вы уверены, что никто никогда не выдвигал обвинений? – Он говорит, что боль не оставляет следов, об этом он узнал на службе. У них не остается травм, они ничего не могут доказать. Он всегда в форме военной полиции, когда едет в бункер. Должно быть, они боятся идти в полицию. История шита белыми нитками. Если девушек пытали так сильно, как слышала Жанета, по крайней мере одна из них, несомненно, донесла бы, даже будь Брандао в одеянии Папы Римского. И пока Жанета рассказывала, я мысленно проводила параллели с делом Марты: употребление наркотиков, вызывающих амнезию. Я пыталась убедить Жанету в том, что девушки, возможно, живы, и она должна мне помочь собрать доказательства. Совместная работа – вот что нам нужно. Она успокоилась, но я едва не испортила все, чего достигла, упомянув, что поговорю с боссом: он поможет нам в расследовании. – Ради всего святого, я не хочу ни с кем разговаривать, – заявила Жанета. – Вы правда думаете, что мужчина поверит мне? Особенно этот, который, по словам Брандао, терпеть не может военную полицию! Все обернется кошмаром! – Послушайте, Жанета, я не в силах справиться с этой проблемой самостоятельно. Карвану я знаю всю свою жизнь, он не сможет проигнорировать такое дело. – Слова срывались с моих губ, но я абсолютно не чувствовала убежденности в собственной правоте. В последнее время Карвана не хотел иметь ничего общего с такими ублюдками. Но, во всяком случае, я хотя бы попытаюсь – мне нужны ресурсы полиции, поскольку все это довольно мерзко. – Жанета, почему вы никогда раньше не обращались в полицию? – Боялась… боялась, что мне никто не поверит, что меня посадят в тюрьму… боялась того, что будут говорить. Боялась умереть. – Как долго все это продолжается? Скольких женщин вы «наняли» на автовокзале? Она с удивлением взглянула на меня, словно этот вопрос внезапно напомнил ей: я тоже из полиции. Я ждала, пока она мысленно подсчитает, по-детски загибая пальцы. И чем больше пальцев сгибалось, тем труднее мне становилось дышать. – Постепенно это происходило чаще. Вроде первые несколько лет раз в год, а сейчас почти каждый месяц. Все вышло из-под контроля. Не знаю, с каких пор Брандао этим занимается, но я уже насчитала одиннадцать. Я больше не узнаю того, кто обитает в нем. – Вы уверены в количестве? – уточнила я. – Да, я… я помню каждую из них. Иногда, когда готовлю или смотрю телевизор, я вижу лица девушек. И тогда мне хочется плакать, – сказала Жанета, вновь обретая присутствие духа. – Вероника, помогите мне, я не хочу, чтобы меня обвинили в соучастии. Он меня заставляет, клянусь… Я успокоила ее, как могла. Это будет непросто. Именно Жанета выбирала и обрабатывала девиц, ее никогда не связывали, но она не убегала и никого не спасала. Получала ли она удовольствие от ритуала? Я могла понять, что она считает себя невиновной, жертвой своего мужа, но если дело пойдет дальше, это будет трудно объяснить. Правда и справедливость никогда не шли рука об руку. Особенно в Бразилии. – Как выглядели эти девушки? – Всегда брюнетки, с длинными волосами, очень худенькие. Ему такие нравятся. Они приезжают на автобусах с севера. Я достала из сумки блокнот и передала ей: – Не могли бы вы написать мне их имена? Жанета согласилась и быстро написала неровным почерком: Деуза, Бенинья, Тайнара, Нильсе, Жеруза, Дивина, Креуза, Ванесса, Миранда, Пенья, Дарсилья. Меня впечатлило, что она помнила их наизусть. Я подумала о трусиках в тумбочке Брандао с «запахом дня». Это был очень интимный трофей, который он брал у каждой. Поймав блокнот, брошенный мне, я добавила «трусики?» и обменялась заговорщицким взглядом с Богородицей в молельне, освещенной новой свечой. Я попыталась представить, что же видела эта святая. – Жанета, и последний вопрос, прежде чем я уйду. Вас бьет муж? – Раньше никогда и пальцем не трогал, но на днях ударил по лицу. Он часто меня унижает, но чтобы бить – никогда такого не было. До недавнего времени… – С такими мужчинами насилие в семье постепенно возрастает. Обязательно сообщите мне, если это повторится. Тогда мы обязательно вытащим вас отсюда и спрячем в убежище. У вас есть семья или друзья, с которыми вы при необходимости сможете пожить некоторое время? – Да, но я уже много лет никого из них не видела. Брандао не любит моих сестер, а я не хочу возвращаться к ним – стыдно! Они не раз предупреждали, что он плохой парень. Думаете, он меня убьет? – Честно говоря, не знаю. Но давайте будем осторожны, хорошо? Я оставлю свой номер. Вы больше не одна, вам есть с кем поговорить. Мы можем попытаться взять вас в программу защиты свидетелей. Чтобы не рисковать и не звонить, когда ваш муж дома, не могли бы вы дать мне его график смен на этот месяц? Жанета поднялась, открыла ящик буфета в гостиной и достала рабочий график мужа. Я сфотографировала бумаги на мобильник и попрощалась. В голове возникло странное ощущение: возможно, это последний раз, когда я вижу Жанету живой. 11 Несколько часов спустя я выходила из кабинета Карваны с гудящей головой. Мне срочно нужна «Нойса». Даже две. Я проглотила таблетки и вернулась к своему столу, фыркая от злости. Старый сукин сын беспечно проигнорировал все, что я нарыла, несмотря на мои убеждения, что муж представляет собой классический образец серийного убийцы, а жена соответствует профилю синдрома избитой женщины. – Бессмысленно, Веро, она должна явиться в полицейский участок и подать официальные обвинения, – заявил он, покусывая свои кошмарные усы. – Ты не можешь спокойно пройти мимо осиного гнезда, а? Мне что, отправиться туда и возиться с женой военного полицейского? Даже с картотекой военной полиции не буду – с меня довольно! И это еще не все: эта история о серийных убийцах – сплошная американщина. Если она не выдвинула обвинения, тормози! Я похолодела и пришла в бешенство, успокоиться было нереально. Ты еще посмотришь, док, пришло время шоу. Мне больше не нужен этот мудак, чтобы двигаться дальше. Я взяла чистый лист бумаги, разделила его посередине и приступила к планированию. Два случая, две половины. Марта и Жанета. Включаю извилины и перечисляю основные невыполненные задачи. Большую часть из них я не потяну, если не обращусь за помощью к Нельсону. Черной ручкой я обвела все, о чем собиралась его попросить: Марта Кампос А Проверить электронную почту пользователя estudantelegal88@gmail.com. Б Роберто Кампос, брат Марты, действительно существует? Отправить форму о вывозе тела из морга Нельсону на проверку. В Поиск похожих жертв: наркотики типа «Спокойной ночи, Золушка». + сайт AmorIdeal.com + бариатрика (?) Жанета Г) Поиск информации о племени Капинору (фото внутри святого). Д) Поиск данных о Богоматери с главой. Е Поднять должностную инструкцию Клаудио Антунеса Брандао. См. предупреждения, награды? Ж Проверить, какое количество оружия зарегистрировано на его имя. (есть ли в розыске револьвер калибра 380?) З Поиск аналогичных жертв: исчезли? Изнасилование или убийство? + брюнетки, прибывающие с севера + список имен от Жанеты, чтобы сузить поиск. И) Уточнить у Флавии, кто владеет недвижимостью Жанеты/Брандао в Парк-ду-Карму. Я решила заняться тем, с чем могла справиться самостоятельно. На экране компьютера открыла табличку «Статистика раскрытий убийств», которую Карвана попросил меня отформатировать. Любой, проходящий мимо моего стола, видел примерную сотрудницу, выполняющую свою работу. В телефоне я открыла поисковик и вбила: «Капинору, племя». Появилось несколько ссылок, и я нажала на первую: «Кампания против детоубийства коренных народов».